И я хочу… чего?

Что, черт возьми, ты можешь сделать, когда сам сломлен?

Киллиан замечает нас, или, скорее, Глин, и перестает танцевать. Мия и Николай тоже. Моя подруга улыбается мне. Николай хмурится.

Мой затылок горит, а кожа начинает казаться черной, чернильной и чужой.

Прошла неделя с тех пор, как я видел его в последний раз, и, хотя не ожидал приветственной церемонии, я также не думал, что он будет выглядеть настолько недовольным.

Глин обнимает Мию и протягивает ей пакет.

— Это небольшие подарки от нас троих. С днем рождения.

— Спасибо. Вам не обязательно было это делать, — показывает она, затем улыбается мне и набирает текст на своем телефоне, прежде чем показать его. — Я не думала, что ты придешь.

— Ты лично меня пригласила. Я бы не пропустил, — я улыбаюсь, борясь с желанием поглазеть на ее брата.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — Николай отпихивает Мию за спину и оказывается у меня перед лицом, его голос резок, лицо бесстрастное. Если бы не его знакомый запах, правда теперь смешанный с сигаретами и алкоголем, я бы подумал, что передо мной незнакомец.

Неужели так он чувствовал себя каждый раз, когда я притворялся, что не замечаю его на людях? Потому что это ничем не отличается от того, если бы у меня между ребер застрял гребаный нож.

— Еще один продуманный план твоего брата? Что на этот раз? Поджог? Нападение? Может, убийство? — от холодности его слов я теряю дар речи.

Николай никогда не говорит со мной в таком тоне. Он никогда не срывается на мне.

И тот факт, что он сделал это уже дважды, превращает возможность потерять его в ужасающую реальность.

Но знаете что? Да пошел он.

Почему, черт возьми, он злится, когда целую неделю игнорировал меня?

— Брэн – мой друг. Я пригласила его на свой день рождения, — показывает его сестра, ее движения плавные и решительные.

— Все в порядке, Мия, — говорю я ей и продолжаю смотреть на него. — Мне плевать на мнение твоего брата обо мне, но, наверное, будет лучше, если я уйду.

Она неистово трясет головой.

— Мия права, — говорит Джереми где-то позади меня. — Ты наш гость.

Киллиан сжимает плечо Николая.

— Если ты можешь принять Глин и Сесили, то должен принять и Брэна. Он не имеет ничего общего с Лэном, несмотря на жуткое физическое сходство.

— Он прав, — Глин смотрит на меня с ободряющей улыбкой. — Брэн совершенно не похож на Лэна. Честное слово.

Господи. Она говорит так, будто продает меня на какую-то должность.

Глаза Николая не отрываются от моего лица, и я не могу не смотреть в ответ. Хотя мне не очень нравится этот гнев, мне нравится, что он не может отвести от меня взгляд.

Это меньшее, что он может сделать после того, как исчез, как будто я ничтожество.

Мия прыгает перед ним и показывает:

— Пожалуйста, не разрушай мне день рождения.

Николай бросает на меня последний взгляд, после чего издает горловой звук и берет со стола свою пачку сигарет.

Я хмурюсь еще сильнее. Дела плохи, если он курит. Он сказал мне, что курит по настроению и прибегает к сигаретам только тогда, когда хаос в его голове слишком велик, чтобы его сдержать.

Мне очень нужно оказаться с ним наедине, поговорить и убедиться, что все в порядке.

И как раз в тот момент, когда я размышляю над тем, как лучше это сделать, в центр сцены, словно он здесь хозяин, вальсирует тот, кто мне нужен сейчас меньше всего.

Лэн осматривает окружение, а затем одаривает нас дьявольской ухмылкой.

— Что за напряженная атмосфера? Я думал, это день рождения. И еще, кто-то упоминал слово «разрушить»?