Глава 9

— Что это за место? — спросила я Сайласа, пока он перебирал свои ключи в поисках нужного, чтобы отпереть висячий замок.

— Это наш Квонсет⁶

— Ха. — пробормотала я, никогда раньше не слышавшая этого слова.

Квонсет представлял собой полукруглое здание без окон, сделанное из гофрированной стали. Он выглядел так, словно гигантская банка овощей без этикетки была наполовину зарыта в грязь. Раздвижные двери спереди должны были быть высотой не менее двенадцати футов, а вершина арки — почти двадцать.

После того, как мы покинули ферму Драммондов, я последовала за Сайласом обратно на ранчо, но вместо того, чтобы остановиться у амбара, как я ожидала, мы продолжили ехать по гравийной дороге к Квонсету. Я понятия не имела, зачем Сайлас привез меня сюда, но мне было любопытно.

С правильным ключом в руке Сайлас отпер висячий замок на дверях и отодвинул одну, чтобы мы могли войти внутрь.

— Подожди здесь, — сказал он, когда я вошла в темную комнату. — Я включу свет.

Запах масла и грязи ударил мне в нос, когда Сайлас прошел вдоль передней стены к световой панели. С каждым выключателем над нами загорался ряд висящих флуоресцентных ламп. После шести рядов в здании было так светло, как будто мы находились средь бела дня.

— Как видишь, именно здесь мы храним наши тракторы и оборудование.

— Да, я вижу. — Я последовала за Сайласом, когда он лавировал мимо множества машин. Некоторые были большими, другие маленькими, но все были зелеными. — Ребята, у вас есть акции John Deere⁷?

Сайлас рассмеялся и продолжил идти, ведя меня к нашей цели в задней части здания. Угол был расчищен, за исключением черной боксерской груши, свисающей с потолка на толстой цепи.

— Вот, держи, — сказал он. — Ты хотела ударить что-нибудь? Бей.

— Круто. — Я улыбнулась и подошла к груше, легонько толкнув ее, чтобы она качнулась. — Я никогда раньше не била по ней.

— Что ж, это твой шанс.

Я была так зла и обижена на могиле Уэса, но долгая поездка на ранчо дала мне шанс успокоится. Сейчас я была в лучшем душевном состоянии, но все же я хотела попробовать эту штуку с боксерской грушей, хотя бы просто для того чтобы посмотреть на что это похоже.

— Что мне делать?

Сайлас подошел к груше и кивком подозвал меня.

— Встань, как я. Вытяни левую ногу вперед.

— Вот так? — спросила я, повторяя его позу.

— Ага. Теперь руки вверх. — В мгновение ока он нанес удар левой в грушу. Прозвучал легкий хлопок, и она покачнулась. — Сожми кулаки, иначе будет больно.

— Хорошо. — Я сильно сжала кулаки.

Он протянул обе руки и остановил раскачивание груши.

— Давай посмотрим, как ты справишься.

Я нервно улыбнулась, затем опустила руку. Мои костяшки пальцев погрузились не больше чем на сантиметр в черную кожу, и груша не сдвинулась с места.

— Ой. — Я потрясла кулаком. — Это намного сложнее, чем кажется. И действительно тяжело.

Сайлас улыбнулся, отступив назад и скрестив руки на груди, ожидая, когда я попробую снова.

— Ладно. Поехали. — Вернувшись в свою стойку, я убедилась, что мой кулак сжат настолько сильно, насколько это было возможно, а затем ударила снова. На этот раз сумка начала раскачиваться. — Я сделал это!

— Хорошо. Теперь сделай джеб, — сказал он, подходя для демонстрации, — а затем хук правой.

Он показал дважды, один раз в замедленном темпе и один раз нормально, чтобы я могла запомнить движение.

— Поняла. — Я наносила удары и улыбалась, когда они попадали. Это было приятно. Действительно приятно. Настолько, что я собиралась завтра купить одну из этих груш и повесить ее у себя в гараже.

— Еще? — спросил Сайлас.

Я кивнула.

— Да, пожалуйста.

В течение следующего часа Сайлас показывал мне больше комбинаций ударов и несколько приемов локтем и коленом. К тому времени, как мы закончили, я вспотела, костяшки моих пальцев покраснели и опухли, а эндорфины от упражнений изменили мое настроение. Ну, они и тот факт, что я была с Сайласом.

Трудно было поверить, что я могу быть так счастлива после того, как начался мой день, и драмы на могиле Уэса. Еще одно доказательство того, что Сайлас был добр к моей душе. Он всегда знал, что мне нужно, даже когда я этого не знала.

— Спасибо. Мне это было нужно.

— Не за что. — Он подошел к мини-холодильнику и достал две бутылки воды. Бросив мне мою, он открыл свою и поднес к губам. Когда он выпил всю бутылку залпом, я уставилась на его горло и подпрыгивающий кадык. Пот блестел на его коже, а влажная футболка прилипла к груди.

Святой ад.

Все в этом мужчине было сексуальным. Всё.

Чего бы я только не отдала за то, чтобы он захотел меня вернуть.

Прежде чем Сайлас смог поймать мой пристальный взгляд, я вышла из транса и открыла воду, сделав несколько больших глотков и позволив холоду распространиться по моему горлу.

— Еще? — спросил Сайлас, направляясь к холодильнику за еще одной бутылкой воды.

— Нет, спасибо. Я в порядке. — Я подождала, пока он сделает еще один большой глоток, прежде чем спросить: — Ты всему этому научился в армии?

