Ян Вен Син
В окрестностях столицы находился даосский храм Чон Сю Гуан. Члены королевской семьи Великой Ся следовали буддизму и даосизму, и многие храмы, обычаи и ритуалы сочетали в себе черты обеих религий. Однако, Чон Сю Гуан был традиционным храмом, который редко можно было увидеть в Великой Ся. Туда стекалось множество верующих, и этот храм пользовался большим доверием королевской семьи, поэтому ежегодная церемония жертвоприношения небесам, совершаемая императором, проходила именно здесь.
Чон Сю Гуан распологался на пике Цин Юн, до него от столицы было примерно полдня пути. Пик Цин Юн не был таким уж труднодоступным или опасным, восхождение на него не было слишком тяжелым, а пейзажи вокруг приятно ласкали взор. Вокруг не только высились суровые горы, но также можно было полюбоваться на цветущие поляны. Разнообразие пейзажей было невозможно охватить взглядом. Склон горы мягко поднимался вверх, но перед храмом подъем резко становился круче. Посетителям нужно было преодолеть 999 каменных ступеней, прежде чем они могли достичь главных ворот храма.
Разумеется, дамы из королевской семьи, а также из других благородных семейств не могли пройти почти тысячу ступеней вверх. По заднему склону гор шла тропа, подходящая для лошадей и экипажей, которая вела прямо к храму.
Пин И Фан пригласил Ву Син Цзы прогуляться на пик Цин Юн с тем, чтобы добраться туда к полудню и разделить их вегетарианскую трапезу.
Дело было не в том, что Пин И Фан пытался сэкономить на обеде, поэтому решил поесть бесплатной храмовой еды. Просто вегетарианские блюда в Чон Сю Гуан были довольно знамениты в столице и, хотя они были довольно простыми и готовились без всяких затей, всего лишь один вегетарианский пельмень из храма мог навсегда запасть в душу того, кто хоть раз попробовал его. В первый и пятнадцатй день месяца, когда все вкушали вегетарианскую пищу, многие женщины из благородных семейств просили своих родственников подняться в Чон Сю Гуан, чтобы купить такие пельмени для дома, и это им совсем не надоедало. К тому же, даосские жрецы обычно были заняты своими делами, поэтому поесть в Чон Чю Гуан, а равно и купить еду с собой можно было только в первый и пятнадцатый день месяца, и людям приходилось постараться, чтобы получить ее.
Ву Син Цзы не очень инетересовали прекрасные виды, все его внимание сосредоточилось на человеке, сидящем рядом с ним.
Он вспомнил тот момент, когда проснулся утром, и девушки помогли ему умыться и переодеться. Они умудрились раздобыть где-то денег и купить для него конфуцианские одежды из мягкой и легкой ткани, которые превосходно сидели на нем. Несмотря на неброский серый цвет, швы на воротничке, манжетах и подоле были аккуратными и тщательно обработанными, и в целом это была довольно изысканная работа.
Девушки знали, что Ву Син Цзы не любит одеваться броско, поэтому на одежде не было вышивки и каких-либо украшений, но сама ткань, казалось, мягко мерцала, обволакивая тело Ву Син Цзы. Хоть он и считал себя обычным деревенщиной, все же он был вынужден признать, что выглядит утонченно и элегантно.
Ему еще не доводилось носить такую качественную одежду, и в этот момент он не знал, куда девать свои руки. Неловко застыв, он сидел перед медным зеркалом, пока Бо Хе причесывала его. Через какое-то время он все же не выдержал и спросил:
- Откуда взялась эта одежда?
- А что? Господину она не по душе? Бо Хе попыталась уговорить его. – Господин, в столице все не так, как в Городе Бастионов. Если вы не будете одеваться чуточку наряднее, люди будут смотреть на вас свысока. Вы такой замечательнй человек, мы не можем допустить, чтобы вы пострадали от такого обращения.
Обычно Ву Син Цзы сопровождал Ранкуй и даже, если кто-то и был удивлен, видя этого простого и неказистого на вид человека, который все время смущенно краснел и смущался, никто никогда не смел открыто выказать свои мысли. Но сегодня Ву Син Цзы поедет на прогулку с Пин И Фаном, который сам довольно прост с виду, поэтому девушки немного волновались за своего хозяина, опасаясь, как бы он не подвергся презрению со стороны «важных шишек» столицы.
Ву Син Цзы, разумеется, понял, что они имеют ввиду и лишь усмехнулся. Девушки начитались романов. В этих историях про одаренных ученых и прекрасных дам всегда присутствовали благородные господа, на всех смотревшие свысока, и обращающиеся с нижестоящими грубо и жестоко. Однако, в столице можно было всюду сыскать таланты, и, чем более высокое положение занимал человек, тем лучше он умел скрывать это, прячась за скромной и любезной манерой держать себя. Даже если кто-то оказался сейчас в трудном положении, кто может поручиться за то, что ему внезапно не улыбнется удача?
К тому же правящий император был строг, и управление при нем было налажено очень хорошо. В столице не было особо выдающихся семей. Разве что сын Генерального уполномоченного, Гуан Шан Цзынь, Великий генерал Южного гарнизона мог позволить себе делать все, что ему заблагорассудится.
Стоило Ву Син Цзы подумать о Гуан Шан Цзыне, его сердце забилось быстрее, но он сумел усмирить его.
