Через мгновение она прислонилась лбом к его плечу.

— Ты мог умереть.

— Да.

— И я тоже.

— Да.

— Думаю, я воспользуюсь счастливым концом, который он нам подарил, и сделаю так, чтобы это имело значение. — Анна крепко обняла его обеими руками. — Я люблю тебя.

Чарльз посадил ее к себе на колени. Его руки дрожали, и он был очень осторожен, чтобы не обнимать ее крепко и не причинить боли.

— Я тоже тебя люблю.

Спустя долгое время она подняла глаза.

— Ты голоден?

***

Бран почувствовал, как монстр беспокойно зашевелился, когда вышел из дома сына.

Он полагал, что, наконец-то, запер его в клетке, но неприятно было обнаружить, что клетка, которую изобрел, сломана.

В последний раз он чувствовал себя так, когда умерла Голубая Сойка. Он держал зверя на тончайших нитях самоконтроля, и это напугало его. Он не мог позволить себе снова полюбить кого-то так сильно.

Еще было темно, когда он припарковался в гараже. Они проспали сутки в доме Чарльза, и до рассвета оставалось еще пару часов. Он тихо вошел в свой дом и осторожно поднялся по лестнице.

Лии не было в ее комнате.

Еще до того, как подошел к двери, он знал, что она спит в его постели. Он тихо вошел и закрыл за собой дверь.

Свернувшись калачиком на его стороне кровати, Лия обняла подушку.

В нем проснулась нежность, спящая она выглядела мягкой и уязвимой.

Бран отбросил нежность — слишком много кругом опасности. Он знал, что сыновья никогда не понимали его брака и спаривания. Ему потребовалось несколько лет после смерти Голубой Сойки, чтобы найти Лию, женщину настолько эгоистичную и глупую, что он не сомневался, что никогда не сможет по-настоящему ее полюбить. Но любовь не считалась необходимой для брачных уз, главное принятие и доверие, а любовь шла бонусом, который Бран не мог себе позволить.

С Голубой Сойкой он обнаружил, что брачные узы оказались поводком для зверя, и не нужно тратить много сил для контроля над ним. Брану нужны были брачные узы, чтобы сдерживать монстра, которым он мог стать, но не мог позволить себе потерять того, кого любил так, как Голубую сойку. Поэтому нашел приемлемый компромисс в лице Лии.

С шумом он снял с себя одежду. Лия проснулась, когда толстовка упала на пол.

Она села и потерла лицо спросонья, но когда за рубашкой последовали его брюки, надула губы и сказала:

— Если думаешь, что ты…

Бран закрыл ее рот своим и накормил зверя ее кожей, запахом и звуками, которые она издавала, пока он доставлял ей удовольствие. Лия перестала сопротивляться после первого поцелуя. Когда маррок закончил с ней, она прижалась к нему, слегка дрожа от оргазма.

И зверь уснул.

***

Стая бежала по тихому лесу, как дикая охота из старых историй, смертельная для любого существа, которому не посчастливилось пересечь ее путь.

Анна радовалась, что ничего такого не произошло. Она не возражала против хорошей охоты, по крайней мере, волчица в ней не сопротивлялась, но все еще чувствовала вкус плоти и крови Брана, данных ей, чтобы укрепить свое место в его стае. Вкус был сладким и насыщенным, и это беспокоило Анну намного больше, чем ее волчицу. И она хотела подумать об этом, прежде чем заменять его плотью и кровью чего-то другого.

Чарльз неуклонно отступал, и она последовала за ним, когда он вырвался из стаи. На глазах у других волков он вел себя с торжественным достоинством. Когда они остались одни, он внезапно уклонился в сторону, сбив ее с ног, прежде чем она смогла собраться с силами, и игра началась. Они с Чарльзом играли, пока Анна не заметила, что он бережно относится к своей больной ноге, а затем они отдохнули.

Они обвенчались в тот же день в маленькой церкви в городе.

Днем ранее Сейдж срочно увезла Анну в Миссулу, так что у нее даже было подходящее платье. Асил снабдил ее букетом и украсил часовню своими розами.

Анна не знала, что Чарльз связался с ее семьей, пока не вошла в часовню, а ее отец ждал в проходе, чтобы сопроводить ее к алтарю вместо Брана. Ее брат стоял с Сэмюэлем, как свидетель жениха.

Итак, она выходила замуж, а по ее щекам текли слезы. Священник остановил церемонию и вручил ей салфетку, чтобы вытереть нос, что заставило ее рассмеяться.

Ее любимый момент, однако, произошел после церемонии, когда ее отец, худой, высокий и сутулый, указал на Чарльза пальцем и пригрозил ему смертью и расчленением, если он не позаботится о ней. Все волки в комнате с удивлением и благоговением наблюдали, как Чарльз смиренно склонил голову, как будто ее отцом был сам маррок.

Анна устроилась рядом с Чарльзом, когда они отдыхали в лесу, его мех чувствовался мягким и густым. Они лежали на холме над домом Брана, и она могла видеть свет внутри, где ее отец и брат все еще не спали, вероятно, говорили о ней. Она надеялась, что они счастливы за нее. Судя по последним нескольким дням, ее новая жизнь не обещала быть легкой, но ей это очень понравилось.

Где-то в окружающей их дикой местности волк позвал свою пару.

Анна вскочила на ноги, игриво укусила Чарльза за нос и бросилась с ним в погоню по горячим следам.