— Да. Я и некоторые ребята из моей команды начали заниматься боксом, чтобы поддерживать форму. Я повесил боксерскую грушу, когда вернулся домой, чтобы мне было куда пойти, когда мне нужно выпустить пар.

— И часто бывает это желание, выпустить пар?

Он пожал плечами.

— Зависит от дня. В последнее время я устаю, как собака, к тому времени, как заканчиваю работать, что просто иду домой и заваливаюсь спать.

— Все еще не удалось нанять кого-нибудь в помощь, да?

Он покачал головой и подошел к верстаку для инструментов, подпрыгнув, чтобы сесть на его верхушку.

— Нет. Никакого помощника, а папа главный, так что это значит, что мне крышка.

— Он главный? Я думала, вы управляете этим местом вместе.

Он усмехнулся.

— Я тоже, но поскольку папа ни черта не слушает из того, что я говорю, мне определенно не кажется, что мы наравне.

— Я сожалею. — Мне было неприятно слышать, как в его голосе звучит горечь.

Его взгляд смягчился.

— Не стоит. В любом случае, мне не следовало вываливать на тебя свое дерьмо.

— Я не возражаю. — Я подошла к куче покрышек и села. — Расскажи мне. Я хочу знать.

Сайлас

Черт, с ней было легко разговаривать. Я совсем забыл об этом.

Я не открывался кому попало, только тем, кому доверял, и поскольку этот список людей мог поместиться на стикере, я многое держал при себе.

Но Лис?

Когда она сидела на этих шинах с раскрасневшимся лицом и откинутыми назад волосами, я бы сказал ей все, что угодно.

— Папе нелегко передавать бразды правления. Он ничем не отличается от многих старых фермеров и владельцев ранчо. Он старой закалки, понимаешь?

Она кивнула.

— Он твердо стоит на своем.

— И в этом ошибка. Я не могу представить, как легко отпустить то, во что он вкладывал свою кровь, пот и слезы всю свою жизнь, и я не без сочувствия отношусь к тому, как трудно это отпустить. Его собственные заслуги и упорный труд сделали это ранчо успешным. Но проблема в том, что он лишает меня шанса сделать то же самое.

— Ты говорил с ним об этом?

— Я пытался, но это всегда заканчивалось ссорой.

Мы с папой десятилетиями спорим об одном и том же. Я подкидывал ему новую идею, он отвергал ее без раздумий, и мы оба начинали кричать. У него всегда находилось оправдание тому, почему моя идея не сработает. До того, как я пошел в армию, он говорил мне, что я был слишком молод и не знал, что лучше. После того, как я вернулся домой из Ирака, он говорил, что меня слишком долго не было и я больше не знаю, как здесь все делается. Сейчас ему требовалось больше времени, чтобы придумать оправдания, но в конце концов он придумывал какую-нибудь чушь, чтобы бросить ее в мою сторону.

По правде говоря, ему не нравились перемены.

— А как насчет твоей мамы? — спросила Фелисити. — Могла бы она помочь, поговорив с ним?

Я улыбнулся.

— Мама всегда говорит, что у папы две жены, она и ранчо. Она шутит, что он скорее разведется с ней, чем оставит «Счастливое сердце», и я думаю, она права.

Ее прекрасные голубые глаза расширились.

— Черт возьми.

— В конце концов, все образуется само собой. — Отец не молодел, и в худшем случае сохранял бы контроль до тех пор, пока не станет слишком стар, чтобы управлять ранчо, а затем будет вынужден передать его. Мне просто не нравилось, что на данный момент наихудший сценарий выглядел как наиболее вероятный.

Время сменить тему.

— Спасибо, что выслушала.

Она улыбнулась.

— Всегда.

— Как ты? У тебя был тяжелый день.

Она посмотрела на свои ноги, обдумывая свой ответ.

— Я думаю, что я в порядке. — Она подняла глаза, и я изучил ее лицо, чтобы убедиться, что это правда. — Я чувствую себя… по-другому. Легче, что ли? Я не знаю, подходит ли это описание, но я чувствую, как будто с моих плеч свалился груз. Я винила себя за ту вечеринку и пристрастие Уэса к метамфетамину, и мне больно, что он солгал мне. Я думала, мы любили друг друга достаточно, чтобы не лгать. Потребуется некоторое время, чтобы смириться со всем, но я справлюсь.

Я кивнул.

— Да. Ты справишься. — Я бы сделал все, что в моих силах, чтобы она это сделала.

— Я просто жалею, что у меня не было возможности извиниться.

— За что?

— За, эм, то, что мы сделали. Той ночью. — Она покраснела и снова посмотрела на свои ноги.

— Ох. — Она имела в виду наш секс. Она чувствовала себя плохо и хотела извиниться перед Уэсом за то, что занялась со мной сексом. Она все еще думала, что заниматься со мной любовью той ночью было ошибкой. Что действительно чертовски задевало, потому что я думал, что та ночь была одной из лучших в моей жизни.

Я сделал большой глоток воды, считая пузырьки, когда они появлялись в бутылке, и обуздал боль. Что я действительно хотел сделать, так это швырнуть бутылку через всю комнату и пять минут биться головой о боксерскую грушу. Но когда дело касалось Лис, я всегда старался держать себя в руках.

— Что ты делал на ферме? — спросила она.

— Выписывал чек. Мы купили немного сена у Джека, а мама забыла отправить его по почте. Мне нужен был перерыв, поэтому я решил просто проехать к ним. Я выходил из их сарая и увидел, как ты идешь к могиле Уэса.