- Кроме того, запиши то, что трое людей из лагеря Чилин распространяли слухи перед битвой.

- ?!

Глаза дяди широко открылись.

- Мо Си, что ты имеешь в виду? Ты сознался в своих действиях, но все еще говоришь, что я распространяю слухи. Что ты...

Мо Си встал, холодно глядя на него сверху вниз глазами, холодными, как стеклянные бусины.

- Потому что этим человеком была не принцесса Мэнцзе.

- !!!

Когда Мо Си признался, что у него был роман с кем-то, это было ужасно, но после того, как он произнес эти слова, атмосфера в армейской палатке вдруг треснула, как лопнувшая тетива.

Излишне говорить, что остальные люди, в изумлении уставились на Мо Си и даже Гу Ман широко раскрыл свои голубые глаза.

Мо Си подошел к дяде, протянул руку, поднял его толстое лицо и сказал тихим голосом:

- Я действительно слишком долго терпел тебя.

- С того дня, как Мэнцзе спасла меня, почти десять лет назад, вы каждый день выдумываете и распространяете ложные слухи. Сегодня ты высказал мне это напрямую. Старейшина, я просто хочу спросить тебя, это интересно?

- ...

- Говорят, что у меня есть чувства к Мэнцзе, отношения с Мэнцзе. Ты думаешь, пока ты будешь повторять это, я действительно женюсь на ней, или ты думаешь, что знаешь меня лучше, чем я сам?

- На протяжении многих лет я уважал Мэнцзе и благодарил ее. Я говорил это бесчисленное количество раз, но никто меня не слушает. Ты случаешь сплетников и думаешь, что я готов жениться на ней в любое время.

Мо Си сказал:

- Если бы Мэнцзе действительно вышла замуж за Сихэ-Цзюня, это было бы хорошо для нее или для тебя?

Лицо дяди постепенно пожелтело, а глаза забегали.

- Сихэ-Цзюнь, о чем ты говоришь...

- Я спрашиваю тебя, - сказал Мо Си, - ты настолько хочешь подняться, что готов даже оклеветать невинность своей племянницы?

- Ты... Ты...

Губы дяди, толстые, как свиные кишки, долго дрожали. Его взгляд беспорядочно бегал. Но из-за угрызений совести он не мог больше сказать ни слова.

Мо Си выпрямился и немного прикрыл глаза.

Только он уже собирался закончить разговор, как дядя вдруг подумал о новой точке опоры, поднял брови и закричал:

- Мо Си, ты... Других причин придумывать не надо! Я вижу, какой ты хладнокровный человек!

- ...

- Вы с Мэнцзе были друзьями детства. Кто не знает, что у тебя с самого начала были чувства к ней!

Глаза феникса Мо Си расширились. Во время этого спора он был ошеломлен, испытал отвращение, злость и усталость, но никогда не терялся. Но слова дяди потрясли его.

Он чуть не задохнулся на мгновение, прежде чем спросил:

- ... Когда это у меня были чувства к ней?

Дядя сказал:

- Если ты не хотел быть с ней, как она могла навредить себе, чтобы спасти тебя в битве на озере Дунтин? Раз она смогла сделать это для тебя, значит, ты хорошо с ней обращался. Иначе, кто мог бы сделать это для кого-то без всякой причины? Ты хочешь сказать, что она поступила так не потому, что любит тебя?!

Конечно, у него не было других аргументов, поэтому и пришлось приплести «влюбленность» Мэнцзе и Мо Си. Видя его молчание, дядя становился все более и более энергичным.

- Теперь, когда она слабая и старая, ты смотришь на нее свысока и проводишь между вами черту. Люди говорят, что Сихэ-Цзюнь – добрый и праведный господин. Но ты просто подлый и бессовестный человек!

Когда прозвучали последние слова, в палатке надолго воцарилась тишина. Но вдруг кто-то хлопнул в ладоши.

- Отлично. Ты закончил, брат?