Сейчас он мог думать лишь о своей прогулке с Пин И Фаном. С того самого дня, как его доставили обратно домой, Ву Син Цзы не переставал думать о нем, о его лице, манерах и особенно о его руках, державших флейту. Ее нефритовый оттенок прекрасно гармонировал с белизной его кожи, затуманивая взор и разум Ву Син Цзы.
Он начисто забыл о том, что произошло после того, как он напился. Когда Хей Эр и Ранкуй упомянули о том, как он выражал свою привязанность Пин И Фану, ему стало до того стыдно, что следующие два дня он не смел никому показываться на глаза. Он не понимал, почему это не отпугнуло Пин И Фана, и он даже сам пригласил его на прогулку... Неужели Пин И Фан тоже почувствовал к нему интерес?!
Айййй!
Ву Син Цзы покраснел, не смея взглянуть на свое отражение в зеркале. Хотя одежда и делает человека, простую внешность не сделать элегантной и утонченной.
Заметив покрасневшее лицо Ву Син Цзы, Бо Хе тайком показала сестре язык, а он, разумеется, ничего не заметил.
Пин И Фан приехал на пятнадцать минут раньше назначенного времени. Ву Син Цзы все еще завтракал. Он как раз набил полный рот каши, когда Хей Эр сообщил о прибытии гостя.
Позабыв о риске подавиться, Ву Син Цзы торопливо проглотил кашу и охрипшим голосом сказал:
- П-Пин И Фан здесь? Скорее, пригласи его войти!
Хей Эр, поклонившись, уже собирался выйти, когда Ву Син Цзы окликнул его:
- Господин Пин уже завтракал?
- Эээ.... – замялся Хей Эр. Ему было доподлинно известно, что Гуан Шан Цзынь, скрывающийся под маской Пин И Фана, по дороге сюда мимоходом удовлетворил свой голод, съев маньтоу. Зная предпочтения Ву Син Цзы, два дня назад он явился под маской и флиртовал с ним. Ему пришлось ждать целых два дня, чтобы увидеться с ним, и теперь он не мог вытерпеть даже эти пятнадцать минут!
- Сейчас еще так рано, вряд ли он успел позавтракать... Пожалуйста, пригласите господина Пина поесть вместе со мной. Бо Хе, принеси столовые приборы.
Казалось, все существо Ву Син Цзы озарилось внутренним светом, его глаза засияли. Хей Эр хотелось крикнуть, предупреждая его об опасности, но по его лицу ничего нельзя было прочесть. Он молча вышел, чтобы пригласить гостя войти.
- Господин, мне приготовить еще что-нибудь? – заботливо спросила Гуэй Хуа.
- Да-да! Это будет просто замечательно! – глядя на тарелки на столе, Ву Син Цзы расстроился. Там почти ничего не осталось кроме подливки. Он уже успел прикончить основные блюда, остались лишь две большие булочки и полчашки омлета. У него, видимо, в голове помутилось, раз он пригласил человека позавтракать вместе с ним. Тут же остались одни оъбедки, какой позор!
Девушки прекрасно поняли его мысли, и Бо Хе немедленно отправилась на кухню готовить, а Гуэй Хуа ловко убрала со стола лишнее. Можно было подумать, что Ву Син Цзы только собирается позавтракать.
Когда появился Пин И Фан, Ву Син Цзы как раз вытирал рот. Ему не хотелось, чтобы омлет пропадал даром, поэтому он попытался одним махом прикончить его. И в тот момент, когда перед ним появилось ласковое и дружелюбное лицо Пин И Фана, он невольно рыгнул.
Казалось, небо и земля замерли в этот момент. На губах Пин И Фана заиграла веселая улыбка, но он ничего не сказал. Ву Син Цзы весь покраснел от стыда, желая провалиться сквозь землю.
- Вы... кхе-кхе... - как хозяин дома, Ву Син Цзы был обязан встать и поприветствовать гостя. – Господин Пин, прошу, проходите, садитесь. Вы наверняка еще не завтракали, верно? Я уже попросил девушек приготовить еду, не желаете поесть со мной?
- Господин Ву тоже еще не ел?
- Я уже... - начал Ву Син Цзы, но вовремя прикусил язык. Потирая нос, он улыбнулся Пин И Фану, думая, что ему удалось сохранить достоинство. – Нет, я только собирался поесть... Господин Пин пожаловал как раз вовремя... да, вовремя.
- Тогда я присоединяюсь к вам без всяких церемоний, - Пин И Фан сложил ладони и свободно уселся рядом с Ву Син Цзы.
Старикан замер и напрягся, занервничав. Он непрестанно теребил рукава, и в голове у него была настоящая каша. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова, у него на лбу вытупил холодный пот. Но Пин И Фан был, напротив, очень спокоен. Склонив голову набок, он тихонько изучал Ву Син Цзы, и в его глазах мелькали веселые искорки. Из-за этого Ву Син Цзы, у которого и так сердце выпрыгивало из груди, и вовсе растерялся. Но его душу уже затопила нежность.
К счастью, Бо Хе действовала очень быстро и вскоре вернулась с тремя блюдами и подносом маньтоу. У Ву Син Цзы всегда был превосходный аппетит, а после стольких волнений он и вовсе проголодался. Поэтому завтрак прошел весьма успешно.
Посел еды Пин И Фан пригласил Ву Син Цзы в свой возок. Во время их поездки, он показывал Ву Син Цзы красивые столичные виды, его голос был приятен, словно весенний бриз, и сердце Ву Син Цзы билось быстрее, когда он слушал его.