На этот раз Пин И Фан не стал сопротивляться действию снадобья и слегка покачал головой. Он слишком сильно доверял ему, иначе никогда не попался бы в такую ловушку. Он так сильно доверял ему, что совершенно ослабил свою зашиту, из-за чего лекарство оказало на него такой мощный эффект, что он едва мог противостоять ему. Если бы кто-то другой попытался опоить его, даже если бы это был Мэн Юэ, он бы давно почуял неладное, и сумел бы избежать этого. Он даже атаковал бы его и нанес бы ему несколько ран.

Ву Син Цзы снова вздохнул, помогая Пин И Фану – впрочем, нет, он уже точно знал, что это был Гуан Шан Цзынь – вытереть пот со лба. Какое-то время он растерянно смотрел на него, чувствуя, как мысли путаются в его голове, но он не мог найти лучшего способа заставить его говорить. В общем-то, не было ничего удивительного в том, что все произошло именно так. В конце концов, Великий генерал стоял на страже границ государства, и, если бы он не мог сопротивляться подобным снадобьям, разве он не был бы легко побежден с их помощью? Разумеется, Гуан Шан Цзынь был обучен сопротивляться действию подобных лекарств. Как бы сильно ему ни хотелось услышать ответы из уст Гуан Шан Цзыня, это будет очень непросто сделать.

Однако и сдаться так просто он тоже не мог. Напрягая мозги, он задал ему ряд очень простых вопросов, но Гуан Шан Цзынь по-прежнему молчал, закрыв глаза и нахмурив лоб. Его напряженное тело непроизвольно дергалось, отчего Ву Син Цзы вздрагивал вместе с ним, и вскоре он не смог этого выносить.

Тоскливо вздохнув, он снова вытер лицо Гуан Шан Цзыня. Налив чашу фруктового вина, он громко сказал:

- Я подсыпал порошок в вино. Ты знаешь, что я не умею пить, ты уже дважды видел меня пьяным. Потом ты не разрешал мне больше пить, поэтому я и решил подмешать снадобье в вино.

Он улыбнулся мужчине, который смотрел на него с растерянным видом.

- Хэйван, я тоже буду говорить правду вместе с тобой, хорошо?

Гуан Шан Цзынь дернулся, протянув руку, словно намереваясь выбить чашу с вином из рук Ву Син Цзы, но опоздал на мгновенье. Едва закончив говорить, Ву Син Цзы запрокинул голову и разом осушил ее до дна, после чего поперхнулся и закашлялся. С покрасневшими глазами, он спокойно посмотрел на Гуан Шан Цзыня:

- Нам надо поговорить друг с другом, честно и откровенно.

Его красные, как у кролика, глаза смотрели так жалобно и в то же время выглядели очаровательно. Гуан Шан Цзынь вздохнул и, наконец, перестал сопротивляться действию снадобья. Подняв руку, он снял маску со своего лица.

- Когда ты обо всем догадался?

Как и следовало ожидать, под маской Пин И Фана оказалось лицо Гуан Шан Цзыня. Небрежно швырнув маску на стол, он осторожно притянул старикана в свои объятья. – Я недооценил тебя...

По сравнению с хриплватым голосом Пин И Фана, голос Гуан Шан Цзыня звучал мягче и ровнее, но разница межд ними была не слишком велика. Но все же из-за маски казалось, что это были два разных голоса.

Ву Син Цзы слегка коснулся кончиками пальцев уголков глаз Гуан Шан Цзыня, а затем его пальцы скользнули вниз, по красивым изгибам его лица. Когда он закончил исследовать лицо Гуан Шан Цзыня, его глаза так покраснели, словно он собирался расплакаться, и у генерала из-за этого ужасно заболело сердце.

- Ай, не плачь... Это моя вина, мне не следовало обманывать тебя. Я больше ничего не стану от тебя скрывать. Спрашивай, что ты хотел узнать.

Он поцеловал кончик носа Ву Син Цзы, утешая его, а затем поцеловал уголки его губ, едва не поддавшись искушению прижать этого старикана под собой и сплестись с ним языками.

- Ты все равно ничего не сможешь скрыть, - усмехнулся Ву Син Цзы.

Снадобье постепенно начинало действовать и на него, его взгляд все более затуманивался. Тяжело дыша, он свернулся калачиком в объятьях Гуан Шан Цзыня.