Дядя обернулся и увидел, что это охранник рядом с Мо Си хлопал в ладоши. Он сердито сказал:

- Снова ты? Я уже сказал тебе, ты не достоин разговаривать со мной!

Гу Ман с улыбкой сказал:

- Я и не собирался разговаривать с тобой, просто спросил, наговорился ли ты уже.

Затем он повернулся к охраннику и сказал:

- Брат Лао, пожалуйста, уведи этого старца. Найди палатку, закрой его там и строго следи за ним. Нет смысла продолжать этот спор, язык этого старшего так красноречив, что он только и стремится осудить Сихэ-Цзюня.

Охранник все еще был в шоке от того, что «У Сихэ-Цзюня действительно была личная встреча с кем-то в палатке». Спустя долгое время он вернулся и сказал:

- Ах. Тогда, генерал Мо, что вы...

Прежде чем Мо Си успел что-то сказать, он услышал, как дядя закричал:

- Мо Си! Что, если ты заткнешь меня сейчас? Давай же, расскажи всему Чунхуа, что у тебя новая любовь, не из нашей боковой линии Мужун. Тогда посмотрим, как тебя осудят другие, не имеющие отношения к делу люди! Я скажу тебе, если ты потеряешь Мэнцзе, тебе конец! Что касается той, кто лезет на тебя наедине, она просто...

Он не успел закончить. Мо Си быстро поднял руку и схватил его за горло. Хотя он не собирался причинять вред этому человеку, он был так зол, что у него почти перехватило дыхание.

Мо Си поднял его от земли одной рукой, посмотрел на покрасневшее лицо и сказал:

- Я вдруг вспомнил.

- Старейшина, тебя зовут Мужун Ли, не так ли?

Поднятый в воздух Мужун Ли беспорядочно брыкал ногами, а его лицо было похоже на свиную печень, он смотрел на него закатившимися глазами.

- По слухам, когда Ваншу был полон решимости не жениться на госпоже Чжао, ему давали советы сотни чиновников. Среди них самые резкие слова были у дальнего родственника по имени Мужун Ли.

- Это был ты?

- Ву... Вууу...!

Черные глаза Мо Си сияли ледяным блеском, очевидно, он явно достиг предела своей терпимости. Он сказал слово за словом:

- С самого начала ты раздавал советы. Старейшина, ты беспокоился о семейных делах других людей в течение тридцати лет. Однако я могу тебя разочаровать. Мэнцзе мне как сестра. Я никогда не женюсь на ней, даже если буду бессовестным в устах Чунхуа.

Мужун Ли был почти раздавлен им. Его глаза побелели, он тяжело дышал. Он мог видеть, как двое других людей из лагеря Чилин трясутся от страха. Увидев, что он вот-вот задушит его, Мо Си отпустил его и Мужун Ли упал на землю, как грязь, прикрывая красную шею и тяжело дыша.

- Возможно, ты извлек пользу из Сянь Ваншу, но я хотел бы напомнить тебе сегодня. Сянь Ваншу - это Сянь Ваншу, я - это я. То, что случилось с ним более тридцати лет назад, для меня не повторится. У Чунхуа нет недостатка в одном. - Мо Си сделал паузу. - В госпоже Чжао нет недостатка. Не волнуйся.

После этого он махнул рукой и приказал слуге схватить его вместе с двумя другими сплетниками.

После того как все они ушли, Мо Си поднял руку и стал снова накладывать барьер на палатку.

Гу Ман с тревогой посмотрел на него.

- Мо Си, хотя он и давил на тебя, не обязательно было отвечать ему. Почему ты признал то, что случилось в палатке в полдень?

Мо Си взглянул на него и сказал:

- Я не только признался в этом ему. Я также разговаривал с Мэнцзе.

Гу Ман был потрясен.

- Что ты сказал?

- Я сказал, что у меня уже есть возлюбленный.

- ...

- Я говорил ей раньше, но она не верила. Но должно быть, она недавно что-то заметила, поэтому теперь знает, что я не лгал ей. Тебе не нужно об этом думать. Рано или поздно такие вещи становится невозможно скрывать. Завтра мы снова нападем на город Дацзе. Я должен просмотреть еще несколько свитков. Ложись отдыхать пораньше.

