ГЛАВА 38

ГЛАВА 37

Белое от пены море потемнело от хлопающих крыльев и светится из-за чешуек рыб.

Я крепко сжимаю руку Антони, когда волна, растревоженная морскими жителями, прижимает наши тела к скале, покрытой кораллами, за которой находится бывшая спальня Косты.

"Фэллон?"

Я осматриваю бескрайние пенные просторы в поисках источника этого красивого хриплого голоса, и замечаю воронов, которые отталкиваются от песчаного дна и проплывают мимо меня. Их огромные тела разрезают бурлящую воду, после чего выпрыгивают точно пробки на поверхность, по которой барабанят капли дождя.

Но я не вижу нигде золотых глаз.

Рядом плывут змеи. Их радужные чешуйки блестят в тусклом отблеске рассвета, который пробивается сквозь вихри песка и пузыри воздуха. Океан затихает, как будто даже моллюски задержали дыхание.

"Ты привела с собой друга".

Судя по тембру голоса Лора, он не рад видеть Антони.

"Он был прикован цепью к стене. Я не могла его бросить. Он бы умер".

"Ты оставила меня, чтобы спасти его?"

Я вздыхаю.

"Я оставила тебя, чтобы уничтожить подземный дом Косты".

"Ты могла умереть".

"Ты разве не слышал? Я бессмертна", — я добавляю улыбку в надежде, что это улучшит его ужасное настроение.

"Если бы кто-то перерезал тебе шею или выпустил кровь..."

"Они все ушли. Сбежали".

Сначала расплющив нас, жидкая мышца этого мира отрывает наши тела от кораллов и начинает поднимать наверх. Когда мы всплываем, Юстус моргает, точно новорожденный. Костяшки его пальцев, которыми он сжимает одеревеневшее тело Антони, побелели. Неожиданно вокруг нас начинает кружить змей.

Я размыкаю губы. Сначала немного. Но когда мои лёгкие раскрываются, точно морские губки, я делаю глубокий вдох. Удивление разливается по всему моему телу и начинает пульсировать в крови. В моей невероятной, волшебной крови.

Несмотря на то, что именно Мириам лишила меня моего дара, я не могу не испытывать благодарность за то, что она его вернула.

Какая-то тень скользит мимо тел морских змеев, похожих на заросли, и хотя она не похожа ни на человека, ни на ворона, я точно знаю, кто это. Когда тень сокращает расстояние между нами и начинает кружить вокруг моего тела, а затем принимает облик человека, которого я видела за входной дверью дома Ксемы Росси, уголок моих губ поднимается так высоко, что мои щёки начинают болеть так же сильно, как и сердце.

Моё платье поднимется вверх, точно поджаренное тесто, и обнажает мириады ран на теле, Лор издаёт ругательство на языке воронов, а затем пугающе тихо рычит, изучив каждую из них.

"Я убью их всех".

Он глядит на расширяющуюся трещину под нами, словно надеется, что из неё начнут выплывать фейри.

"Боюсь, на эту встречу больше никто не придёт".

"Где Мириам?"

"Данте забрал её с собой".

Он проходится взглядом по двум мужчинам рядом со мной и останавливается на Юстусе, хвостик которого уже жуёт какая-то огромная белая рыба. В защиту рыбы, стоит сказать, что волосы моего деда действительно похожи на рыжие водоросли.

"Ты скучал по мне?"

Тихонько фыркнув, Лор бормочет: "Скучал ли я?"

Он нежно проводит рукой по моей челюсти, щеке, острому подбородку и кончикам ресниц.

"Что? У тебя нет для меня остроумного ответа?"

"Нет, Behach Éan. Моя голова слишком заполнена жестокими мыслями, чтобы шутить".

Пытаясь усмирить бурю, из-за которой его глаза кажутся ещё более золотыми, я указываю на шею.

"Я могу дышать под водой благодаря жабрам, которые я нарисовала кровью на шее".

Его жидкие тени скользят по моей шее и покрывают мурашками кожу, впитавшую в себя мою кровь.

"Мне так хотелось исполнить твою мечту и вернуть тебе магию".

Я запускаю пальцы в его призрачные волосы. Как бы мне хотелось, чтобы они были настоящими.

"Мне тоже много чего хочется, Лор. И большую часть из этого можешь дать мне только ты".

"Хорошо".

Его призрачные пальцы пляшут вдоль моих ключиц, огибают шею и каким-то образом сжимают её. А затем он касается лбом моего лба, и хотя он полностью состоит из дыма, я чувствую силу его тела и шёлковую мягкость кожи.

Мои глаза закрываются, когда его тени скользят по моим полураскрытым губам, уверенно, но мягко, и всё моё тело содрогается.

"Где находится твой павший ворон?"

Вместо того чтобы ответить мне, он спрашивает:

"Мы собираемся оставить в живых двух этих фейри?"

Мои веки распахиваются, и ресницы разрезают его темноту.

"Да".

Я резко вдыхаю, и выпускаю пузырьки воздуха в воду, пронизанную нитями песка.

"И все их конечности останутся при них".

Лор издаёт низкий горловой звук и сообщает мне о том, что ему не нравится моя просьба. При этом он не приближается к Юстусу и не нагоняет страху на генерала, которому это и не нужно, судя по тому, как побелели костяшки его пальцев, впившихся в щиколотку Антони.

"Ты оставила меня. И не раз".

Он осматривает разверзшееся дно океана.

"Дважды".

Большим пальцем я огибаю бархатные очертания его лица.

