ГЛАВА 36

ГЛАВА 35

Мы оказываемся в помещении, где я ещё не была. Правда, Данте не устраивал мне экскурсию по своему новому жилищу. Наверное, он очень боялся, что я сбегу. И я бы это сделала, ведь эта дверь находилась здесь всё это время.

— Возвращайся, — поспешно шепчет мне Юстус.

И в то же время низкий потолок сотрясается. Очевидно, это постарался Лор.

Мой дед протягивает руку. Когда его пальцы касаются меня, он сдвигает их на мою руку, которую подносит к ручке двери.

— Сейчас же.

— Я пройду сквозь стену, чтобы не хлопать дверью, — мой шепот звучит на октаву выше, чем у него, но так же тихо.

Я чувствую, что он ждёт. И не уходит. Я начинаю красться вдоль стены подальше от того места, где, как мне кажется, он стоит. Я слышу, как с его губ срывается вздох. Наверное, он решил, что я ушла. Я следую за стуком его шагов в сторону двери, и когда ручка опускается, а дверь со скрипом открывается, он застывает на месте, явно ожидая увидеть стражника.

Когда никто не врывается внутрь, он распахивает дверь ещё шире. Я на цыпочках следую за ним и оказываюсь в тёмном коридоре, который ведёт из темницы в сторону покоев Данте.

Я смотрю налево, затем направо, и начинаю продвигаться дальше. Поскольку Юстус направился в темницу, я иду в противоположном направлении. В сторону покоев Данте, туда, где низкие потолки вибрировали в такт пульсации моря, и где я собираюсь нарисовать как можно больше волнистых линий. Если мой план сработает, старый дом Косты вскоре превратится в новое логово для морских существ.

Моё сердце так отчаянно бьётся, что во рту появляется металлический привкус. Когда стены вокруг меня сотрясаются, я даже решаю, что это адреналин ударил мне в вены, а не Лор врезается в поместье Росси. Я прохожу мимо открытой двери и отскакиваю прочь, когда замечаю внутри человека.

Я зажимаю ладонью рот, чтобы выровнять дыхание, так как оно может меня выдать.

Звон цепей и рычание заставляют меня подойти ближе. Я резко вздыхаю, и моё удивление не укрывается от Антони, потому что он отрывает взгляд от металлического браслета, который он пытается сорвать со своего запястья. Он замирает и издаёт чуть менее слышный рык, вероятно, ожидая увидеть одного из своих тюремщиков.

А кстати, где они все?

Я разворачиваюсь и пытаюсь прислушаться, а слышу я хорошо, так как могу различить плеск воды, которую, как я предполагаю, наколдовал Юстус.

В тюрьме до ужаса тихо...

Я хотела бы поверить в то, что все они ушли, но их запах висит в воздухе. Да и куда бы они делись?

"Вернулись бы на Исолакуори", — подсказывает моё сознание, но оно слишком оптимистично.

К тому же они должны были забрать с собой Антони. Оставлять его здесь кажется слишком глупым. Пока он ещё дышит, Данте мог бы его использовать. Но опять же, Антони желает смерти обоим королям, так что он, вероятно, стал бесполезен для Данте.

Какой-то скрип — и это не металлический скрип цепи — заставляет меня развернуться. В конце коридора закрывается дверь — или открывается? Я щурюсь, но здесь так темно, а дверь так далеко, что я ничего не вижу.

"Это может быть Юстус", — говорит оптимистичная часть меня. И когда я улавливаю плеск воды, я заставляю своё сердце успокоиться. Это определённо Юстус.

Я делаю шаг вперёд, но останавливаюсь, когда Антони снова начинает тянуть за свои цепи. С его волос капает пот, который смешивается с кровью, стекающей по его пальцам.

Один взмах моих пальцев, и он может быть свободен. Но что потом? Он либо попытается сбежать, и его снова поймают, либо попытается убить Лора.

Неожиданно я вспоминаю, как Антони кричал Данте, чтобы тот не трогал меня. Несмотря на то, что он презирает Лоркана, он всё равно переживал обо мне и пытался меня защитить.

Я бросаю взгляд на покои Данте. Я знаю, что у меня мало времени, но как бы я ни хотела двинуться в том направлении, я не могу оставить морского капитана. Я не такая. Поэтому я распахиваю его дверь еще шире.

Он замирает, точно мертвец (мертвец, сидящий на полу), и смотрит диким взглядом в мою сторону. Его глаза округляются и становятся почти белыми, когда он видит перед собой только воздух. Прерывистые вдохи приподнимают его грудь, а он всё пытается сломать кости на руке, чтобы снять кандалы.

— Антони? — бормочу я.

Он подпрыгивает.

— Ничего не говори. И не двигайся.

Несмотря на то, что его плечи теперь выглядят острее под его поношенной рубашкой, которая стала такой же грязной и жуткой, как и он сам, Антони слушается меня. Мне хватает пары секунд, чтобы разрезать кандалы на его щиколотках, и в два раза больше времени, чтобы освободить его запястья. Почему? Потому что моё прикосновение делает его невидимым, поэтому мне приходится отпускать его и прикидывать, где сделать разрез, чтобы не ранить его ещё больше.

