20

ЛИАМ

Как только я возвращаюсь в машину, весь гнев, который я подавил во время разговора с Грэмом, снова вырывается на поверхность, подогревая мою кровь. Я ничего не могу поделать с Грэмом, кроме как отклонить его требования. Я не могу бороться с ним. Я не могу причинить ему боль. Я не могу убрать его из-за стола, пока нет. Я ничего не могу сделать, и абсолютная беспомощность ситуации, тот факт, что я мог встать перед столом и сказать им, что я выбираю Ану, и все равно заставить их восстать против меня, приводит меня в такую ярость, что мне отчаянно нужно куда-то выплеснуть свой гнев. Обычно я бы вымещал свой гнев на боксерском ринге. Но сегодня этому гневу нужно куда-то деваться. И это сводится к одному человеку, единственному, с кем я действительно могу что-то сделать.

Александр.

Я даю Ральфу название отеля Макса и тянусь к своему телефону, набирая номер Найла.

— Встретимся в номере Макса в отеле, — говорю я ему. — Нам троим нужно поговорить.

Я не совсем уверен, что именно я планирую сделать вначале. Но пока машина лавирует в потоке машин, я чувствую, как все это сливается в одну твердую точку, в одну идею, от которой я не могу избавиться.

Александр должен умереть.

Пока он жив, он представляет угрозу для Аны, а теперь и для ребенка, который биологически может быть его. Я чувствую, что прямо сейчас у меня очень мало контроля над чем-либо, но я могу это контролировать. С этим я могу кое-что сделать. Я не знаю точно, почему я решил пойти к Максу. Возможно, какая-то маленькая часть меня надеялась, что он отговорит меня от того, что я планировал сделать, что он будет моей совестью. Найл и Макс, дьявол и ангел на моих плечах, соответственно. Я знаю, что сказал бы Найл. И, возможно, я надеюсь, что он убедит Макса в правильности выбранного мной курса, чтобы у меня за спиной были оба человека, которым я доверяю.

— Выражение твоего лица говорит мне, что ты здесь не для того, чтобы выпить и поболтать, — говорит Макс, открывая дверь своей комнаты. — Я разговаривал с Анной ранее сегодня…

— Я здесь не для того, чтобы говорить об Ане. Я здесь из-за Александра.

— О. — Макс хмурится. — Лиам, может быть, нам стоит присесть и поговорить об этом…

— Мы поговорим, когда Найл приедет.

Найл появляется всего через несколько минут с мотоциклетным шлемом в руке и выглядит таким же невозмутимым и собранным, как всегда.

— Что тебе нужно, Лиам? — Спрашивает он, кладя шлем на приставной столик и прислоняясь к дивану. Он смотрит мне в лицо, на мгновение замечая мое мрачное, сердитое выражение. — Мы наносим кому-то визит?

— Да. Александру.

— А. Ну, я бы предположил, что ему вот-вот понадобится один. — Найл ухмыляется. — Священник едет с нами? Он нормально относился к крови, когда пришло время заняться Алексеем.

— Давай обдумаем это. — Макс выглядит слегка встревоженным. — Я знаю, что он делал ужасные вещи, Лиам, и я знаю, ты злишься, что он снова здесь, пытается добраться до Анны. Но подумай о ней прямо сейчас, Лиам. Она просила об этом? Она единственная, кто пережил все это.

— Нет, — выдавливаю я. — Она не хочет его смерти. Но я делаю ей одолжение, разбираясь с этим, полностью убирая его с картинки. Сейчас она этого не видит, но однажды поймет, когда он не будет преследовать нас постоянно. Когда нам не придется бояться, что он преследует ее или придет за нашим ребенком. Она не просит меня делать это, но я делаю этот выбор. Мы не сможем жить, когда призрак Александра преследует нас повсюду.

— Ты пришел сюда за советом или помощью? — Макс спрашивает прямо. — Потому что это меняет то, что я скажу тебе дальше, Лиам. Ты знаешь, я прикрываю твою спину во всем, и буду продолжать. Но если тебе нужен мой совет…

— Может ли быть и то, и другое? — В моем голосе слышится раздражение, когда я провожу рукой по волосам, чувствуя, что почти вибрирую от гнева изнутри. — Я совершил ошибку раньше, в Париже, отправившись за Александром в одиночку. Я не повторю эту ошибку дважды. Я не пойду в тот отель один, мне нужны люди, которым я доверяю, прикрывающие мою спину. Ты и Найл.

— Мы с тобой сделаем это сами, если понадобится, — резко говорит Найл. — Я с тобой, Лиам. Александру нужно умереть. Он причинил достаточно вреда тебе и твоим близким.

— Убить его… это то решение, — начинает говорить Макс.

— Да, и именно поэтому он выбирает это, — огрызается Найл в ответ. — Правильное решение, то, что сейчас необходимо.

— Я не знаю, тот ли я человек, которого ты хочешь видеть прикрывающим тебе спину для этого, Лиам, — тихо говорит Макс. — Я не могу сказать, какой выбор правильный.

— Ты убил человека и помог отрезать пальцы другому, — говорю я категорично. — Что значит еще немного крови?

— Еще немного, а потом еще немного, и это хлынет рекой, — говорит Макс. — Но я сказал тебе, что я с тобой, Лиам, и я это имел в виду. Я не могу сказать, что согласен с твоей оценкой ситуации, но если ты действительно веришь, что это правильный путь…

— Да, — твердо говорю я.