"И я вернулась к тебе. И не раз, а уже дважды".

Его глаза впиваются в мои и ищут в их глубинах... что? Точно не знаю. Обещание, что я никогда его больше не покину?

"Я всегда буду тебя находить, Лор".

"Только слепой не сможет найти то, что всегда будет находиться в поле твоего зрения".

Я широко улыбаюсь.

"Я не шучу, mo khrà".

"Я знаю".

Я продолжаю улыбаться, хотя он остаётся серьёзным. Похоже, разлука со мной разучила его смеяться.

"Отпусти капитана".

"Я пыталась не дать змею утащить его в море".

"Пожалуйста".

"У меня нет к нему чувств, Лор".

Вообще-то, есть, и далеко не все они позитивные, но Лору необязательно об этом знать. Пока что. Он может заставить змея утащить Антони на Шаббе.

Хотя, если подумать, для Антони это может быть самым безопасным местом. Я на мгновение задумываюсь об этом, но затем решаю, что будет несправедливо отправлять его туда без его согласия.

"Я прослежу за тем, чтобы он вернулся на берег целым и невредимым".

Лор с такой ревностью смотрит на пальцы моей руки, которой я обхватила руку Антони, что я отпускаю её.

Глаза Юстуса округляются, когда он понимает, что они с Антони начинают уплывать прочь. Он пытается подплыть обратно к нам, работая ногами, как вдруг какой-то ворон ныряет в воду рядом с нами. Юстус бледнеет, словно вся кровь вытекла из его тела через дыру в животе.

Он отпускает щиколотку капитана, как вдруг гигантская чёрная птица подхватывает Антони под мышки своими железными когтями и резко вытаскивает из воды, напугав стайку рыб, которая укрылась в бесконечных кольцах змеев, стоящих на страже.

Я указываю на живот Юстуса, и тот опускает глаза. Он, должно быть, понимает, о чём я спрашиваю, потому что расстёгивает рубашку, чтобы проверить рану, которую он наскоро заткнул чем-то похожим на носовой платок.

"Кто пытался выпустить ему кишки?"

Золотые глаза Лора пристально смотрят на алую ткань, которую Юстус ещё крепче прижимает к ране на животе.

"Данте".

Я не вижу особого смысла рассказывать Лору о том, что он зовёт свой кинжал Убийцей воронов, так как собираюсь сделать всё, чтобы он не причинил вреда ни одному ворону с его помощью.

"Он на нашей стороне".

Когда призрачный лоб Лора хмурится, я добавляю:

"Я имела в виду Юстуса. Явно не Данте".

"Он, может быть, и на нашей стороне, но он украл тебя у меня, поэтому не жди от меня, что я стану ему доверять или прощу".

"Единственное, чего я от тебя жду — это не убивать..."

Я делаю резкий вдох, когда какой-то змей начинает пробивать себе путь сквозь стаю своих собратьев. Его ярко-розовые чешуйки сразу же становятся центром моего внимания.

Как только Минимус подплывает на расстояние вытянутой руки, он замедляется, а взгляд его глаз, чёрных от века до века, проходится по моему телу, словно он пытается убедиться в том, что я цела. Когда его глаза опускаются на мои ноги, его ноздри раздуваются. Он склоняет свою огромную голову и нюхает мои икры, после чего проводит по ним своим раздвоенным языком, заживляя своей волшебной слюной мои раны.

Я глажу его по макушке и почёсываю кожу вокруг молочно-белого рога. Когда моя кожа затягивается, он поднимает голову и тычется мне в руку своим лошадиным носом.

Тело Юстуса врезается в меня, когда ещё один любопытный зверь подплывет к нам и нюхает его повязку. Когда зверь высовывает язык, лицо Юстуса становится таким же белым, как у той рыбы-альбиноса, которая всё ещё жуёт кончик его хвостика.

Я обхватываю своего деда за талию и сжимаю, а затем опускаю руку и срываю носовой платок. Мышцы его живота напрягаются, и кровь начинает вытекать из раны алыми струями. Гигантский зверь снова высовывает язык, и Юстус так сильно напрягается, что его тело застывает, точно деревяшка, и погружается под воду.

Когда он, наконец, понимает, что змей не собирается откусывать от него кусок, он выдыхает, выпустив изо рта вереницу пузырьков, похожих на звёзды. Мне так странно видеть, что человек, который столько всего знает, столько всего видел и столько всего совершил, не имеет ни малейшего представления о магических свойствах змеиной слюны.

Когда его рана затягивается, он моргает несколько раз и смотрит на зверя, который его лечит, а затем переводит взгляд на меня. Я улыбаюсь. Его же лицо застыло от шока, поэтому он не отвечает на мою улыбку. Как только излечение подходит к концу, змей устремляет взгляд своих чёрных глаз на генерала. Я начинаю смеяться, потому что в отличие от Юстуса я знаю, чего хочет это существо. Я поднимаю руку Юстуса и прижимаю её к крепким чешуйкам на щеке его доктора.

Несмотря на то, что Юстус не убирает свою руку с того места, куда я её положила, его пальцы дрожат, но затем сдвигаются и начинают ласкать зверя, который теперь вибрирует от удовольствия. Юстус убирает руку из-под моей руки и сдвигает её в сторону длинного рога. Он начинает водить пальцами вокруг рога, его глаза сверкают. Змей замирает, и Юстус резко отдёргивает руку. Зверь и фейри долгое время смотрят друг на друга, а затем змей начинает разворачиваться, извиваясь всем телом в необъятной массе воды.