Закончив, я отступаю на шаг.

— Где все?

— Ушли?

— Куда ушли?

— Они не заходили ко мне, чтобы поболтать, Фэл.

Тон его голоса такой резкий, что разрезает тяжёлый воздух.

— Не говори со мной в таком тоне.

Его губы кривятся.

— Прости. Ты права. Ты не заслуживаешь моего гнева.

Ему вырвали ногти, поэтому я, скорее всего, его заслуживаю, но мне всё равно нравится, что он успокоился по моей просьбе.

— Я вытащу нас отсюда, поэтому поскорее избавься от этих кандалов, так как тебе потребуются твои конечности, чтобы плыть.

— Плыть?

Я разворачиваюсь и врезаюсь в стену.

Но она сделана не из черного камня, она сделана из воздуха. Моё сердце чуть не вылетает из раскрытого рта.

Чёрт, чёрт, чёрт.

Мне хочется позвать Юстуса по имени и убедиться в том, что это он. Но что если это какой-нибудь солдат или Данте? Что если фейри, за которым я охочусь, заставил Мириам замаскировать его, чтобы приготовиться к моему возвращению? Что если он наслышан об этом знаке и...

— Ты пообещала вернуться, нипота.

Я выдыхаю воздух, который всё это время сжимал мои лёгкие, и моё сердце опускается обратно в грудь.

— Вы нашли знак?

— Да. Всё сделано.

Он, должно быть, заметил Антони, потому что рычит:

— Мы помогаем ему сбежать?

— Не можем же мы оставить его здесь?

Юстус испускает ещё один раздражённый вздох.

— Ладно. Идём, пока твоя пара не уничтожила дом.

Но как только он это говорит, подземный замок так сильно сотрясается, что мои зубы начинают стучать.

Я выставляю руки вперёд, чтобы не упасть.

— Позже.

— Ты же не собираешься найти...

— Нет.

— Хорошо, потому что я начал беспокоиться о твоём психическом здоровье.

Вылетев изо рта Юстуса, этот саркастический комментарий обдает теплым дыханием мой нахмуренный лоб, на котором нарисован кровавый знак.

— Но я не уйду отсюда, пока не разрушу это место.

— Я так и знал. Я знал, что ты пойдёшь на что-нибудь безрассудное.

Он отпускает мои руки.

— Камень очень толстый и...

— Не рядом с покоями Данте. Я слышу море снаружи, нонно. Я чувствую змеев.

А они чувствуют меня.

— Разве вы не хотите уплыть вместе с Мириам?

Я слышу, как он сглатывет.

— Они её забрали.

Ну, конечно.

— Куда?

— В туннели, — резко отвечает он, отделяя каждое слово.

Я не вижу его лица, но не сомневаюсь в том, что если коснусь кончиками пальцев его челюсти, то почувствую, как на ней пульсирует мускул.

— Тогда нам тем более надо затопить это место.

— Туннели построены на склоне.

— Данте вместе с его полком тормозит золотой трон. Они не могли уйти далеко.

Я вспоминаю о том, как Лор затопил траншею в горах, и как вода смыла солдат, которые нас преследовали. Надеюсь, на этот раз это тоже сработает.

— Может быть, вам с Антони стоит начать затапливать это место?

Антони хмурится — либо ему непонятен мой план, либо он решил, что я сошла с ума.

Я переплетаю руки.

— Либо ты нам поможешь, Антони, либо я превращу тебя в краба.

Он смотрит на то место, где я стою, и его зрачки начинают сужаться и расширяться, словно он оценивает всю серьёзность моей угрозы.

— В краба?

Его губы слегка приподнимаются в улыбке.

— Она, и правда, может это сделать, Юстус?

Это было бы здорово. Затаив дыхание, я жду ответа Юстуса. Ведь сейчас мы вне опасности.

Я чувствую тепло руки, которая касается моего лба, и моргаю. Поскольку Антони также как и я хлопает веками, я решаю, что Юстус стёр мой знак.

Распахивается дверь и врезается в каменную стену.

— У тебя минута, чтобы нарисовать взрыв, а затем я уведу тебя наверх. Поторопись, нипота.

Вздохнув, я бормочу: "Я быстро".

Как так вышло, что мне уже двадцать два, я могущественная ведьма, но чувствую себя не выше эльфа?

Покинув клетку Антони, мы идём вперёд, в сторону чёрной деревянной двери. И чем ближе мы к ней подходим, тем сильнее пульсирует моя кровь, приливая и убывая, точно волна. Это мои нервы или я чувствую море?

Я поднимаю руку к потолку, который нависает так низко, что кончики моих пальцев касаются прохладного камня. Когда потолок сотрясается и щекочет их, я вздрагиваю и замираю в восхищении. Змеи. Я не могу видеть их сквозь камень, но я знаю, что если нарисую знак ключа, я окажусь в море.

Дверь, ведущая в покои Данте, со скрипом открывается, и я чуть не выпрыгиваю из своей кожи.