— Почему дети? — спросила Джиджи.

— Мои бабушка и дедушка были преданы детям Нью-Йорка и проводили много времени, работая волонтерами в городских организациях. Раньше я ходила с ними и нашла в себе страсть к этому.

Это были одни из лучших впечатлений моего детства. Я обожала своих бабушку и дедушку, и время, проведенное с ними, было бесценным. Они дали мне другой взгляд на жизнь, и я попыталась почтить их память рестораном и продолжением их работы.

— Это замечательно, Эммелин, — сказала Джиджи.

— Несомненно, — добавил Джесс.

— Спасибо, — я опустила голову, чтобы скрыть свои покрасневшие щеки.

На создание ресторана ушло много времени и сил, но с каждым годом он становился все более успешным. Помимо получения степени преподавателя, это было моим самым большим достижением, которым я гордилась. Я была рада узнать, что дети получают горячую еду и теплую одежду, и все это потому, что мне удалось убедить чванливых светских львиц Нью-Йорка, что простая еда стоит четыреста долларов за тарелку.

— Ты мне ничего из этого не рассказала прошлым вечером, — сказал Ник.

— Ты не спрашивал.

Мы мгновение смотрели друг на друга, пока не подошла официантка, и наш разговор за столом прервался. Пока Ник и Джесс делали заказ, Джиджи наклонилась ко мне.

— Итак, э-э, вы с Ником?

— Старые знакомые, — сказала я в то же время, как Ник ответил:

— Женаты.

Он был не так глубоко погружен в свой разговор с Джессом, как я думала.

— Верно, — ухмыльнулась Джиджи.

— Все сложно, — сказала я, когда Ник кивнул в знак согласия.

— Почему ты переехала в Прескотт? Надеюсь, не из-за этого мудака, — поддразнил Джесс.

— Э-э, нет. — Я помотала головой. Не желая углубляться в драму, которой был мой брак, я рассказала им, как переехала в Прескотт. — Прошлой весной я окончила Нью-Йоркский университет и начала искать должности учительниц младших классов по всей стране. На самом деле глупо, то, как я выбрала Прескотт. Я выбрала талисман, который мне больше всего понравился.

— Серьезно? — хихикнула Джиджи.

— Да, и позволь мне сказать, было несколько интересных вариантов. Щелкающие черепахи. Сахарные свеклы. Голубые пони. Я хотела чего-то другого, кроме львов, тигров или медведей, поэтому, когда я увидела, что у Прескотта есть «Мустанги»⁷, мне это понравилось и… вот она я, — я рассмеялась.

Джесс и Джиджи засмеялись вместе со мной, но Ник нахмурился.

— Что? — спросила я.

— Ты сказала, что училась в Йеле, — сказал он.

— Училась. Девять лет назад. Я не была в нем все это время. — Я закатила глаза. — После того, как я проработала несколько лет, все изменилось. Я вернулась в Нью-Йоркский университет, чтобы стать учительницей.

За столом воцарилось неловкое молчание.

— Похоже, вам двоим нужно кое-что наверстать, — сказала Джиджи, наконец-то разрядив обстановку.

— Все сложно, — повторила я.

Разговор оживился, когда Роуэн взяла инициативу в свои руки, рассказывая нам истории и задавая вопросы. К концу трапезы вся неловкость, возникшая ранее, исчезла, и мы все бодро вышли из кафе.

Я была рада, что с Клири не было никаких неудобств. Я не видела их с тех пор, как грубо сбежала с их вечеринки в честь Хэллоуина, и испытала облегчение от того, что они воздержались от суждений.

Попрощавшись с Джессом, Джиджи и Роуэн, я стояла на тротуаре, ожидая, пока Ник попрощается. От обсуждения с Ником третьего свидания было никуда не деться, поэтому я осталась на месте, вместо того чтобы скрыться в своей машине.

В последний раз помахав своей ученице, я повернулась к Нику.

— Завтра вечером я приду к тебе домой. Больше никаких отвлекающих факторов или общественных мест, Эмми.

Я не стала спорить о месте свидания, потому что он был прав. Кроме того, уединенная обстановка дала бы нам время поговорить.

— Эммелин, — поправила я. — Есть ли какие-нибудь начинки в пицце, которые тебе не нравятся? Я закажу что-нибудь для нас.

— Грибы. Со всем остальным проблем нет, — сказал он.

— Увидимся завтра, — я кивнула и пошла прочь.

Два свидания позади. Осталось три.



— Черт! — закричала я, летя вперед.

С того дня, как я переехала, я постоянно спотыкалась о маленькую складку на коричневом шерстяном ковре в гостиной.

Обычно я приземлялась на четвереньки. Но сегодня вечером сильная рука, обхватившая меня за талию, оттащила меня назад.

— Поймал, — сказал Ник мне в волосы.

Извиваясь, чтобы освободиться, я выскользнула из его объятий.

— Злые ковровые феи в гостиной месяцами ставили мне подножки в этом месте, — выпалила я, пытаясь стряхнуть с себя то, как хорошо было прижиматься к его твердой груди. — Обычно я вхожу через кухню и вообще избегаю этого места.

— Хочешь, я посмотрю, смогу ли я сделать что-нибудь с ковром? Убрать эту складку? — спросил он.

