Глава 10. Пойман с поличным
Мо Си долго смотрел на саше[1], пытаясь унять ярость в своем сердце. Наконец, через силу он все же смог выплюнуть несколько слов:
[1] 香囊 xiāngnáng cяннан — мешочек для духов (ароматических веществ, благовоний), саше.
— Кто тебе его дал?
— ...
Гу Ман, словно почувствовав яростный жар его взгляда, попытался спрятать мешочек за пазуху и в том же тоне, что и Мо Си, ответил:
— Это мое.
Его?
Совершенно нелепо. Как человек, в копилке которого нет ни одной раковины, может позволить себе такое дорогое саше?
Если бы Мо Си не был так зол, он бы рассмеялся.
— Откуда у тебя деньги на такую вещь?
— Был обмен.
— С кем?
Гу Ман упрямо повторил:
— Это был обмен.
Мо Си обуял гнев:
— Что ты вообще мог обменять? Что у тебя есть? Ты...
Он замолк, понимая глупость своих слов.
Где он нашел Гу Мана? Какой главный товар в этом месте? Ответ на его вопрос очевиден, и он был так глуп, чтобы заговорить об этом.
Как будто по сердцу прошлись наждачной бумагой, в груди родилась зудящая боль. Мо Си закрыл глаза, пытаясь восстановить утраченное самообладание. Однако правильные черты бледного лица не могли скрыть душевную боль и скрежет судорожно сжатых зубов.
В конце концов он сдался. Открыв глаза, он грозно посмотрел на Гу Мана и угрожающе спросил:
— Для чего тебе вообще нужна эта вещь?!
Гу Ман, похоже, тоже не слишком представлял, для чего ему такое дорогое саше. Но он крепко сжимал его под одеждой, настороженно смотрел на Мо Си и молчал.
— Ты считаешь, что это красиво? Тебе нравится что-то подобное? Должна же быть причина для твоего нелепого поведения?
Может быть, он не в силах был выдержать напор князя Сихэ, но Гу Ман все же медленно ответил:
— Кое-кто дал мне это…
— Разве ты не сказал, что обменял его? Ты снова лжешь мне?
— Кое-кто дал...
Казалось, Гу Ман хочет сказать что-то еще, но в последний момент, прикусив нижнюю губу, он выбрал молчание.
И именно это стало последней каплей, которая вдребезги разбила самоконтроль Мо Си.
Его разъяренный взгляд полоснул по Гу Ману, как нож в раковине моллюска:
— Говори все!
Он яростно уставился в бледное лицо.
Возможно, Мо Си был слишком зол, или свет в комнате был слишком тусклым, но по какой-то причине он не заметил, как изменилось выражение глаз Гу Мана.
— Почему ты замолчал? Неужели в мире еще осталось что-то, что ты не можешь сказать мне? — кадык Мо Си судорожно дернулся. Казалось, он с усилием выжимает из себя каждое слово. — Говори! Как бы недостойно это ни звучало, я слышал от тебя вещи и похуже. Ты...
Внезапно Гу Ман все-таки ответил ему, старательно проговаривая каждый звук:
— Кое-кто был добр ко мне.
Это было подобно предательскому удару дубинкой по затылку.
Пришла очередь Мо Си потерять дар речи. В горле пересохло, все мысли вылетели из головы.
В этом мире еще остался кто-то, кто был добр к нему?
Смешно! Кто будет хорошо относиться к предателю?
Тут он вспомнил, что и раньше, когда Гу Ман нуждался в его помощи, он часто провоцировал его бойкими словами. Жизнь в государственном доходном доме «Ломэй» была тяжела, так стоит ли удивляться, что этот человек, вместо того чтобы плыть против бурного течения, продолжает плести сеть из лживых слов и вводить людей в заблуждение в надежде, что кто-то сжалится над ним и поможет выбраться со дна жизни.
Это просто... просто…
Ярость застлала ему глаза, и на какое-то время он просто лишился способности ясно мыслить.
— Хорошо... Просто отлично... — Мо Си задохнулся от новой волны гнева. Его глаза горели злым огнем, голос звучал болезненно хрипло: — Гу Ман... Гу Ман... тебе снова удалось удивить меня…
Гу Ман, вжавшись в стену, молча смотрел в искаженное яростью лицо Мо Си.
Мо Си поднял голову и снова посмотрел на него так, как будто не мог смириться с тем, что видят его глаза. Видимо, ему так и не удалось найти то, что он хотел, и несколько секунд спустя он закрыл глаза ладонью и горько рассмеялся.
— Не понимаю, за что я цеплялся все эти годы? Зачем вообще пришел к тебе сегодня вечером...
Чем больше он думал об этом, тем сильнее были его злость и тоска. Наконец, его кулак врезался в стену рядом с головой Гу Мана. Кровь из разбитых костяшек брызнула на стену, но он даже не почувствовал боли. Отсвет свечи на стене между ними раскачивался подобно маятнику.
Мо Си прижал Гу Мана к стене, и теперь тот, даже если бы захотел, не мог сбежать от искаженного ненавистью лица и полных злых слез черных глаз, в которых сейчас горела только жажда разрушения.
Сквозь стиснутые зубы Мо Си процедил:
— Генерал Гу... — горло сводило, и голос дрожал, как готовая порваться струна.
— …
— А ты в самом деле везучая гнида, раз до сих пор есть кто-то, кто хорошо относится к тебе.
— Я…
— Гу Ман! — отдаленный крик госпожи Цинь был как удар молнии. — Молодой господин Чжоу пришел к тебе! Переоденься в чистое и хорошо услужи ему!
