Глава 14

Шей

Учащиеся смогут научиться продавать джемы и демонстрировать ревность.

Я просидела в машине двадцать пять минут, переключаясь между тем, чтобы продолжать умирать от смущения, и надеждой, что соседи Джейми не будут возражать, если я снова перееду к ним. Это было единственным разумным решением. Я должна была вернуться в Бостон. Никто не мог быть пойманным в облаке чистящих средств с поднятой вверх голой задницей, и немедленно не попытаться скрыться.

Я начну все сначала — еще раз — и сделаю это в безопасности уютной квартиры Джейми. Я бы была очень полезной, постирав всем белье и набив кухонные шкафы. Я бы сортировала почту и просматривала новые реалити-шоу, чтобы знать, какие эпизоды стоит смотреть, а какие перематывать вперед.

Возможно, мне нужно так поступить. Уехать. Никто бы не возражал. Ной заметил бы, но после того, как он увидел бы меня в наименее лестном положении, известном человечеству, он, вероятно, оценил бы мое исчезновение. Дженни заметила бы, и школа тоже, но они заменят меня в течение часа или двух. Когда-нибудь они поймут, что у меня просто не было выбора.

Хотя вместо того, чтобы кричать в подушки или готовиться к отъезду, я припарковалась у фермерского рынка «Гора Надежды». До этого момента мне не удавалось убедить себя зайти внутрь или убраться отсюда к черту.

Потратив еще пять минут впустую, мое желание выпить кофе взяло верх над желанием убежать.

У меня закончился пудинг и сырные крекеры тоже, и, хотя у меня был десяток яиц из курятника Ноя и Дженни, я не настолько любила яйца, чтобы утруждать себя приготовлением их на завтрак. Они слишком напоминали о том, как я каждый день давилась яйцами всмятку и безвкусной индюшачьей грудкой на обед ради того, чтобы влезть в свадебное платье. Чтобы сделать себя все меньше и меньше, пока не смогла найти истинные нити себя, те, от которых я отказалась в своем стремлении быть совершенной.

Я все еще ощущала горький вкус пустоты, когда заставляла себя есть то, что ненавидела, потому что убеждала себя, что борьба стоит того. Что я могу справиться с этим. Что я заслуживаю этого.

Увы, кофе был моей единственной надеждой этим утром, и я видела палатки и вывески нескольких продавцов кофе на выбор на этом рынке. Зная это, сейчас я не могла оправдать свой уход. Точнее, могла бы, но не добилась бы ничего, кроме как заставить себя страдать от голода.

Первое, что я заметила, когда пересекала поле по направлению к рынку, была длинная очередь у столика фермы «Маленькие Звезды». У сине-серой раскладывающейся палатки ожидали по меньшей мере двадцать человек, и это было достаточно много для подобных мероприятий. Естественно, я основывала эти знания на посещении всего одного рынка, но в тот день с девочками я была внимательна и наблюдательна.

Взяв кофе и выпечку, я побрела к палатке «Маленьких Звезд». Подошла сбоку, играя в хорошую игру, что я слишком увлечена своим напитком, чтобы смотреть на кого-то еще.

Но я сразу же заметила Ноя. Он был в запаре, распаковывал ящики с джемом, доставал хлеб из корзин за столом, тянулся к холодильнику за сыром, нажимал на кнопки в торговом аппарате. Козырек бейсболки закрывал глаза, но губы кривила напряженная гримаса. У Дженни на лбу была повязка, как будто она скрывала третий глаз. Она была занята организацией банок, которые Ной выставлял на стол.

Обычно у них было больше помощников. И сейчас они определенно нуждались в этом.

Недолго думая, я поспешила к столу, помахав рукой, чтобы поймать взгляд Ноя. Он не заметил, был занят планшетом, который, похоже, работал не так, как ему хотелось, и покупателем, который, похоже, был недоволен тем, что сегодня не хватает малинового джема без косточек.

Я шагнула за стол и сказала:

— Чем я могу помочь?

Ной наблюдал, как я поставила свой кофе и выпечку, вытерла руки о юбку платья и быстро осмотрела обстановку. На секунду показалось, что он был готов поспорить, отослать меня, пока будет здесь вкалывать. Но потом видимо понял, что это бесполезно и сказал:

— Разделим на две очереди. Дженни будет работать с кассовым аппаратом. Все промаркировано. Это не сложно, просто... — Он взглянул на очередь. — Обычно здесь не бывает такого безумия.

Дженни направилась ко мне, держа в руке пустой ящик из-под молока. Она заняла свое место за второй кассой, сказав:

— Я покажу тебе что к чему, дружище.

И с этим мы погрузились в дикий мир работы за самым оживленным столом на фермерском рынке.

Потребовалось не так много времени, чтобы взять очередь под контроль, но люди не переставали подходить. Они также не переставали просить малиновый или клубничный джем без косточек. На самом деле, они, казалось, воспринимали как личное оскорбление то, что мы распродали и то, и другое в первый час работы рынка.

— Это всегда так? — спросила я Ноя между покупателями.

Он посмотрел на свой планшет и ответил:

— Здесь всегда много народу. Обычно у нас четыре человека работают за столом, но сегодня утром были проблемы. — Он поднял взгляд и указал на банки с вареньем передо мной. — Куда делся весь «Ежевичный тимьян»?

