Мика кончает с потрясающим звуком, как будто человека полностью вымотали. Он разваливается в моих объятиях, изливая в меня своё семя, бедра отрываются от сиденья и подпрыгивают на мне, пока я не кончаю вместе с ним. Всё это сказка и дерьмо, я кричу, а он стонет, и мы вот так прижимаемся друг к другу.

Мы оба откидываемся на спинку сиденья, его ноги свешиваются из машины, ступни покоятся на покрытом эпоксидной смолой полу гаража. Я не могу дышать. Я сейчас так удовлетворена, что чувствую себя прикованной к сиденью, как будто я набила себе морду гигантским брауни и даже мечтать не могу о том, чтобы сдвинуться с этого места.

Только… после того, как мы оба переводим дыхание, Мика посмеивается мне в ухо, волосы у меня на затылке встают дыбом, а потом я лежу на спине на полу гаража.

Мы проводим там так долго, переходя с одного места на другое, что я действительно засыпаю на капоте после очередного сеанса перепихона.

Следующее, что я помню, это утро… день свадьбы, и я каким-то образом оказалась в постели Мики МакКарти.

Почти уверена, что я буду очень счастливой замужней женщиной.

— Просыпайся, соня, — Мика тычет меня в щеку, цокая себе под нос. — Если бы кто-нибудь ещё увидел тебя в таком состоянии, они, вероятно, задались бы вопросом, почему мы вместе. Вот как я узнал, что мы родственные души.

— Потому что слюни вызывают у тебя отвращение? — спрашиваю я, садясь и проводя рукой по губам. Мика поднимает обе брови, глядя на меня.

— Нет, потому что мне не противно, когда ты так делаешь, — он соскальзывает с края кровати и передаёт мне мой телефон. — Почему-то это делает тебя симпатичнее, — он смущённо улыбается и смущённо чешет затылок. — Этим утром мы немного опаздываем, так что нам нужно поторопиться, капитан Чак.

— Капитан Чак, чёрт возьми, — бормочу я, разблокируя телефон для просмотра десятков уведомлений. В основном, это утешительные банальности вроде «Мне так жаль, что ты сегодня выходишь замуж за Черча», «Покойся с миром» от Росса или «Брачная ночь с пятью парнями? Ты не сможешь завтра ходить, ЛОЛ» от Моники

— Да, именно так. Я сжимал твои булочки, как пластилин, — Мика щёлкает передо мной пальцами. — Черч написал мне, чтобы я сказал тебе проверить свой телефон, так что… ты должна сделать это и подготовиться. У нас есть всего около часа до того, как нам придётся уйти.

— Я не виновата, что мы провели всю ночь в гараже, — ворчу я, но это действительно так. По крайней мере, сорок девять процентов моей вины и ни на один процент больше. Мика игнорирует меня, вытаскивая смокинг из шкафа, перекидывает его через плечо и выносит из комнаты.

Он останавливается в дверях и указывает на меня.

— Один час.

Я переворачиваюсь на спину и разблокирую телефон, нажимаю на сообщение Черча и читаю его с улыбкой. Я признаю: он был прав. В каком-то смысле это захватывающе.

«Миссис Монтегю, вы, несомненно, самая красивая невеста с ужасной прической. Я с нетерпением жду встречи с тобой на следующий день после свадьбы — свежевыбритой, сексуальной и пускающей слюни после сна — точно так же, как я предвкушаю увидеть тебя во всём твоём свадебном наряде. Увидимся у алтаря».

— Недотёпа, — бормочу я, но на самом деле это не так. Мне это нравится.

Я люблю это.

Пока я не вижу фотографию, которую только что прислал мне Черч. Это я. Пять минут назад я пускала слюни на свою подушку. Очень мило, дразнилка команды Мики и Черча. Я отправляю в ответ эмодзи со средним пальцем, чувствую себя виноватой из-за этого, а затем добавляю «Я люблю тебя, муж», прежде чем струсить.

Я выскакиваю из кровати, принимаю душ (платонически… ишь ты) с Микой и бреду на кухню в халате. Рейнджер уже приготовил для меня завтрак. Омлет с кетчупом, французские тосты с острым соусом, круассаны с шоколадной начинкой. Мои любимые.

— Чувак, ты превзошёл самого себя.

Я опускаюсь на табурет и стараюсь не покраснеть. Полотенце с моей головы отброшено в сторону, и Миранда, подруга Марни, стоит рядом, чтобы помочь. Я даже не знала, что она будет здесь сегодня утром. Я думала, что там будем только я и ребята. Мама предложила зайти и помочь мне собраться, но… мне показалось, что это больше похоже на наш общий момент.

— Мы знали, что ты сама не справишься с причёской и макияжем, поэтому, когда ты отказалась кого-то нанять… — Спенсер пожимает плечами, весь такой сексуальный, непринуждённый и привычный в серых спортивных штанах и кофте с расстёгнутой молнией на голом животе. Он просто прохлаждается рядом со стойкой, как будто у нас нет гостя и ему не нужно надеть чёртову рубашку. На Миранду, похоже, это явно не произвело впечатления, когда Рейнджер пододвигает тарелки с едой к ним обоим. — Мы наняли кое-кого за тебя.

— Ну и дела, спасибо? — я закатываю глаза, когда Рейнджер постукивает пальцем по моей тарелке.