Ее голос, как ушат холодной воды, охладил гнев Мо Си. Хотя его грудь все еще яростно вздымалась, ему удалось обуздать полыхающую в глазах бешеную ярость.
Чуть наклонив голову, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Тяжелое дыхание коснулось уха Гу Мана.
Когда Мо Си снова открыл глаза, скрытый внутри него дикий зверь был обуздан и заточен. Сейчас эти черные омуты в обрамлении темных влажных ресниц сияли в полумраке комнаты, как вечерние звезды на полуночном небосклоне.
— Молодой господин Чжоу?
— ...
— Это он дал тебе саше?
Хотя Гу Ман не понимал причины гнева Мо Си, он настороженно посмотрел ему в глаза и покачал головой.
Молодой господин Чжоу... Молодой господин Чжоу... Мо Си мысленно несколько раз повторил эту фамилию и вдруг вспомнил: это же младший сын семьи Чжоу. Мо Си слышал, что в столице этот юноша прославился своей порочностью и жестокостью в отношении женщин, продающих свою любовь за деньги. Он постоянно искал новые способы издевательств над обитателями публичных домов и очень кичился своими похождениями.
Мо Си посмотрел на Гу Мана. Хотя выражение его лица оставалось невозмутимым, тонкая рука бессознательно гладила шрам на запястье.
После заминки Мо Си рассмеялся даже больше над собой, чем над Гу Маном.
— Достаточно неожиданная реакция на человека, который был так добр к тебе.
— … — Гу Ман опять не ответил.
Помолчав, Мо Си задал еще один вопрос.
— Молодой господин Чжоу — один из твоих постоянных клиентов?
Кивок.
Мо Си продолжал вглядываться в это красивое бесстрастное лицо, пытаясь найти скрытые за маской безразличия живые эмоции. Несколько мгновений спустя кривая улыбка коснулась его губ:
— Я думал, что случившееся изменит тебя. Но вижу, что ты остался прежним. Все также готов искать благосклонности самых разных людей.
Воспоминания, которые он годами пытался стереть из памяти, вновь грозили затемнить его взгляд и сознание.
— Береги себя.
Сказав это, он накинул плащ и направился к двери.
— Ты уходишь?
Мо Си вполоборота чуть кивнул Гу Ману и сухо сказал:
— Ухожу. Не буду мешать тебе работать...
— Но я...
Мо Си остановился.
— Что?
— Я уже принял твою оплату...
Пауза.
— Тогда прими это как расплату за прошлую любовь.
Гу Ман нахмурился, почему-то при этих словах его сердце забилось быстрее.
— Прошлую любовь...
Несмотря на то, что Гу Ман вел себя довольно странно, у Мо Си уже не осталось времени разбираться, что не так. Если он не успеет покинуть эту комнату до того, как Чжоу поднимется по лестнице, уйти незамеченным уже не получится.
Поэтому Мо Си, бросив последний взгляд на бывшего любовника, отвернулся, чтобы открыть дверь.
Но тут Гу Ман вдруг тихо сказал:
— Ты щедрый. Богатый. Я хочу знать, кто ты?
Рука так и замерла на двери.
Спина Мо Си окаменела. Затем он резко повернул голову и отрывисто спросил:
— Что?...
— …
— Что ты сказал?
— Ты щедрый.
— После этого!
— Богатый...
— После этого!
Смущенный его реакцией, Гу Ман нерешительно повторил:
— Я хочу... знать... кто ты?
В глазах Мо Си потемнело, уши заложило от нарастающего шума. Словно штормовые волны эти слова снова и снова бились о скалистые утесы его разума, и каменная лавина обрушилась на него с небес, погребя под собой остатки здравого смысла.
Пристально вглядываясь в лицо Гу Мана, Мо Си на какое-то время забыл как дышать. На дне расширившихся темных зрачков дрожал огонек свечи.
— Гу Ман… — внутри все похолодело. Все еще не в силах поверить, он выдохнул сквозь стиснутые зубы: — Блять, во что ты играешь[2] со мной?
Гу Ман выглядел смущенным:
— Ты клиент. Ты заплатил. Разве это не ты теперь играешь[2] со мной?
[2] в обоих случаях употреблено слово 玩 wán вань— играть, разыгрывать; развлекаться, получать удовольствие от чего-то/кого-то, т.е. в данном случае Мо Си спрашивает не насмехается ли над ним Гу Ман, на что Гу Ман отвечает, что это Мо Си купил его, чтобы получать удовольствие.
На лице Мо Си в считанные мгновения отразилось множество самых противоречивых чувств. Он вспомнил все странные слова и действия Гу Мана, совершенно не вязавшиеся с его привычным образом и поведением. Но даже если разумом он понимал, что случилось, сорвавшееся в бешеный бег сердце не желало принимать правду.
Дверь позади них скрипнула, и из-за приоткрытой створки послышался томный мужской голос:
— Гу Ман, твой почтенный старший брат Чжоу уже заплатил за твое время. Почему ты еще не вышел, чтобы на коленях приветствовать такого важного гостя?
Мо Си вскинулся, но было уже слишком поздно уходить.
Этот ублюдок Чжоу, пошатываясь, ввалился в комнату. Мутный взгляд медленно поднялся от пола и зашарил по комнате в поисках Гу Мана...
Для генерала Мо все сегодня складывалось не лучшим образом. Этот аскетичный мужчина, известный своими высокими моральными принципами, за один короткий час уже дважды столкнулся с угрозой полной потери репутации. В прошлый раз ему удалось выкрутиться, но на этот раз отступать было некуда, а бежать — слишком позорно. Еще пара секунд, и младший офицер поймает прославленного генерала с поличным прямо на месте преступления.