Я сорвал простыню и побежал за ней, едва успев спасти свои ножницы, прежде чем она успела их сломать.

Зажав ее в своих объятиях, мой член затвердел в верхней части ее задницы, я наклонился, чтобы поцеловать ее в шею.

— Я все отращу снова.

— Да, ты так и сделаешь. — Она все еще притворялась рассерженной, но я почувствовал, как она задрожала, когда я снова поцеловал ее.

— Ты все еще хочешь меня, даже несмотря на то, что я выгляжу по-другому?

Она фыркнула.

— Ты знаешь, что хочу.

— Ты все еще считаешь меня сексуальным? — Я просунул пальцы за пояс ее джинсов и потрогал пальцами ее киску.

— Очевидно, — выдохнула она, когда я растер ее влагу до клитора.

Мои пальцы продолжали работать, и она начала таять в моих объятиях.

— Я заключу с тобой сделку, Маленькая печенька. Я обещаю позволить тебе диктовать длину моих волос в обмен на щенка.

— Ты придурок! — Она засмеялась, вытаскивая мою руку из своих штанов и разворачиваясь, чтобы игриво шлепнуть меня по обнаженной груди. — Это был твой план с самого начала, не так ли?

Я пожал плечами. Я уже несколько месяцев хотел завести еще одну собаку, но она всегда отказывалась, не желая, чтобы Бун был сбит с толку щенком. Я признаю, что эта тактика ведения переговоров, возможно, была экстремальной, но я был почти уверен, что на этот раз она не скажет «нет».

— Что ты скажешь? Мы договорились?

Она вздохнула.

— Хорошо.

Черт, я люблю эту женщину.

— Хорошо. — Я улыбнулся и заключил ее в объятия, поднимая на руки, чтобы отнести в постель.

На следующее утро сумки были загружены, дети спорили об имени для щенка на заднем сиденье нашей машины, и Сабрина держала меня за руку, пока я вез нас в аэропорт.

Однажды я сказал Сабрине, что я не мечтатель. Это все еще было правдой. Я бы оставил мечты ей и своим детям.

Потому что мне не нужно было мечтать.

У меня уже было все, на что я только мог надеяться, прямо здесь, в моей машине.

Конец