Вадим после некоторых сомнений всё же попытался попробовать кофе и чуть не захлебнулся от последних слов директрисы.

- Столько лет, - не замечая его реакции, продолжила она, - столько долгих лет он стремился попасть в Союз писателей. Сбылась мечта … И наконец это свершилось. Смешно. Теперь он рассказывает, какой это гадюшник. Особенно при распределении различных благ. На что я говорю ему, Эдик, люди корыстны и завистливы. Так было всегда. Просто пиши и ни о чём не волнуйся. Ведь сказал классик «сами придут и всё дадут». Мужчины тоже бывают трогательными и беззащитными. Вот Вы сейчас, так одиноки и выглядите, как уставший от битв герой.

Как образно. Выгляжу я, как пыльным мешком ударенный, подумал Вадим. Что-то неприятное было в этой снисходительности и жалости. В этой псевдоинтеллигентности. Наверно так же приходят на кладбище, садятся у могилки и начинают подобные разговоры. Козлики его хоронят. Они не верят, что из этой истории он выйдет победителем. Время ещё не истекло, а козлики говорят «нет, не верим, что выберешься». А кто же тогда верит? Никита, который с детства плачет по любому поводу? Который не пришёл сюда ночью жалеть его. И видимо вообще не придёт, потому что верит. Верит. В сонме людей у него есть настоящий друг. Болтун.

- Что такое любовь? – доедая последнюю пышку, спросил Вадим.

- Какой хороший вопрос Вы задали, - Светлана сделала паузу, чтобы явно произвести впечатление и собраться с мыслями, - любовь, это терпение.

При этом её лицо стало грустным, и она завозилась, засобиралась, словно вспомнила о неотложных делах. Она явно не ждала от него таких слов, не была готова к повороту на Голгофу. Ей было неприятно. Она рассчитывала, на болтовню двух циников. Одного прожившего эту жизнь и другого прожигающую её. Вадим не вязался в её голове с таким вопросом, он прозвучал как выстрел, а она не успела укрыться. Светлана поднялась, закинула конец шарфа за плечо, улыбнувшись походкой подбитой утки, пошла на выход. Вслед за ней уходило тяжёлое марево возрастных духов.

Вадим встал и открыл окно. Невыносимо. Если все книжные дамы так поливаются парфюмом, то как же благоухают банкеты и фуршеты, на которые они приходят с мужьями? Он бы не выжил. Прихватив термос, бокс и пепельницу, он пошёл в малый отсек. Разложил всё на столе и поискал в кармане своего пальто, висевшего у двери, сигареты. В этом маленьком пространстве, в этом тюбике, был чистый воздух и компактное тепло. Здесь он сразу увидит, кто ещё надумает к нему прийдти и завернёт с порога. Чего надумали. Новый олимпийский вид спорта «навести начальника, получи удовольствие». Он уставился в окно. Двор-колодец, на первых этажах офисы. Весь город, вся страна, вся жизнь в офисах. Во многих из них сидят бездельники. Беременные жёны боссов, любовницы любовников любовниц, подружки-подушки и ботаники, которым бабы не дают. От ярости он скрипнул зубами. Козлики, не марайте благородное слово «планктон», он хотя бы кита кормит, а вы только себя. Ух, он представил, как за ним развивается красный плащ. Он слишком долго здесь находиться, отсюда вспышки ярости. Разве он не один из них? Пальцы ломали сигарету, перетирая её содержимое в труху.

Надо перебить это состояние трясучки. Нужны хорошие воспоминания. И он вспомнил. Давно, в далёком-далёком детстве. Когда им с Никитой было всего три года, их родители договорились вместе поехать на море. Вадим сел за стол и налил себе кофе. Память удивительная вещь. Она возвращает события любой давности вместе с эмоциями, красками, ощущениями. Друзья бегали по песчаному пляжу, без штанов гоняя мячик. Ноги до сих пор помнили этот бархатный мелкий песок, горячий мяч, который всё-таки лопнул, мороженое. Собирая в прибое мелкие ракушки, Никита так увлёкся, что не заметил, как задел медузу. Ожог был небольшим, но его вопли были слышны наверно на Альфа Центавре. А количество пролитых слёз заметно пополнило и без того бескрайнее море. Родители не стали рисковать и срочно надели им трусы и купили резиновые шлёпки.

Девушкам он всегда нравился, но они через какое-то время уходили с другими парнями. Он всегда был мягкий, молчаливый, а их тянуло к брутальным самцам. Со временем он начал дурачится, перестав воспринимать свои неудачи всерьёз. Всё впереди. Ещё всё будет. Ещё всё случится. Жди. Терпи. А вот с ним, с Вадимом случилось. И оказалось, что терпения и ожидания требуется ещё больше. Филиал придётся отдать. Как бы я не хорохорился, хорошую точку, которую желает «большая рыба» держать неразумно. Он подпишет документы. Она вернёт ему девушку. И они уйдут в закат, чтобы никогда не пересекаться. Больное женское самолюбие и самолюбование. Баба-босс. Ладно. Он живёт не в маленьком городишке. Поищет, нароет и найдёт другие варианты для расширения бизнеса. И поставщиков найдёт. Всё поправимо, если успокоиться. Вон Степаныч и его команда, не бегут впереди паровоза. Набили себе шишки в молодости и тщательно планируют каждый шаг. А я молодой и амбициозный. Когда стали раскручивать это странное понятие. Амбициозный. Помнится царевна Амба была неудачницей и закончила плохо. А именно перерождением, чтобы мстить. Во времена Степаныча «амба» означало «закончить», а в моё время «быть» и оставаться в этом состоянии до бесконечности. Бессмысленной бесконечности, если обратиться к первоисточнику. Я подпишу. Я закончу этот глупый шантаж.