Гу Манг посмотрел на его глубокие брови и глаза, с упрямым выражением лица, на сердце у него было грязно и больно, он не мог не вздохнуть:

- О, что ты... зачем...

Мо Си поставил последний защитный барьер и сказал в ответ:

- Потому что я так хочу.

- ...

Гу Ман вздохнул и больше ничего не сказал. Он подошел к нему и взялся за его голову. Некоторое время он молчал, прижавшись лбом к Мо Си.

Позже этой ночью-

Гу Ману не хотелось спать. Мо Си читал свитки, а он ел закуски рядом с ним и перечитывал свои записи. Через некоторое время он внезапно закрыл их и сказал:

-Мо Си.

Мо Си поднял голову от листа бумаги, поднял руку с серебряной ложкой и зажег свечу.

- В чем дело?

Гу Ман сказал:

- Я вдруг вспомнил кое-что, о чем забыл спросить раньше. Ты упомянул Сянь Ваншу и госпожу Чжао... Что с ними случилось?

Мо Си взмахнул ресницами.

- Госпожа Чжао - мать Мужун Ляня. Ты ее не помнишь?

- Не очень хорошо, - сказал Гу Ман, - и я мало общался с ней. Она не любила разговаривать с другими. Она не особо контролировала своих слуг, когда была жива, но она всегда была очень строга с Мужун Лянем. Чаще всего, все поместье слышало то, что она не позволяла Мужун Ляню делать то и это. Всё должно было подчиняться ее воле.

После паузы он сказал со смущенной улыбкой:

- Но она была очень красива.

Мо Си сказал:

- У госпожи Чжао действительно была выдающаяся внешность. Она была одной из самых красивых женщин в Чунхуа. В то время император указал ей, чтобы она вышла замуж за Ваншу... За Мужун Сяня, отца Мужун Ляня. Ее талант и внешность были безупречны, а ее статус такой же, как у Сянь Ваншу. Однако Мужун Сянь в то время был влюблен в женщину с низким статусом и не хотел жениться на ней. Ситуация была очень смущающей.

Гу Ман почесал затылок. Хотя он не помнил этих слухов, он мог вспомнить некоторые споры между госпожой Чжао и Мужун Сянем из других своих воспоминаний, так что это не удивило его.

- Тогда почему Мужун Сянь согласился жениться на ней? - осторожно спросил он.

- Ситуация была напряженная, было много других причин. - Мо Си покачал головой. - Это было слишком давно, ходили слухи и всевозможные теории. Почему ты вдруг об этом подумал?

Гу Ман сказал:

- Ну... Потому что я помню женщину, которая была рабыней особняка Ваншу. Когда я был ребенком, она очень заботилась обо мне. Я подумал, что это могла быть девушка, которая нравилась Ваншу Сяню.

- Это была бы не она. - сказал Мо Си.

Гу Ман был немного удивлен, когда услышал, что тот категорически отвергает это:

- Почему?

- Девушка, которая нравилась Ваншу, была обычным человеком из Линьань, а не рабыней.

Гу Ман засунул в рот кусок лепешки с бобами мунг, его щеки слегка надулись, а длинные черные волосы мягко ниспадали вдоль лица.

- Ах, раз она не была рабыней, почему она не смогла выйти замуж за Ваншу?

- Потому что, даже если она не была рабыней, ее статус был совсем другим. И похоже, она получила ранение, из-за которого не очень хорошо помнила свою жизнь. Я не знаю подробностей, но я слышал много разных мнений. Ходят слухи, что Линьань был вотчиной Юэ Цзунтяня, и все простые люди находились под его юрисдикцией. Однако у Юэ Цзунтяня и Сянь Ваншу никогда не было хороших отношений. Зная, что он влюбился в девушку из Линьаня, он призвал членов своего совета пойти к императору, чтобы обвинить девушку в том, что она шпионка из Королевства Ляо, и принудить ее покинуть страну...