— Что смешного?

— Ты называешь меня героем, хотя единственный человек, достойный этого звания - это ты.

— Я? - спрашиваю, настолько застигнутая врасплох, что даже насмехаюсь. — Ты что, заболел? Ты себя слышишь? Что я сделала?

— Больше, чем ты можешь себе представить.

Мое сердце так сильно колотится в груди, что мне кажется, он чувствует его там, где соединены наши руки.

Можно подумать, что мы въезжаем на военную базу, если учесть, что в детском доме нам приходится проходить через все меры безопасности. На входе у нас проверяют удостоверения личности, досматривают машины, а мою сумочку пропускают через сканер в стиле управления транспортной безопастности. Затем, когда мы приезжаем в главный кампус, нам приходится проходить через металлоискатель.

Для таких мер безопасности есть веская причина. Это так называемый детский дом, но здесь не только сироты. Многие из этих детей большую часть своей жизни подвергались насилию, пренебрежению и забвению. Некоторые из этих детей уже побывали в центре ювенальной юстиции. Здесь есть даже дети, спасенные от секс-торговли. Уже один этот факт заставляет мое сердце болеть за них. Травмы, присутствующие в этих стенах, настолько тяжелы, что можно почувствовать их в воздухе.

В то время как адвокаты получают подробную экскурсию от одного из сотрудников, Кристиан оттаскивает меня от группы, и от неожиданности я издаю громкий звук.

Нервно прикусываю губу.

— Что ты делаешь?

—Хочу тебе кое-что показать.

— Но... - протестую, понимая, что тур будет продолжаться с нами или без, потому что у нас жесткий график, которого мы должны придерживаться.

— Все будет хорошо, Елена. Я тебе все покажу, обещаю.

Переплетя свои пальцы с моими, он выводит меня на улицу и ведет по узкой бетонной дорожке, ведущей от главного кампуса к саду, заполненному, кажется, милями цветов. Низкая стена из белого кирпича окружает сад, разделяя различные виды цветов всех оттенков, которые только можно себе представить. Как они умудряются выращивать их, когда в Меридиан-Сити большую часть года пасмурно и дождливо - не знаю.

Дорожка через сад - чисто белая, пока мы не доходим до участка несочетаемого серого бетона, как и во всем Меридиан-Сити. В землю вбита бронзовая табличка с надписью «В память о Томасе и Элизабет Ривз».

Видимо, Кристиан нашел то, что искал, потому что я услышала, как он пробормотал «ага» под нос.

Мои глаза расширяются и я задыхаюсь от восторга.

Это участок сада, посвященный исключительно белым гипсофилам. Их пушистые кусты растут до пояса и я с радостным хихиканьем перебираю мягкие цветы. Никогда не видела гипсофилы не в букете. Они прекрасны. Весь этот участок сада - как будто из сказки.

— Я так хочу в него прыгнуть, - восклицаю с ликованием, хотя на самом деле просто шучу.

— Твое желание - мой приказ, - мурлычет он, и прежде чем я успеваю понять, чувствую, как он обхватывает меня за талию, поворачивает лицом к себе, а затем с дьявольски красивой улыбкой отправляет нас кувырком на землю в причудливые цветы. Он с легкостью принимает на себя вес нас обоих и я приземляюсь на спину с небольшим толчком. Кристиан склоняется надо мной, опираясь на одно предплечье, а свободной рукой с нежностью проводит большим пальцем по моей щеке. Мы обмениваемся тем самым банальным моментом, когда наши взгляды переходят на губы друг друга и он прижимается своим ртом к моему с тем, что я могу описать только как обожание. Это легко и целомудренно - совсем не так, как он целовал меня вчера вечером в машине.

Тот поцелуй был похотливым и жестким, полным пьянящего желания. То, как он целует меня сейчас, похоже на обещание чего-то большего. Это похоже на будущее.

— Откуда ты знаешь, что я люблю гипсофилы?

— У тебя на столе стоит фотография с выпускного в колледже, на которой ты держишь букет. А также они на обоях рабочего стола на твоём компьютере.

Должна сказать, что я потрясена тем, что он вообще обратил внимание на такое.

Я вижу больше, чем ты думаешь.

Он сказал мне это в первый раз, когда я была у него в кабинете и по глупости подумала, что он говорит о городе. Я и не подозревала, что он запоминает мельчайшие подробности обо мне.

Кристиан проверяет часы и вздыхает.

— Нам пора возвращаться, - прошептал он мне в губы и, поднявшись на колени, помог мне встать на ноги.

Прежде чем покинуть сад, мы делаем все возможное, чтобы исправить кривые и смятые цветы, в которых лежали. Он отрывает стебель от растения и аккуратно вставляет бутоны в мою французскую косу.

Как бы мне ни хотелось провести с ним больше времени, он прав - нам нужно вернуться. Остальные участники экскурсии, вероятно, уже готовятся к уроку, и наше отсутствие будет выглядеть некрасиво. Он снова берет меня за руку и ведет обратно в кампус, проходя через несколько тихих коридоров, которые выводят нас прямо к классу, и мы оказываемся там за несколько секунд до того, как нас встретят остальные участники экскурсии.

Когда мы все собрались в коридоре, я вижу, как несколько детей в классе возбужденно показывают на Кристиана. Должно быть, он здесь частый гость, если его появление так их взволновало.