Я махнула рукой на Дженни.

— Мы его продали.

— Уверена?

— Да. Я уверена. — Я засмеялась.

— Мы никогда не распродаем столько «Ежевичного тимьяна». — Он прищурил глаза, внимательно изучая меня. — Как тебе это удалось? В чем секрет?

Я сложила руки на груди.

— Никакого секрета. Просто говорю всем, что это мой любимый. Это проще, чем справляться с их малиновой яростью. Кстати говоря, почему у вас нет больше малины, если это любимое лакомство фанатов?

— Потому что у нас нет столько малины, Шей. — Приподняв бровь, он спросил: — Ты пробовала «Ежевичный тимьян»?

— Нет, но им не обязательно это знать. — Пожав плечами, я добавила: — Уверена, что у тебя тоже получится, если попробуешь.

Он оперся бедром о стол.

— Что у тебя на уме?

Я кивнула головой в сторону банок с «Ежевичным тимьяном».

— Выбирай своего любимого аутсайдера. Я останусь со своим. Посмотрим, кто продаст больше.

— А что получит победитель? — Он посмотрел на волну покупателей, направляющихся к палатке.

— Кроме гордости? Кроме права на хвастовство? — Я приложил палец к губам. — Выбор победителя.

— О, это опасно. — Он осмотрел ящики за столом. — Я выбираю… хм. Как насчет «Клубничного нектарина»?

— Это твоя темная лошадка?

— Да. Нектарины кажутся... не знаю... чужими. Они не так привычны, как сливы, и не такие популярные, как персики. У нас много любителей клубники, которые даже не хотят рассматривать смешанный вариант. Я делаю его только потому, что нектарин придает клубнике удивительный вкус. Я все жду, когда люди это поймут.

— Хорошо. — Я уверенно кивнула. — Давайте сделаем это.

Поначалу у нас была зрелая конкуренция. Мы эффектно перенаправляли запросы с клубники и малины и говорили о наших джемах так, будто они были нашими первенцами. Но мы держались в рамках. Играли честно. Так, как и должно было проходить соревнование по продаже джемов между людьми, выдающими себя за мужа и жену.

Но потом я внимательно посмотрел на людей, стоявших в очереди к Ною. Клиентура там была явно женского пола. Через мою часть очереди проходили пары, семьи и люди, которым не требовался мускулистый мужчина в качестве дополнения к джему. И мало кто из них тратил свое время на флирт со мной.

Немногие.

На другой стороне очереди флирт был усилен до предела. Каждый раз, когда Ной упоминал о том, что нектарины, которые идут в каждую партию, отбираются вручную, или о том, что клубника — его весенние детки, выращенные из маленьких ростков в теплице, покупательницы подходили ближе, касались его руки или запястья и выдыхали смешки, которые как бы говорили: «Мои трусики у меня в кармане, и я с удовольствием перегнулась бы через этот стол прямо сейчас».

Что-то острое вспыхнуло в моей груди, когда одна женщина так наклонилась, рассматривая банки, что мне не пришлось гадать, есть ли на ней лифчик.

— О, это еще один из моих любимых, — сказала я, придвигаясь к Ною. Я опустила голову на его бицепс и провела рукой по его спине. Его уши вспыхнули красным. — С козьим сыром тоже очень вкусно. Вы пробовали? Сыр, немного джема, корочка хлеба? Это настоящий провансальский вкус.

Свободная Грудь посмотрела между мной и Ноем, остановившись на том месте, где я использовала его руку в качестве подушки. Она выпрямилась и сказала:

— Нет, я не пробовала. Звучит... вкусно.

— Я достану немного сыра для вас.

Когда повернулась к холодильнику, Ной провел пальцами по моей руке.

— Спасибо, — тихо сказал он.

Когда Свободная Грудь ушла, я стала больше следить за клиентами Ноя. Большинство из них хлопали на него ресницами и ворковали по поводу его рекомендаций, и я не возражала против этого. Он был прекрасным фермером и заслуживал внимания, хотя, похоже, не знал, что с этим вниманием делать, даже если это было очищение запасов «Клубничных нектаринов». Его уши все еще горели, а щеки раскраснелись не только от жары.

Это было так мило. Мой муж — милашка.

— Вы сами варите джемы? — спросил мой следующий покупатель.

Я улыбнулась ему, показывая Дженни этикетки банок, которые он выбрал.

— Я не делаю джемы, но слежу за качеством. Ни одна партия не остается без пробы.

Что такое маленькая ложь тут и там, когда речь идет о продаже джемов? Вообще ничего.

— Важная работа. — Покупатель одарил меня победной ухмылкой. Он был немного старше меня, вероятно, чуть за сорок, если верить морщинам вокруг его глаз. Его волосы были светлыми и волнистыми, а одет он был в шорты с синей футболкой на выпуск и мокасинами. — Моя мама обожает вашу продукцию. Каждый раз, когда навещаю ее в Нью-Гэмпшире, мне приходится брать с собой столько, сколько смогу унести, иначе она не пустит меня на порог.

— Ваша мама — счастливица, — сказала я, упаковывая девять банок — включая одну «Ежевику с тимьяном», которую он выбрал. — Джем с персональной доставкой — это настоящий праздник.