Глава 30 Подарок

Гладкие каменные стены и низкий арочный потолок то исчезали, то пропадали из моего зрения. Фрески, нарисованные на окружающих поверхностях, мерцали в свете ламп. Шаги эхом разносились по туннелю, воздух был прохладным и затхлым для моей открытой кожи. Я тяжело опиралась на несущего меня голема. Нас окружали другие, все в блестящих черных доспехах, их светящиеся глаза смотрели сквозь прорези в шлемах. Я подумала о том, как эта ночь похожа на ту, которая была всего месяц назад. Только тогда меня несли в безопасное место, к жизни. Теперь меня несли на смерть. Я почти умерла той ночью, но сегодня точно умру. На этот раз меня никто не спасет.

Мы замедлились, я снова подняла голову, борясь с ядом, все еще наполнявшим мои вены. Большая металлическая дверь обозначила конец нашего пути. Перед ней толпилось несколько стражников. Они были не одни.

— Ари? — Мой голос сорвался.

Ее голова медленно поднялась, словно она больше не могла заставить себя сделать даже это. Одета она была в простую одежду, с ее тонких запястий свисали кандалы. Печаль наполняла ее исхудалое лицо.

— Калеа.

Стражники расступились, и голем поставил меня на ноги, позволяя подойти. Шатаясь на нетвердых ногах, я двинулась вперед.

Она поймала меня в свои тонкие руки и прижала к себе, бормоча успокаивающие слова.

— Все хорошо, Калеа. — Ее пальцы гладили меня по волосам.

Дрожь пробежала по моему телу.

— Я не хочу, чтобы ты умирала.

— Шшш, — пробормотала она. — Я не боюсь умереть.

Но я, да. Я пыталась всю жизнь отрицать этот маленький факт. Я настолько свыклась с мыслью о своей смерти, что даже оцепенела от нее. Но если яд, которым императрица пытала меня, чему-то и научил меня, то я все это время лгала себе.

— На что это будет похоже? — Выдавила я слова, на которые у меня не было ответа. — Что будет со мной, когда ее душа займет мое тело?

Ари крепче обняла меня и выдохнула.

— Мне говорили, что это как засыпать.

— Это будет больно?

— Если ты не будешь сопротивляться, то ничего не почувствуешь.

Из моего горла вырвался всхлип, и я спрятала лицо в ее груди. Я была слишком слаба, чтобы бороться, но просто сдаться, сдаться — это было так неправильно.

— Не бойся, скоро все закончится.

— Я боюсь не только за себя, — прошептала я, вдыхая ее уникальный и знакомый аромат лаванды, который все еще оставался на ее коже. — Я боюсь за тебя, за Кэсси.

Ее руки замерли, и она подняла мой подбородок.

— Не бойся за нас, Калеа. Ты не можешь изменить судьбу, которую мы сами себе выбрали. — Ее глаза искали мои. Они излучали мир и любовь, так непохожие на суматоху и ненависть, которые я наблюдала после возвращения.

— Ари, мне так…

— Хватит. — Огрызнулся Маршал, встав между нами с предупреждающим взглядом. — Я не допущу повторения того, что было раньше. Не сегодня.

Несмотря на свою слабость, я усмехнулась.

— Что? Боишься сломанной маленькой девочки? — Он оскалился, но другой стражник ударил его в плечо, покачав головой. Маршал усмехнулся и толкнул Ари вперед, сильнее, чем было необходимо. Я вздрогнула, когда она отпустила меня, и попыталась последовать за ней, когда тяжелая дверь распахнулась и Ари исчезла, но другой стражник возник передо мной, преграждая мне путь.

— Дай им минутку, — раздался знакомый голос, и сквозь мое остекленевшее зрение в арочном дверном проеме появилась императрица. — Жаль, что ты не присоединилась ко мне. Парад, который народ устроил в твою честь, был весьма… запоминающимся, — злорадствовала она.

Я опустила голову, ничуть не заботясь о празднике. Если бы они только знали правду, стали бы они это делать?

— Ну что ж, по крайней мере, ты не пропустишь остальные праздники, те, которые действительно важны. — Она перекинула золотистые волосы через плечо и двинулась к выходу. — Приведи ее, — приказала императрица стражнику. — Я удивлена, что она в состоянии стоять после этого успокоительного.

Стражник склонил голову и схватил меня за руку, потянув вперед. Я, спотыкаясь, шла за ним к двери, големы шли позади. Яркий свет, льющийся внутрь, обжигал глаза, заставляя меня щуриться. В коротком мраморном коридоре вокруг меня зазвучали тысячи тихих голосов, и я задохнулась. Толстые черные шторы преграждали нам путь, Маршал и Ари стояли по одну сторону. Я попыталась дотянуться до нее, когда мы проходили мимо, но меня отдернули в сторону, и я прошла сквозь шторы, когда две жрицы раздвинули ткань в стороны.

Мое сердце замерло. Грандиозная сцена простиралась в огромном зале, ее арочные потолки сияли ослепительным кристальным светом. Полная луна выглядывала из-за стекла высоко над нами. Три царственных золотых трона стояли в центре зала, перед ними возвышался позолоченный алтарь. Возвышающийся золотой и украшенный драгоценными камнями пьедестал находился в центре искусно нарисованного круга из божественных рун и символ. У меня перехватило дыхание, и я сглотнула, борясь с паникой, которая грозила захлестнуть меня, прежде чем громкий хлопок вернул меня в настоящее.

