Глава 19

Двадцать. Двадцать один. Двадцать два.

Вспышка.

Я сидела в кресле в гостиной, повернутом задом к моим окнам. Поджав ноги под себя, я вглядывалась в темный город, подсчитывая, сколько секунд я смогу продержаться, не моргая.

Я сделала все возможное, чтобы стать невидимой, и за последние шесть часов большинство людей в моей квартире забыли, что я здесь сижу. Позади меня группа следователей разговаривала приглушенными голосами, в то время как другие делали бесчисленные снимки места преступления. Час назад коронер упаковал тело Антона в мешок и погрузил его на скрипучую тележку, которая должна была отвезти его в морг.

На протяжении всего этого мои глаза оставались прикованными к окнам. Несмотря на то, что я пыталась отключиться от разговоров, мои уши все еще были активны, и я слушала, как пара новичков получает последние новости.

— Мы отвезем ее в участок?

— Нет. Агент Далтон сказал, что она останется здесь.

— Ее допрашивали?

— Я не знаю. Я приехал сюда всего пару часов назад.

Один мужчина громко выдохнул.

— Здесь так много крови.

— Еще бы. Пуля прямо в сердце с близкого расстояния. Этот ублюдок был мертв еще до того, как упал на пол.

Холодок пробежал у меня по спине.

Сегодня я убила человека.

Я отняла у человека жизнь.

Одна слеза скатилась по моей щеке, но я быстро смахнула ее. Я не могла плакать. Я бы не стала плакать. Пока нет.

Каким-то образом мне удалось сохранить самообладание, когда я стояла над безжизненным телом Антона с пистолетом в руке. Когда агент Митчелл вломился в мою дверь, держа пистолет наготове для уже нейтрализованной угрозы, я почему-то не запаниковала. И почему-то я не раскололась, когда агенты сфотографировали мою белую одежду, испачканную кровью, прежде чем оставить меня в ванной, чтобы сложить ее в пластиковый пакет для улик.

Каким-то образом мне удавалось держать себя в руках. И я должна продолжать держать себя в руках.

Моему срыву придется подождать, потому что Генри все еще должен был принять мое официальное заявление. Ранее он получил краткое изложение, но затем был вынужден уйти, пообещав вскоре вернуться, чтобы еще раз обсудить все в деталях.

Не обращая внимания на мужчин позади меня, я вернулась к подсчету и пялилась до тех пор, пока настроение в комнате не стало напряженным.

— Вы закончили обработку места происшествия? — потребовал Генри у меня за спиной.

— Э-э, пока нет.

— Так заканчивайте, — приказал он. — Сейчас же. — Зашуршали ботинки, когда засуетились люди. Генри подошел и присел на корточки рядом с моим стулом, похлопав меня по колену. — Как у тебя дела?

Я пожала плечами и оторвала взгляд от окон, чтобы посмотреть на его лицо. Его лоб был наморщен от беспокойства, а глаза молили о прощении.

— Мне так жаль, Сабрина.

Я покачала головой.

— Это не твоя вина. — Я ни в чем из этого не винила Генри. Если бы он зашел внутрь, а не пошел за пиццей, Антон застрелил бы его. Я была рада, что его здесь не было.

— Это моя вина.

У меня не было сил убеждать его в обратном, поэтому я снова отвернулась к окну.

Он вздохнул.

— Мне нужно поговорить с несколькими людьми, а потом я вернусь, чтобы получить твое официальное заявление.

— Хорошо.

— Извини, но сегодня вечером это займет еще некоторое время.

— Все в порядке. — По крайней мере, он устроил так, что я осталась здесь, вместо того чтобы меня отвезли в полицейский участок для допроса.

Он снова похлопал меня по колену и встал, пока я снова пялилась на него. Звук щелкающих камер наполнил комнату, и я закрыла глаза, откинув голову на спинку стула. Начиналась сильная головная боль.

Я молчала, прислушиваясь к происходящему позади меня и пытаясь дать отдых глазам, в то время как потеряла всякое представление о времени.

Шум в коридоре привлек мое внимание, но я держала глаза закрытыми.

— Вы не можете туда войти. Сэр! Остановитесь! Это место преступления! Вы не можете…

— Что здесь происходит? — спросил Генри, вмешиваясь.

— Где она?

Мои глаза распахнулись. Я знала этот низкий голос.

Я затаила дыхание и ждала, прислушиваясь к тому, как тяжелые шаги становились все громче. Когда Бо опустился передо мной на колени, из моего горла вырвался всхлип. Его большие руки скользнули вокруг моей талии, и он вытащил меня из кресла прямо к себе на колени на полу. Мои руки обхватили его плечи, и я уткнулась лицом в его шею, вдыхая запах, которого мне так сильно не хватало.

Теперь я могла плакать.

— Я убила его, — прошептала я, снова всхлипнув.

— Я знаю. Отдай это мне, ангел.

И я сделала это.

Как только печать была сломана, мои слезы потекли безудержно. Срыв, который я сдерживала, обрушился на меня подобно лавине. Я плакала навзрыд, отдавая Бо всю свою боль за сегодняшний вечер. Отдавая ему разбитое сердце и тоску, которые я испытывала последние семь месяцев.

Когда мои рыдания превратились в приглушенные всхлипы и шмыганье носом, я подняла лицо и посмотрела в его прекрасные глаза. Он был настоящим чудом. Единственный человек, который мог вытащить меня из этого кошмара, появился как мой спаситель.

