— Полагаю, Фелисити.

Он покачал головой.

— Далтон.

Я перевернула экран вверх экраном. Бо победил. Снова.

— Привет, — ответила я. Мне следовало догадаться, что звонок был от Генри. Его агент, вероятно, доложил, что мы вернулись в отель.

— Ты вернулась в отель на ночь? — Голос у него был измученный.

— Да.

— Хорошо. В твоей квартире чисто, и завтра ты можешь отправиться домой. У тебя новые замки с тех пор, как Митчелл снял старые. Твои новые ключи у швейцара.

— Ладно. Спасибо, что позаботился об этом.

— Нет проблем. Как у тебя дела?

Я посмотрела на Бо, который сидел на краю кровати и скидывал обувь. Его мягкая улыбка была направлена в мою сторону.

— Я в порядке. Спокойной ночи, Генри.

— Спокойной ночи, Сабрина.

Я бросила свой телефон на кровать рядом с Бо.

— Генри говорит, что завтра я могу вернуться домой. Ты пойдешь со мной?

— Ты от меня никуда не денешься.

Я улыбнулась и плюхнулась рядом с ним. Я не была уверена, что буду чувствовать, возвращаясь в свою квартиру. Это место вызывало больше плохих воспоминаний, чем хороших.

— По одному дню за раз, — сказал Бо, прочитав мои мысли.

По одному дню за раз.

Сделав глубокий вдох, я повернула ключ в замке. Отбеливатель и освежитель воздуха ударили мне в нос, когда дверь распахнулась, и в окна моей гостиной хлынуло яркое послеполуденное солнце. Рука Бо легла мне на поясницу. Он не отходил от меня ни на шаг с каждым шагом в мою квартиру.

За обедом я сказала ему, что хочу сорвать пластырь. Ворваться прямо в свою квартиру и направиться прямо к тому месту, где я убила Антона. Мои тяжелые шаги были не быстрыми, но все равно привели меня прямо к тому месту.

Слева от меня лежал букет цветов, который кто-то оставил на острове. Он лежал точно на том месте, где лежал пистолет Антона. Справа кто-то развернул мое кресло так, чтобы оно больше не было обращено к окнам. А у моих ног был чистый и отполированный пол. Все следы Антона были стерты.

Как только я вычеркну его из своих воспоминаний, он исчезнет навсегда.

— Все хорошо? — спросил Бо.

— Было бы странно сказать «да»? — Я думала, что возвращаться сюда будет страшно и эмоционально, но мне просто показалось, что… не произошло ничего особенного. Я посмотрела в глаза Бо. — Я думаю, что прошлой ночью я выплеснула все это.

Его рука обхватила мой подбородок.

— Я тоже так думаю.

Я хотела бы, чтобы был другой способ, но это не меняло фактов. Антон ушел, и он больше не придет за мной.

Впервые более чем за год я была по-настоящему в безопасности и могла жить своей жизнью.

Я была свободна от Антона.

И Бо мог бы освободиться от меня. От моих хлопот.

Решение прочно засело у меня в голове. Оно должно было уничтожить меня, но я должна была отправить Бо домой.

Бо всегда спасал кого-то или что-то, просто это больше не буду я. Я должна была освободить его от своего бремени. Все, что я могла дать ему за его беды, — это мое сердце, и оно будет принадлежать ему до самой моей смерти.

Я шагнула в его пространство и обняла за талию, прижавшись ухом к его сердцу. Я не смогла бы сказать то, что мне нужно было сказать, если бы смотрела ему в глаза.

Он бы раскусил мою ложь насквозь.

— Я никогда не смогу в достаточной мере отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал, и я не могу передать тебе, как много значило то, что ты приехал сюда прошлой ночью и остался со мной. Я не знаю, что бы я делала без тебя, но я не могу продолжать вмешиваться в твою жизнь. Тебе следует вернуться домой. Со мной все будет в порядке.

Я была бы несчастна, но, если бы он знал правду, он бы остался. И чем дольше мы оставались бы вместе, тем тяжелее нам обоим было бы в конце концов.

Его руки легли мне на плечи и оттолкнули меня назад.

— Повтори? Ты хочешь, чтобы я ушел?

Нет.

— Я хочу, чтобы ты был свободен.

Его лицо смягчилось.

— Сабрина, я…

— Пожалуйста, — прошептала я, мой голос дрогнул. — Я не могу, Бо. Я не могу затягивать с этим. Это будет слишком больно, а ведь ничего не изменилось. Мое место здесь. Твое место там.

Его плечи опустились, а руки упали по бокам.