— Нет, все в порядке. Мне просто нужно помнить, что она там. Я все равно могла бы заменить все это лиственными породам, — я сделала еще один шаг в сторону. — У нас еще есть около пятнадцати минут, пока пицца не будет готова. Продолжим ли мы экскурсию?

Мой современный, но в то же время деревенский дом приютился в лесу у подножия гор. За исключением небольшой лужайки перед домом, все это место было окружено большими вечнозелеными растениями.

В доме было три этажа. Два верхних располагались над гаражом и винным погребом. Снаружи от подъездной дорожки к моей входной двери вилась широкая каменная лестница.

— Большое место, — пробормотал Ник, когда мы двинулись дальше в гостиную.

— Здесь больше места, чем мне нужно, но мне нравятся все эти окна и балконы.

Я представляла себя живущей в причудливом домике в Монтане, к сожалению, на рынке не было ни одного такого. Так что я остановила свой выбор на этом месте, зная, что буду окружена деревьями, а не высотками.

Гостиная состояла в основном из окон от пола до потолка, за исключением стены с огромным каменным камином. Я осталась внутри, пока Ник осматривал крыльцо, которое тянулась по всей длине комнаты.

Я пропустила экскурсию по верхнему этажу, чтобы не показывать Нику свою спальню. Мысль о том, что он стоит у моей кровати, была тревожной и слишком интимной.

— Не хочешь ли пива? — спросила я, когда мы вошли на кухню.

— Конечно. Это настоящая кухня, — сказал Ник.

Я подошла к холодильнику и взяла себе бокал Шардоне, а ему «Коорс Лайт».

— Ты не ошибся.

Кухня занимала почти всю заднюю часть дома, проходя за столовой и соединяясь с гостиной. Вдоль стен стояли шкафы из темно-коричневой ольхи. Холодильник Sub-Zero был почти пяти футов в ширину, газовая плита имела семь конфорок и два комплекта конвекционных печей. В центре находился огромный остров из мясных блоков.

Большую часть вечеров я ела на одном из четырех стульев, окружающих прямоугольный островок. Мне было слишком одиноко сидеть за своим восьми местным обеденным столом.

— Ты любишь готовить? — спросил Ник.

— У меня не так много опыта. Когда я росла, в моей семье был шеф-повар, поэтому я так и не научилась. Логан и я почти все время ужинали вне дома, — я не упустила из виду, как сжалась его челюсть при упоминании имени Логана. — Я пыталась научиться сама с тех пор, как переехала сюда, но это ни к чему не привело.

— Держу пари, ты сходишь с ума здесь, в горах, в полном одиночестве.

— Немного. Я скучаю по общению со взрослыми, но я не скучаю по всем вымученным улыбкам и светской беседе. Эта сцена всегда принадлежала моему отцу. После того, как я уволилась с работы на него, я бы полностью перестала ходить на подобные мероприятия, если бы не обязанности Логана.

— Какие обязанности? — спросил он.

— Логан руководит фондом своей семьи. Кендрики каждый год жертвуют огромные суммы на благотворительность, и либо Логан, либо генеральный директор фонда стараются лично присутствовать на крупных мероприятиях.

— Хм, — он сделал большой глоток своего пива.

Это было ужасно неудобно. Ранее я решила, что воспользуюсь любой возможностью, чтобы упомянуть Логана сегодня вечером. Ник нуждался в напоминании о том, что у меня есть парень, и, если быть честной с самой собой, я тоже. Но теперь, когда комната наполнилась напряжением, я переосмыслила свой план.

Мы оба молча стояли у островка, пока не зазвенел таймер на духовке. Мы спокойно ели друг напротив друга. Ник был глубоко погружен в свои мысли, а я сосредоточилась на своей еде.

— Это та жизнь, которую ты хочешь, Эмми? Шеф-повара. Благотворительные ужины. Деньги, — спросил он, когда мы покончили с едой.

— Эммелин. И это та жизнь, которую я знаю. Не обязательно та, которую я хочу.

— Ладно, — вздохнул он.

Неужели я только что дала ему разрешение помочь мне найти ту жизнь, которую я хотела?

Дерьмо.

— Прости. Я не подумала взять что-нибудь на десерт, — сказала я, убирая наши тарелки.

Не отвечая, Ник прошел в кладовую и провел инвентаризацию. Он появился с руками, полными припасов.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда он положил сахар, шоколадную крошку, рисовые хлопья и некоторые другие ингредиенты.

— Учу тебя готовить одно из моих любимых блюд, — сказал он.

— Что именно? — спросила я.

— Скотчеру⁸. Они похожи на лакомство «Райс Криспи» на стероидах.

Следующие двадцать минут Ник вертелся рядом со мной, давая пошаговые инструкции о том, как приготовить смесь из сахара и арахисового масла для рисовых хлопьев, которые мы посыпали растопленным шоколадом и ирисками. Только случайно у меня оказались необходимые ингредиенты. Пару недель назад я сошла с ума в продуктовом магазине, а потом потерпела сокрушительную неудачу в приготовлении собственного печенья.

Когда батончики остывали в холодильнике, мы сидели в гостиной и болтали ни о чем серьезном. Я слишком устала для разговора о прошлом. Это могло бы подождать до четвертого или пятого свидания.

— Чем ты занимаешься? — спросила я, потягивая вино.

— Я начальник пожарной службы.

— У Прескотта большая станция? — спросила я, игнорируя прилив возбуждения, который испытала, узнав, что Ник пожарный.