— Как ты узнал? — спросила я.

Он дернул подбородком в сторону двери за моей спиной.

— Генри позвонил Фелисити. Фелисити позвонила мне.

— И ты приехал прямо сюда?

Он кивнул.

— Я изо всех сил мчался в Бозмен и успел на последний рейс.

— Как ты узнал, где я?

— Я и не знал, но решил, что это такое же хорошее место, как и любое другое, чтобы начать поиски. Я знал, что кто-нибудь здесь сможет указать мне правильное направление.

Моя голова откинулась на изгиб его шеи.

— Спасибо.

— Я всегда приду, если понадоблюсь тебе, Сабрина. Никогда не сомневайся в этом, — прошептал он мне в волосы, когда его руки обхватили меня крепче.

Генри прочистил горло рядом с нами, и я неохотно отпустила Бо, чтобы встать.

— Я готов выслушать твои показания.

Я кивнула.

— Ладно. Здесь? Или мне нужно пойти куда-нибудь еще?

— Мы сделаем это здесь. Присаживайся.

Рука Бо на моей пояснице подвела меня к дивану. Он сел первым, затем притянул меня к себе, крепко прижав к своему торсу и обняв за плечи. Я переплела свои пальцы с его свободной рукой и глубоко вздохнула.

— Готова. — Я кивнула Генри, который сидел напротив нас.

Генри поставил маленький магнитофон на мой кофейный столик. Он заговорил первым, озвучив дату, время и мое имя, затем поднял на меня глаза.

— Сабрина. Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать мне о событиях, которые произошли сегодня около шести часов вечера?

Мои пальцы крепче сжали руку Бо, когда я сделала еще один укрепляющий вдох и пустилась в подробности нападения. К тому времени, как я закончила, складка между бровями Бо была такой глубокой, какой я ее никогда не видела.

Генри задал мне еще несколько вопросов, а затем выключил диктофон.

— Спасибо, это все, что мне нужно. Мне жаль, что мы заставили тебя так долго ждать, чтобы закончить. Это была напряженная ночь. — Он провел рукой по волосам. — Ты должна знать, что Виктор и Иван Фёдоровы были убиты.

Я ахнула в тот самый момент, когда рука Бо дернулась.

— Что? Что случилось?

— Я мало что могу тебе сказать. Мы опубликуем заявление завтра, но они оба были убиты во время беспорядков в тюрьме этим вечером.

— Русские нанесли удар? — тихо спросил Бо.

Генри просто кивнул.

Антон спланировал свой побег в тот же день, когда русские планировали свое нападение. Его побег мог бы быть сорван, если бы не тот тюремный бунт. Русские убили бы его, и он не пришел бы за мной. Совпадение было просто… таким чертовски несправедливым.

— Так это все? — спросила я. — Они все ушли?

— Да. Они все ушли. — Печальные глаза Генри были полны вины. — Завтра сюда прибудет специализированная бригада уборщиков, так что тебе придется отсутствовать до воскресенья. Мы поселим тебя в отеле.

— Хорошо. — Я начала вставать, но Бо удержал меня на диване.

— Мы еще не закончили, Далтон. — Голос Бо был тихим, но сердитым. — Ты сказал, что она будет в безопасности.

— И я облажался. Я не буду оправдываться. Я облажался и всегда буду сожалеть. Я должен был поместить в программу защиты свидетелей. — Взгляд Генри оторвался от Бо и встретился с моим. — Мне жаль, Сабрина. Этого никогда не должно было случиться. Что я могу сделать?

Убийство Антона было моим единственным выбором, но, возможно, если бы у меня было больше фактов, это помогло бы мне разобраться во всем, что произошло сегодня вечером.

— Я хотела бы знать, как Антон сюда попал.

— Хорошо. — Генри поднял глаза на агента с камерой, стоявшего у двери. — Вы закончили?

— Да, сэр. Есть ли что-нибудь еще, что вы хотели бы, чтобы мы сделали?

— Нет. Я сопровожу мисс МакКензи в отель, когда мы закончим разговор. Отнесите все обратно в офис и ускорьте обработку. Я хочу, чтобы она смогла вернуться самое позднее к утру воскресенья.

— Да, сэр.

Он подождал, пока все уйдут и дверь со щелчком закроется, чтобы возобновить разговор.

— Это должно остаться между нами до тех пор, пока не будет опубликован официальный отчет.

Я кивнула.

— Антона не было ни с отцом, ни с братом, потому что он был в лазарете. Он симулировал разрыв аппендицита и подкупил сотрудника исправительного учреждения, чтобы тот тайком вывез его из тюрьмы со сменной одеждой и оружием. Поскольку бунт русских вызвал большой ажиотаж, никто из нас даже не знал, что он ушел, пока не стало слишком поздно.

— Значит, он планировал это какое-то время? — спросила я. — Он никогда не собирался отпускать меня, не так ли?

Генри покачал головой и посмотрел себе под ноги.

— Я должен был догадаться.

— А я не должен был позволять тебе уезжать из Монтаны, — сказал Бо, целуя меня в висок. — Мне следовало найти для тебя другое место, где можно было бы спрятаться.

— Нет смысла оглядываться назад. Теперь все кончено. — Я еще сильнее прижалась к Бо. Я понятия не имела, что означал этот поцелуй и куда мы пошли дальше, но мне было все равно. Я собиралась опираться на него до тех пор, пока не смогу стоять самостоятельно. Потом мы разберемся с остальным.