Императрица стояла в центре сцены, ее золотой наряд сиял под светом ламп, когда она жестом велела мне занять свое место, а затем повернулась лицом к благоговейной толпе поклоняющихся, заполнившей все пространство. Я попыталась поднять голову чуть выше, пока стражник помогал мне пройти по холодному полу. Я споткнулась лишь раз, пересекая гладкую мраморную сцену, и мое сердце замерло, когда мы обогнули заднюю часть тронов.

Кэсси! Она сидела на самом дальнем левом сиденье, ее голова склонилась сторону, глаза были закрыты, как будто она спала. Серебряная маска закрывала нижнюю половину ее лица, а подходящее платье свисало с ее болезненно костлявых плеч. Ее грудь вздымалась и опадала в неровных вздохах. Борясь с хваткой стражника, я попыталась двинуться к ней, но он оттащил меня назад, толкнув на сиденье справа от центрального трона.

— Оставайся на месте, — прошипел он, отходя от меня. Тяжело дыша, я оторвала взгляд от бессознательного тела моей сестры и замерла, тысячи глаз были прикованы ко мне. Я узнала лишь несколько лиц из множества, достаточно близких, чтобы разглядеть их. Риса сидела в первом ряду, на ее лице отражалась гордость, а рядом с ней сидел… любовь Тарры? Мальчик больше не выглядел печальным, но спокойным, его рука была сцеплена с фигурой, скрывающейся за вуалью, сидевшей по другую сторону от него. Как он мог так легко пойти дальше?

— Приветствую вас, мой народ, — громко и четко прозвучал голос императрицы над притихшей толпой, глядящей на нее с благоговением. — Я так рада, что вы смогли присоединиться к нам в этот знаменательный момент истории, когда я снова возношусь, что позволяет мне оставаться среди вас еще некоторое время.

По толпе пронесся ропот благодарности.

— Я принесла вам прекрасные новости, мой народ. В качестве первого акта моего вознесения я исцелю вашу принцессу, Кассандру, которая борется за свою жизнь.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осмыслить ее слова, и по моему телу пробежала дрожь. Облегчение, которое я никогда не думала, что смогу почувствовать, пронеслось сквозь меня, и огромный груз свалился с моих плеч. Кэсси будет жить! Я взглянула на ее скорчившуюся фигуру, мое зрение затуманилось.

Стоящие перед нами люди взволнованно повысили голоса, но императрица подняла руки, успокаивая их.

— К сожалению, есть несколько неприятных дел, которые нужно решить до того, как луна достигнет зенита. — Императрица жестом указала в ту сторону, откуда я только что пришла, и появился Маршал, ведя Ари за скованные кандалы. Она шаркала за ним, низко опустив голову и сгорбив плечи.

Моя радость угасла, губы задрожали, с губ сорвался всхлип, прежде чем быстрый взгляд императрицы прервал меня, напомнив о ее предыдущем обещании. Как бы сильно я ни любила Ари, я не стану заставлять сестру страдать еще больше или ставить под угрозу ее шанс на жизнь, не тогда, когда ничто из того, что я сделала сейчас, не могло спасти Ари. Императрица отвернулась, переключив свое внимание на толпу, и я хмуро посмотрела ей в спину.

— Уверена, многие из вас знают, в течение последнего месяца принцессе угрожали, — заговорила Лилит с беспокойством в голосе. — Наконец-то мы нашли источник этой проблемы. — Она подняла руку, указывая на Ариадну, и по залу пронесся вздох.

— Мой советник, мой лучший друг и доверенное лицо, леди Ариадна. Она вступила в сговор с Чужеземцами, впустив их в наш дом, и дала им возможность убить одного из наших, а также отравить мою вторую дочь. — Она сделала паузу и, нахмурившись, указала жестом на сгорбленную фигуру Кэсси. — Ариадна — предательница. Хотя мне больно терять ту, кто был таким ценным сотрудником, я не могу сделать исключение для одной женщины, несмотря на то, как сильно я о ней заботилась. Это привело бы к хаосу в том порядке, который я с таким трудом создала в этой великой империи.

Воцарилась тишина. Несколько прихожан обменялись растерянными взглядами, когда я наклонилась вперед. Многие знали Ари, знали о ее доброте, преданности и непоколебимой верности. Согласны ли они с этим приговором? Будут ли они мстить?

— У тебя есть последние слова? — Императрица проигнорировала отсутствие энтузиазма у своих людей и повернулась к Ари, которая удрученно стояла рядом с ней.

Женщина, которая вырастила меня и полюбила как родную, подняла голову, в ее глазах все еще светилась искра.

— Я никогда не желала вам зла, ваше величество. Я лишь хотела спасти своего сына.

Губы императрицы скривились.

— Надеюсь, цена того стоила.

Ари непоколебимо смотрела на императрицу.

— Это так, потому что, по крайней мере, я сделала все, что было в моих силах, чтобы спасти его. В отличие от тебя, я никогда не буду стоять в стороне и смотреть, как умирает мой ребенок…

Лилит двинулась вперед, на ее лице была холодная ярость. Она обхватила ладонями лицо Ари и, наклонившись вперед, прошептала ей что-то на ухо. Глаза Ари расширились, а в руках императрицы вспыхнул яркий свет. Лилит улыбнулась, и Ари напряглась. Ее голова откинулась назад, из горла вырвался душераздирающий крик, который становился все громче, пока не затих.