— Сидел я там около четырех или пяти часов. Я был уже в стельку, настолько, что свалился со стула, когда появилась Мэй.

— Крестная фея, — прошептал Ксандер.

— Крестная фея. Каким-то образом она услышала о моих родителях и нашла меня. — Я тряхнул головой. — Тогда я не мог не то что стоять, даже голову держать. Но она неизвестно как вытащила меня оттуда и дотянула до своей машины. Дальше я помню только, как проснулся тут, укрытый лоскутным покрывалом, с запиской: «Смерть оставляет душевную боль, которую невозможно вылечить; любовь оставляет воспоминания, которые невозможно украсть. Спиртное — не решение, Шон. В шкафу — кофе, поп-тартсы и чайник. Оставайся столько, сколько нужно».

— Ого.

— Да, — ухмыльнулся я криво, — еще та херня.

Ксандер сел, скрестив ноги:

— Даже представить не могу, через что ты прошел.

— Почему?

Он еле заметно пожал плечами:

— Не знаю. Просто сейчас мне кажется странным быть с тобой рядом и не знать, что ты чувствуешь.

Я взял его за руки и притянул к себе:

— И что я чувствую сейчас?

— Облегчение.

Черт. Как он это сделал? Я тут изо всех сил стараюсь отвлечь, сбить его с курса, чтобы снова возвести стены и скрыть свои слабые стороны, а он в миг разглядел мои чувства.

«Вот придурок! Ты попал, куда целился».

— И в кого ты такой умный?

Ксандер улыбнулся, и вся боль с одиночеством прошлых лет вдруг показались далеким воспоминанием.

— В маму-учительницу и папу-хирурга.

Я рассмеялся:

— Да, похоже на то.

— И еще я люблю тебя.

Я хмыкнул и сполз на кровать, утаскивая Ксандера за собой:

— Думаешь, это делает тебя умным? Знаю многих, кто с тобой не согласился бы.

— Они ошибаются. Любить тебя, похоже, будет той еще проблемкой с задачками, но это самое умное, что я сделал за всю свою жизнь.

Я обнял Ксандера и прижал к своему боку:

— Знаешь, я постоянно спрашиваю себя: как «мы» стало вообще возможно? Но причина и способ мне уже не важны. Я был один целую чертову пропасть времени, и сейчас мне важно только одно: все намного лучше, когда со мной рядом ты. С проблемами или без.

Ксандер поцеловал меня в щеку:

— С проблемами или без.

Повернувшись, я захватил его губы в нежном поцелуе и позволил себе наконец поверить, что история о «жили долго и счастливо» может быть правдой.