— Тогда я не брошу тебя сейчас. — Макс спокойно смотрит на меня. — Пойдем, найдем Александра.

— Да. — Найл делает шаг вперед, хватает свой шлем и открывает дверь гостиничного номера. — После тебя, парень. Давай прольем эту кровь.

***

Александру требуется всего один сильный стук, чтобы открыть дверь.

— А, Лиам. И друзья. — Он ухмыляется. — Полагаю, мне следует пригласить тебя войти.

— Ты не выглядишь удивленным, — замечаю я. — Несмотря на то, что я привел компанию.

— И мы не вампиры, да? — Рычит Найл. — Нам ненужно, чтобы нас приглашали войти. Мы войдем, если Макгрегор решит, и вот сейчас он решил, что это то, что нужно сделать.

— Я знал, что ты придешь, — говорит Александр, отступая в сторону, когда я вхожу в гостиничный номер, Найл и Макс следуют за мной по пятам. — Ты притворяешься добрым человеком для Аны, но в глубине души ты такой же безжалостный убийца, как и все остальные. Лука, Виктор, Алексей, Владимир, Левин, Кайто… вы все одинаковые. Жаждете пролить кровь за кажущееся пренебрежение, заявить права на то, что, по вашему мнению, принадлежит вам.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь обо всем этом…и о любом из них? — Я прищуриваюсь, глядя на него, чувствуя, как Найл ощетинивается справа от меня. — Значит, теперь ты преследуешь не только Ану, но и меня?

Александр пожимает плечами, в уголках его губ появляется полуулыбка.

— Я подумал, что должен узнать больше о человеке, который смог забрать у меня мою маленькую куколку. Я тоже хотел узнать, как получилось, что ты нашел меня. Нетрудно было догадаться, что человеком, который дал тебе информацию, которая привела тебе ко мне, был Кайто Накамура, у которого я совершил свою последнюю покупку перед тем, как купил Анастасию у Алексея. Все, что мне нужно было сделать, это нанести визит Кайто под предлогом очередного приобретения и дать ему кругленькую сумму за то, что я хотел приобрести взамен… информацию. — Он смеется. — Он был рад рассказать мне о тебе, Левине и Максимилиане за цену, которую я был более чем готов заплатить. В конце концов, я уже заплатил сто миллионов долларов за Анастасию, и я был готов заплатить гораздо больше, чтобы вернуть ее.

Он переводит взгляд с меня на Найла, Макса и обратно.

— Кайто просил передать вам, между прочим, не сердиться на него, он предупреждал вас, что якудза преданы только самим себе. Он дал вам информацию обо мне, а я в ответ получил информацию о вас… все почестному.

Я сердито стискиваю зубы, но Александр еще не закончил.

— Оттуда, — говорит он, ухмылка все еще дергается на его губах, — было нетрудно узнать остальное из того, что мне нужно было знать о вас и ваших соотечественниках. Твоя личность, твоя семья, твое положение… твои секреты, я знаю все это, Лиам Макгрегор. Ты должен рассказать Анастасии остальное, прежде чем она узнает сама. Или ты уже рассказал ей о своем покойном сводном брате?

— Ты одержим, — рычу я, делая угрожающий шаг к нему. — Ненормальный. Ты безумец…

Александр пожимает плечами.

— Возможно, — холодно говорит он. — Но я бы защитил Анастасию лучше, чем ты. Даже любил бы ее больше. К тому времени, когда ты пришел за ней, у меня не было от нее секретов. У нее был весь я, и худший, и лучший. Ты можешь сказать то же самое?

— Хватит об этом. — Я тянусь за пистолетом в кобуре за спиной, под блейзером, который на мне, несмотря на дневную жару, предназначен именно для того, чтобы скрыть это. — Я услышал достаточно, Александр…

— Стоп! — По комнате разносится женский голос с сильным французским акцентом, и я знаю, кто это, даже не глядя.

— Отзови свою сучку, Александр, — рычу я, моя рука на рукоятке моего собственного пистолета. — Сейчас же, пока я не пристрелил ее первой.

— Я бы не стала этого делать, — небрежно говорит она. — Я нажму на курок прежде, чем ты успеешь достать свой пистолет. Прямо сейчас пуля нацелена тебе в голову, Лиам.

Мой взгляд отводится в сторону, кровь стынет в жилах, когда я вижу, что она действительно навела на меня прицел. Когда мы вошли, в комнате был только Александр, Иветт, должно быть, где-то пряталась. Мы были так сосредоточены на нем, что никто из нас не заметил ее, пока не стало слишком поздно, и теперь она приставила пистолет к моей голове.

Найл мгновенно тянется за своим оружием, и Иветт вздрагивает, щелчок курка разносится по комнате.

— Даже не думай об этом, — резко говорит она. — Ты ведь исполнитель, верно? Ты можешь рисовать быстро, но я выстрелю раньше тебя. На кого ты тогда будешь работать? Возможно, ты понадобишься какой-нибудь третьеразрядной банде, чтобы рубить им головы. Но на самом деле это не будет иметь значения, потому что ты будешь мертв. — Ее взгляд не отрывается от меня. — С таким же успехом вы могли бы попросить священника произнести последние обряды за всех вас троих, потому что вы не уйдете отсюда живыми.

— Иветт, опусти пистолет, — говорит Александр, и я резко смотрю на него, потрясенный. — Это касается только Лиама и меня. Я не просил тебя приходить сюда с оружием наготове. Я пытаюсь убедить Лиама разобраться с этим более цивилизованным способом, чем с автоматами, и тогда ты…