Мы стоим там несколько долгих минут, адвокаты теперь разговаривают между собой, а внимание Кристиана полностью занято тем, что он смотрит на меня. Я делаю вид, что не замечаю этого, не торопясь разглядывая произведения искусства на стенах коридора. Рисунки пальцами и страницы из книжек-раскрасок, картинки из наклеенных макарон и цветы из крафтовой бумаги, акварель и наброски углем.

Я открываю старую открытку ко Дню святого Валентина, прикрепленную степлером к стене, и улыбаюсь милому стихотворению, написанному внутри. Я чувствую, как меня мягко дергают за низ юбки. Опустив глаза, вижу девочку не старше четырех лет с самым милым носом-пуговкой, который я когда-либо видела, и фиолетовым бантом в волосах, которая смотрит на меня любопытными глазами. В изгибе ее локтя зажат плюшевый зайчик. Я присаживаюсь на корточки.

— Привет. Как тебя зовут?

Она моргает, ее голубые глаза сверкают.

— Кэролайн.

— Привет, Кэролайн. Мне нравится твой бант. Фиолетовый - мой любимый цвет.

— И мой тоже! - взволнованно пискнула она. Она смотрит на Кристиана, потом на меня и одаривает меня очаровательной зубастой ухмылкой. — Ты красивая. Вы миссис Ривз?

Я неловко прочищаю горло и на моих щеках появляется нервный румянец.

— Спасибо, милая, но нет, я не миссис Ривз. Меня зовут Елена.

Она притягивает меня ближе, проводит рукой по моему уху, как будто хочет открыть мне секрет и очень громко шепчет:

— Мистер Ривз тоже считает тебя красивой, потому что не перестает на тебя смотреть.

Хотя я знала, что на территории кампуса есть боулинг, ожидала увидеть пять дорожек, небольшой киоск и, возможно, небольшой игровой автомат.

Чего не ожидала, так это самого безумного вида боулинга, который только может существовать во Вселенной. Здесь не менее двадцати дорожек, два ресторана быстрого питания, зал игровых автоматов размером с Аляску и крытая трасса для картинга. Кристиан явно не пожалел денег на это место.

После встречи с советом директоров, председателем которого он является, все адвокаты ушли, оставив нас с Кристианом наедине. Турнир по боулингу дошел до четвертьфинала. Я уже наполовину выпила клубничный молочный коктейль, когда Кристиан опустился в соседнюю кабинку, положив руку на спинку сиденья и перекинув ее через мое плечо.

— Ну как? Что ты обо всем думаешь? Я хорошо справился?

Я моргаю и проглатываю полный рот коктейля.

— Ты имеешь в виду приют? - Он кивает, и я вздыхаю. — Боже, мистер Ривз, это потрясающе. Я слышала обо всем, что вы сделали для детей, но увидеть это своими глазами... у меня нет слов. А этот молочный коктейль? - Я поднимаю его, чтобы подчеркнуть, и пропеваю, словно в женском хоре, как будто ангелы спускаются на землю. — Десять из десяти.

Я слизываю взбитые сливки со своей соломинки. У него озорной блеск в глазах и улыбка на лице, которая кричит об опасности.

— Что? - спрашиваю я, проглатывая сладость. Он поднимает большой палец, собирает немного взбитых сливок с уголка моего рта, и невинно облизывает свой палец, хотя моя чертова киска не могла бы счесть это действие более непристойным, судя по тому, как она трепетала.

Он кивает в сторону одной из пустых дорожек.

— Играла в боулинг?

Я смеюсь.

— Вы играете в боулинг? Мне кажется, что это занятие ниже достоинства таких королевских особ, как вы.

— Как насчет пари? Давай сыграем одну полную партию. Если я выиграю, то смогу пригласить тебя на свидание.

Я хмыкнула.

— А если я выиграю?

— Желай все, что захочешь, - отвечает он слишком легко.

— Все, что захочу? - повторяю с насмешливым вздохом, и его глаза сверкают любопытством. Я на минуту задумываюсь над этим. — Хорошо, мистер Ривз. Если вы выиграете, мы пойдем на свидание, но если выиграю я, то мне нужен кабинет с таким же видом, как у вас.

— Я согласен, Елена.

Он берет меня за руку и я хихикаю, пока он ведет нас к одной из свободных дорожек.

Кристиан бросает первым, выстраивает свой бросок и попадает в девять кеглей на первой и в последнюю кеглю на второй - запасной. Он подмигивает мне, а я подмигиваю в ответ, беру шар в руку и делаю свой удар.

Идеальный, чистый удар.

Обернувшись, увидела, что рот Кристиана широко раскрыт, я торжествующе улыбнулась ему.

— Как ты это сделала?

Я зажала нижнюю губу между зубами.

— Я была членом школьной команды по боулингу. Национальные чемпионы три года подряд.

Он ухмыляется.

— Как удобно с твоей стороны не вспоминать об этом до сих пор, - бормочет он, когда я выбиваю очередной страйк. Он придает лицу наигранно страдальческое выражение. — Два лучших из трех?

— Никаких возвратов. Буду ожидать переезда в свой новый офис в понедельник утром, мистер Ривз.