Я нахмурился.

— Я знаю, на что ты намекаешь, тетя Елена. Но уверяю тебя, эта карта не символизирует ничего, кроме моего успеха, я наконец-то получил то, к чему стремился все это время. Месть. — Я проглотил еще один глоток бурбона. — Любви для меня никогда не будет ни в картах, ни в жизни.

— Никогда не говори никогда, Марчелло.

— Я говорю никогда. — Я встал. — Я устал. Я иду спать.

— Есть еще одна карта, Марчелло.

— Неважно. Проследи, чтобы Мила что-нибудь съела.

— Мир. — Она повысила голос, и я замолчал. — Твоя будущая карта — Мир.

Заинтригованный, я повернулся к ней лицом.

— И что это значит?

Она постучала по карте одним пальцем.

— Новые начинания.

— Звучит многообещающе. — К этому моменту я уже не мог скрыть сарказм в своем голосе. Уровень моего раздражения достиг такой отметки, что, наверное, оно было размазано по моему лицу.

Елена продолжала держать палец на карточке.

— Брак.

— Что?

— Брак подобен рождению, это одна из самых чистых и простых форм нового начала.

Я провел рукой по волосам.

— Опять же, ничего удивительного, ведь мы оба знаем, что женитьба на Миле в моем будущем. Хватит с меня этой ерунды. Я иду спать.

— Твое нынешнее путешествие скоро закончится, — сказала она мне вслед. — Все пройдет полный круг, и новое начало не просто возможно, оно неизбежно.

Я поднял руки вверх.

— По-моему, звучит неплохо.

— О чем ты думал, Марчелло? Когда ты разделил карты, чье лицо ты увидел?

Я надулся и сжал губы в тонкую линию.

— Моего отца, — соврал я.

Елена улыбнулась, словно знала что-то, что мне еще предстоит узнать, и подняла одну за другой три карты.

— Ты можешь лгать окружающим, Марчелло. Но ты не можешь лгать мне.

— Спокойной ночи, Елена.

— Помни, что пятерка кубков может быть твоим прошлым, но это не значит, что твое горе не будет определять твое будущее.

Я выскочил за дверь и пробормотал:

— Уже определило.