— Это то, чего ты хочешь?

— Да.

Это была худшая ложь, которую я когда-либо говорила.

Несколько мгновений он пристально смотрел на меня, но я не сводила глаз с его груди. Наконец, он прошептал:

— Хорошо.

— Ты не сделаешь кое-что для меня, прежде чем уйдешь? Кое-что напоследок?

— Любое твое желание, Маленькая печенька.

Больно. Боже, как чертовски больно.

Я проглотила комок в горле и встретилась с ним взглядом.

— Я ненавидела то, как все закончилось в Прескотте. На этот раз я хочу по-настоящему попрощаться.

Бо не нуждался ни в каких объяснениях. Его рот накрыл мой, настойчивый и голодный, когда мы оба вложили наши сердца в поцелуй. Он, не теряя времени, поднял меня на руки и отнес в спальню, где осторожно уложил на кровать и снял с меня одежду. Проделав то же самое со своей, он опустился на меня сверху, осторожно, чтобы не раздавить меня своим тяжелым весом.

Он начал целовать мою шею, медленно перемещаясь к груди, но резко остановился и отстранился.

— Черт, — прошипел он.

— Что?

— У меня нет презерватива.

— Я снова принимаю противозачаточные средства. После тебя у меня никого не было. — Я напряглась, надеясь, что он скажет то же самое.

— У меня тоже.

Какое облегчение.

— Ты уверена? — спросил он.

Я кивнула.

— Я хочу тебя, Бо. Только тебя.

Когда он скользнул внутрь, между нами не было никакого барьера, единственная слеза скатилась из моих глаз. Этот момент заслуживал слез.

Этот момент заслуживал всех моих слез.

Мы с Бо пролежали в постели вместе остаток дня и до самого вечера. Мы лежали, прижавшись друг к другу, в основном в тишине. Один из нас или мы оба засыпали, а затем просыпались, чтобы потянуться друг к другу и начинали заниматься любовью снова и снова. Наконец наступила ночь, и я погрузилась в глубокий сон, а руки Бо обвились вокруг меня, как веревки.

Когда я проснулась на следующее утро, замерзшая и одинокая, мне не нужно было протягивать руку, чтобы понять, что он ушел.

Бо

Уставившись в окно аэропорта, я бездумно наблюдал, как наземная команда готовится к предстоящему дню. Было всего половина пятого утра, и мне предстояло разбудить Майкла своим телефонным звонком, но я все равно коснулась его имени.

— Привет. — Голос Майкла был хриплым со сна. — Все в порядке? Как дела у Сабрины?

— С ней все в порядке, — сказал я. — Послушай, я в аэропорту и буду дома рано утром. Я собираюсь заскочить и забрать Буна у тебя, а потом отправиться в горы на пару дней.

— Что? Я думал, ты останешься на неделю или две.

— Все изменилось.

— О, ладно.

Я знал, что он будет разочарован. Майкл был хуже Мейзи, когда дело касалось Сабрины. Он ежедневно спрашивал, когда я привезу ее обратно, в то время как Мейзи ограничивала свое любопытство одним разом в неделю.

Несколько месяцев назад я выложил Майклу всю историю Сабрины за бутылкой «Крауна». В тот момент, когда она уехала из Прескотта, я превратился в ворчливого и несчастного сукина сына. Майкл был кандидатом на вмешательство от семьи.

— Ты уверен, что тебе не стоит остаться подольше? — спросил он. — Она могла бы удивить тебя, если бы ты попросил ее вернуться.

— Я не могу принуждать ее к жизни, которой она не хочет, Майкл. — Она не хотела такой жизни — моей жизни, — даже если хотела меня.

Он вздохнул.

— Но ты же любишь ее.

Всем своим сердцем.

— Давай поговорим об этом позже, хорошо? Увидимся через несколько часов. — Я повесил трубку и прошел дальше вдоль ряда окон, заняв стул в укромном уголке. Как только я вернулся домой, я снова начал собираться. Мне нужно было немного побыть одному в горах, чтобы все обдумать и составить план.

Я не мог заставить Сабрину войти в мою жизнь в Монтане, но я мог бы вписаться в ее жизнь здесь.

Это означало, что мне нужен был план, чтобы снять с себя большую ответственность. Это означало, что я предпочту себя всему и всем остальным в своей жизни.

Сабрина думала, что вчерашний день был нашим прощанием.

Это было не так. Я докажу ей, что она важнее всего остального. Моей работы. Моей семьи. Моих гор.

Я бы сказал «до свидания» всему этому, просто чтобы иметь возможность говорить ей «доброе утро до конца своей жизни.