— Ешь, — говорит он с голодным взглядом. — Тебе это понадобится, — Рейнджер рычит последнюю фразу, не оставляя места воображению, когда дело доходит до его идей на сегодняшний вечер.

— Распущенные и вьющиеся или прямые и шикарные? — спрашивает Миранда, пока я накалываю вилкой кусочек яйца. На самом деле я неплохо разбираюсь в причёсках и макияже, но я всё понимаю. Это важный день, и Миранда справляется с этим даже лучше, чем Моника или — не говорите ему, что я это сказала — Росс.

— Кудрявые, — отвечаю я, и она принимается за работу, высушивая и укладывая локоны с помощью маленькой кружевной вуали, которую я добавила к платью. Она заправляет её мне в волосы, одобрительно кивает, а затем ждёт, пока я спущусь вниз и почищу зубы, чтобы она могла сделать мне макияж.

— Мы все готовы, — Тобиас появляется в ванной сразу после того, как я надеваю контактные линзы, одетый во всё чёрное с белым галстуком. Кажется, на нём розовые кексы.

А-га.

Галстуки с кексами.

— Вы все носите одинаковые галстуки? — я выдыхаю, и Тобиас замолкает, чтобы посмотреть вниз, прежде чем поднять свой пристальный взгляд на меня.

— Да, а что? — спрашивает он, но я не могу ответить. Может быть, я должна найти это безвкусным или что-то в этом роде, но всё, о чём я могу думать, это то, что это мило.

— Это просто… Мне это нравится.

— Это немного… безвкусно, — говорит Миранда, но потом я бросаю на неё взгляд, и она поднимает обе руки в знак капитуляции. — Прости, прости. Не моя свадьба. Это твоё дело.

Она с удвоенной силой атакует мою косметичку, нанося гораздо больше средств, чем я когда-либо использовала в жизни. Когда она заканчивает, я с трудом узнаю себя, а Тобиас таращится мне через плечо.

— Ты выглядишь как супермодель, — произносит он, но он влюблён в меня, поэтому всегда так говорит, даже когда у меня причёска после сна и на мне надеты уродливые спортивные штаны, может быть, есть даже прыщ на лбу или что-то в этом роде. Но я принимаю комплимент со смирением и изяществом.

— Разве я не всегда так выгляжу? — я болтаю, стараясь держаться непринуждённо, когда поднимаюсь с табурета и чуть не падаю. Тобиас с ухмылкой хватает меня за руку, и я фыркаю, разглаживая руками халат, когда отстраняюсь от него и направляюсь в свою спальню, где меня ждёт платье.

Миранда выпроваживает Тобиаса, а затем помогает надеть его, застёгивая пуговицы сзади, а затем стоит рядом, пока я изучаю себя в зеркале.

Девушка… нет, женщина, смотрящая на меня в ответ, прекрасна. В её глазах читается эмоциональная зрелость, которой я не ожидала, а её поведение спокойное и уверенное в себе.

Это действительно я? Это зеркало из комнаты смеха?

Это кажется нереальным, и всё же… это так.

Это происходит. Эта красивая женщина в зеркале — я. Эта сказка… это моя жизнь.

— Святые пенисы-имитаторы, — бормочу я, упирая руки в бока и поворачиваясь из стороны в сторону. Технически платье белое, но, когда на него попадает солнечный свет, оно светится розовым. Вышитые бисером мотивы сверкают, когда я быстро кружусь, юбки вспениваются вокруг меня.

— Из тебя получилась чертовски красивая невеста, Шарлотта, — Миранда дружески гладит меня по плечу и направляется обратно в ванную переодеваться. Мой взгляд скользит к двери спальни, и моё сердце учащённо бьётся, когда я представляю, как открываю дверь парням.

Это важный момент для меня, который я запомню на всю оставшуюся жизнь.

Расправив плечи, я шагаю вперёд со всей уверенностью, которую видела в зеркале, и открываю её.

Рейнджер первым замечает меня, прекращая закатывать рукава рубашки. Он, как и все парни, одет в белую рубашку и чёрные слаксы, чёрные мокасины с изготовленными на заказ серебряными кексами на носках и этот чёртов галстук. Но в то время как некоторые парни одеты в пиджаки, Рейнджер одет в жилет и явно намерен держать рукава закатанными. Я одобряю это.

— Чёртов Христос.

— Ты молишься на меня? — поддразниваю я, выходя в коридор и наслаждаясь горячим взглядом, которым он окидывает меня.

Спенсер присоединяется к нам, и я рада видеть, что при виде меня он спотыкается и чуть не врезается в стену, его галстук перекинут через плечо, как он всегда делал со своей униформой Адамсона.

— О… ох. Блядь. Просто… блядь.

— Это единственное слово, которое вы, парни, знаете? — я упираю руки в бока и слегка покачиваюсь, улыбка на моих губах такая широкая, что она почти причиняет боль. Что я могу сказать, меня просто распирает от счастья; это превращает меня в самодовольную стерву в этот прекрасный день. Я бросаю взгляд на Тобиаса, когда он спускается вниз по лестнице, замирая на полпути, а затем просто тяжело опускаясь, как будто не может поверить в то, что видит.

Он подпирает подбородок рукой и просто смотрит на меня.

— Ты действительно девушка, да? — поддразнивает он, и я закатываю глаза. Если он пытается напомнить мне о нашем уединении в душе, то… это сработало. И это непристойно — быть возбуждённой в день моей свадьбы, не так ли? Или, может быть, это как раз то, что нужно?