Который час? Он посмотрел на ходики, но они вновь встали. Глаза слипались. Скоро всё кончится. Заберу Незабудку и поедем в хороший ресторан на улицу с белыми колоннами. Научу её разговаривать, сидеть за столом, пользоваться ножом и вилкой. Как она относится к детям? Что предпочитает в сексе? Какой секс? Она ещё мороженое пилит! Там тоже всё запущено, к гадалке не ходи. Поплавок. Но не испорченное, оно такое прекрасное. Это и влечёт.

Ему привиделся большой магазин. Девушка выходила из примерочной меняя платья и ей всё было хорошо. Удивительно. И тёмное и светлое и простое и сложное. А её лицо он разглядеть не мог, но чувствовал, что она только улыбалась, принимая переодевание за шутку. Ведь её настоящее платье, оно с незабудками. А чужие подарки бескорыстными не бывают, на них всегда висит ценник. Меня не бойся, говорит он ей. Но она лишь смеётся и он с этим ничего не может поделать. Снова исчезает, снова появляется в новом наряде, соблазняет, не показывая ни одной части голого тела. А он уже горит, мужское воображение рисует атлас и бархат, холмы и долины, источники и лабиринты. Снова муки, сладкие муки. И руку протянуть нельзя. Исчезнет. Он не знает почему, но всё будет именно так. Не пропадай, делай что хочешь. Только оставайся со мной!

На этот раз его грёзы нарушили шпильки. Их звук он сквозь дрёму уловил уже на лестнице. Дверь рванули на себя, что-то булькнуло или глухо вскрикнуло. Что-то вроде «ай»! Каким-то мультяшным голосом. Он распахнул глаза и в них загорелся огонь. Хватит с него унижений! Сейчас эта баба вылетит отсюда, как теннисный мяч!

- Почему Вы врываетесь без приглашения? Разве я звонил, просил подъехать? Вы забыли золотое правило, что инициатива наказуема?! – вот тебе разрушительница моего прекрасного сна со своим котом.

Директриса Алёна с Московского, выронила на кровать переноску, а изо рта на пол сигарету. Они с котом вытаращились на генерального. Кот распушился и подобрал под себя лапы. Алёна медленно подняла сигарету и так же медленно потянула к себе пепельницу. Вадим понял, что не должен был срываться. Но выкрикнутого не воротишь. Пока он подбирал слова, чтобы загладить ситуацию, директриса заговорила первой.

- Я смотрю, Вадим Сергеевич Вы курить наверно бросили? Вон сколько накрошили.

Он повернулся к окну и увидел кучку мусора из разодранных сигарет. Табак растянулся по подоконнику, видимо следуя за его манжетами. Так и есть. Испачкался и не заметил.

- Вы же собирались сегодня к ветеринару или уже возвращаетесь? – отряхиваясь, пробубнил Вадим.

- Мы по времени успеваем.

- И что Вы хотели мне сказать?

- Если жизнь ставит перед выбором любовь или всё остальное, надо выбирать любовь.

- У Вас она есть?

- Навалом!

- Тогда Вы уникальны среди ноющих и ищущих. А Ваш муж удивительный человек.

- Что за дичь, простите. У меня нет мужа, эту пластинку я отыграла давным-давно. С тех пор у меня нет желания с кем-то стареть, наблюдая за житейскими хитростями человека без фантазии. Тушка, которая ходит по квартире в семейниках хочет восхищения собой, водочки и свободы. Зачем тушка женилась? Она и сама не знает. Видимо, чтобы изображать узника совести своей жены. Впрочем, мальчики притормаживают в развитии за девочками, это известный факт. Правда, когда наблюдаешь это в быту, печальное зрелище. В моём случае паровоз был сломан на стадии сборки.

- Вы меня заинтриговали. Мне захотелось узнать, как Вы справились с этим, и нашли настоящий клад! – подначил Вадим.

- Совершенно случайно. Благодаря моей внешности, я не выгляжу на свой реальный возраст. Оказалось, я могу заинтересовать тех, кто моложе меня. Когда я это поняла, жизнь стала интересной. Словно по новой переживаешь зря потраченные на неблагодарного человека годы. Но уже с опытом, с умом и лёгкой улыбкой. Когда твой мальчик даже не догадывается, что между вами разница почти в десять лет! Можно притвориться дурочкой, а где-то дать нужный совет. Чему-то научить, чему-то научиться. Новое поколение мужчин такое милое, нежное, глупое. Я не рассчитываю на годы в раю. Я знаю, что надо отпускать и расставаться. Но это происходит без горечи и слёз. Светло и радостно. Вот и сейчас нас с котом ждёт дома моё счастье. Высокий, красивый, хорошо воспитанный. Готовит обед. То, что я люблю. Потому, что ему нравится, когда я счастлива. Смотрит в окно. На голове наушники, что-то подпевает. Двадцать восемь лет. У него такой забавный свитер … Впрочем, этого не объяснить, да и не надо. Он очень светлый, простодушный. Я знаю, настанет момент, когда его позовут в его настоящую жизнь. И он сначала будет опечален. Потом пометавшись, расскажет мне всё. Возможно, даже будет просить прощения. А я буду гладить его по голове и утешать. Я скажу: ну, что ты? Это просто жизнь, она с поворотами, встречами, разлуками. И на улице его будет ждать девочка, которой свалится в руки огромное счастье. Но она этого даже не оценит, потому, что примет как должное. Девочка, которая никогда по-настоящему не плакала по ночам, критично не ошибалась и не выстраивала философских концепций по выживанию. Просто, пойдём покурим, просто пойдём потрахаемся. Квартира в центре? Перспективный? Мягкий как подушка? И ведь он не поймёт и вляпается.