Она издала взволнованный вскрик. Ей так понравился искусственный свет?

— У меня есть такой же, — сказала она и принялась отделять миниатюрный черный фонарик от остального. — Я взяла его на какой-то выставке. Какая-то компания раздавала их. Это миниатюрный светодиодный фонарик на одном конце… — Она нажала на маленькую кнопку сбоку, и свет засиял снова. — А на другом конце — портативный USB-накопитель с удивительно большим объемом памяти.

Даг покачал головой.

— Думаю, сейчас у меня возникло много вопросов.

Она негромко фыркнула.

— Так странно разговаривать с человеком, который не разбирается даже в базовых технологиях. Мне нужно дать тебе краткий курс по цифровой жизни, здоровяк. По сути, это электронный архив. Небольшое устройство, которое хранит большие объемы данных, чтобы ты мог переносить их между местами и устройствами. — Она посмотрела на него и выгнула бровь. — Интересно, что было так важно для мистера Отта, что он носил его с собой, куда бы ни пошел?

— Возьми его, — сказал он, оглядывая помещение. — Не уверен, что это будет иметь какое-то значение, поскольку не вижу ничего указывающего на то, что он был посвящен в дела Общества. Но больше я не вижу здесь чего-то важного для нашего расследования.

Кайли выглядела сомневающейся.

— Ты можешь сказать это, просто оглядевшись вокруг? Может, ему не понравился ранний демонический апокалипсис в качестве украшения интерьера?

Он задавался вопросом, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к человеку, который подвергает сомнению каждое его слово или действие просто из принципа. В прошлом большинство из них трусили при виде его, если не убегали с воплями ужаса. Но не эта женщина. От нее ему хотелось кричать.

— Тьма — это грязь, — объяснил он, пытаясь сохранить терпение. — Люди, имеющие с ней тесный контакт в течение длительного времени, изменяются под ее воздействием. Они начинают носить ее с собой, как болезнь, оставляя после себя ее следы. Места, где они проводят больше всего времени, обычно сильно загрязнены зловонием.

Она сморщила нос.

— Я чувствую только запах крови и вонь тела.

— Именно. Значит, он не долго сотрудничал с Обществом, если вообще сотрудничал. Он точно не участвовал ни в одном из их темных ритуалов. Такие действия оставляют пятна, которые невозможно замаскировать. Его поиски могут ничего не дать нам.

— Эй, мы должны были с чего-то начать.

— Верно, но мы закончили здесь. Идем. Не стоит тут задерживаться.

Кайли подошла к двери, не обращая внимания на тело и лужу крови.

— А что будем делать с ним? Мы не можем просто оставить его здесь и притвориться, что ничего не знаем. Возможно, у него где-то есть семья, друзья, которые заботятся о нем. Они заслуживают того, чтобы знать, что он мертв.

Он вывел ее наружу, повернув замок на ручке, прежде чем закрыть за собой дверь.

— В этом доме есть другие жильцы. Скоро они почувствуют запах.

— Фу. Сейчас все еще зима. Это может занять несколько дней. Кроме того, это просто неправильно. — Она покачала головой. — Я пошлю полиции анонимное сообщение, когда вернемся домой. Я могу отправить электронное письмо, которое они не смогут отследить. Это меньшее, что можно сделать.

Пока они шли к машине, переулок рядом с домом и улица перед домом были пусты, за что Даг был благодарен. Он ненавидел, когда его работа привлекала внимание людей, особенно тех, кто считал, что имеет над ним какую-то власть.

Они не понимали, против чего он сражается, и никогда не обладали необходимой подготовкой или навыками, чтобы защитить себя, не говоря уже о том, чтобы противостоять тому, ради чего он и его братья были призваны.

Слова Кайли не давали ему покоя, пока он втискивался обратно на пассажирское сиденье ее маленького автомобиля.

— Почему ты так говоришь? Самое малое, что может сделать человек — это ничего не делать. Сделать что-то сверх этого — не меньшее.

— Это такое выражение, Гол… Даг, — сказала она, заведя двигатель и отъезжая от обочины. — И это правда. Люди должны относиться друг к другу с уважением и порядочностью. Это значит, что если я знаю о ком-то, кто умер и должен быть возвращен семье для надлежащего погребения, то я позабочусь о том, чтобы его нашли. Возможно, это не самое малое, что можно сделать, но это самое малое, что я могу сделать.

Ее торжественное выражение лица и твердо сжатая челюсть свидетельствовали о том, что она очень серьезно относится к своим словам. Даг нашел это одновременно удивительным и восхитительным. За долгие века своего существования он чаще всего имел дело только с двумя типами людей — Хранителями и ночными.

Первые боролись со злом и защищали своих собратьев по долгу службы, а не из глубоких чувств к ним, а вторые бесконечно стремились к темной силе, не заботясь о том, кого или что они уничтожают в своем бесконечном и ненасытном поиске. Встреча с тем, кто поступает правильно, потому что это правильно, считалась новым опытом и делала маленькую женщину еще более интересной для него.

Даг понимал, что ему нужно быть осторожным, пока они возвращались в Бостон, чтобы не позволить своему увлечению человеком выйти из-под контроля. Если его братья, может быть, и согласились на риск, взяв в жены женщину-Хранительницу, которая должна вместе с ними противостоять последней угрозе ночных, то для Дага опасность была просто слишком велика.

Он прожил тысячу лет со своим долгом в качестве единственного спутника; и мог прожить еще тысячу лет, не поддаваясь слабости эмоций. Так будет лучше.

Для всех.