Глава Тридцать Вторая

Костей было не избежать. Они хрустели под ногами наших лошадей, рассыпаясь на хрупкие почерневшие осколки. Наши лошади нервно брыкались, вскидывали головы и фыркали, глядя на облака пепла, которые поднимались ветром и оседали на обугленных останках нескольких тысяч солдат.

Их осталось совсем немного. Взрывная волна снесла одежду, плоть и доспехи, лица и волосы, вырвала из легких последние крики. Оставшиеся фрагменты костей могли бы быть палками и углями, оставшимися от вчерашнего костра.

Но это было не так. И Заира это знала.

Она перегнулась через шею лошади, выглядела бледной и больной, ее руки вцепились в седло. Она так и не научилась ездить верхом, но это не имело значения, когда с ней был Катэ; ее лошадь следовала за ним, хорошо управляясь, несмотря на беспокойную дрожь, которая иногда пробегала по ее плечам, когда мимо проносился пепел. Я была не намного лучше как наездница, но дорога была непроходима для повозки.

Из-за всех тех, кого мы убили.

Меня охватило тошнотворное головокружение, и мне захотелось закрыть глаза. Но отвести взгляд было бы неправильно. Я сделала это, как и Заира. Я могла бы одним словом пощадить этих людей, но не сделала этого.

"Я мог бы подарить им цветы", - тихо произнес Катэ.

Заира подняла голову и моргнула, словно вернувшись издалека: "Что?"

"Я могу подарить им цветы", - снова сказал Катэ, оглядываясь назад: "Семена лежат в земле. Сейчас зима, так что они погибнут до утра. Но я могу вырастить цветы хотя бы вдоль дороги, если хочешь".

Заира, казалось, задумалась: " Нет", - сказала она, ее голос стал жестким: "Нет, не надо скрывать правду. Милость Баунти подарит им цветы, когда эти семена созреют".

Я попыталась представить себе, как над дымящимися кучами пепла вырастает зеленая трава, а по всей долине распускаются цветы, вспыхивая так же ярко, как костер в кипах. Сейчас это казалось невозможным, но жизнь была неумолима. В конце концов она всегда побеждает смерть.

В этом, наверное, и заключалась опасность Повелителей ведьм.

Мы выбрались из долины на холмы, и вскоре копыта наших лошадей зацокали по снегу. В дымке позади нас показалась гора Уайткроун, ее покрытые ледниками плечи возвышались над окружающими вершинами в захватывающем великолепии. Я натянула меховую шапку и варежки, которые не преминула купить после последней поездки в Васкандар в ужасно неподходящей зимней одежде, и подняла воротник плаща с меховой подкладкой, золотая вышивка защекотала подбородок. Мое дыхание все еще создавало облака в воздухе, и я пожалела, что у меня нет шарфа, чтобы обмотать свой холодный нос.

На широкой торговой дороге мы были совершенно одни. Мы решили, что с Катэ и Заирой эскорт солдат будет лишним и только замедлит наш путь, но сама земля была до жути пуста. На холмах стояли фермы и дома, а по дороге проплывали деревни, города и придорожные трактиры - все молчали. С приближением войск Рувена эти земли были эвакуированы, и если кому-то и хватило глупости остаться, то теперь от них не осталось и следа. Из труб, несмотря на холод, не поднимался дым, окна были темны и безмолвны.

"Тихо, как в преисподней отчаяния", - пробормотала Заира, когда мы проезжали мимо очередной забитой досками деревни: "Мне казалось, ты сказала, что мы избегаем армии Рувена".

"Так и есть." Инстинкт заставил меня понизить голос, хотя нас никто не мог услышать на многие мили: "Его войска спустились с гор по западной развилке реки Арден, а мы идем по восточной развилке, чтобы перейти в Васкандар, во владения моей прабабушки Атруин".

"Так почему же здесь нет людей, если он не шел этим путем?"

"Скоро мы достигнем населенных пунктов", - ответила я, стараясь говорить увереннее, чем чувствовала: "Линии ретрансляции курьерских ламп в этом районе были повреждены, так что я не знаю точно, где именно, но скоро".

С неба спустился ворон, сел на плечо Катэ и закаркал ему на ухо - такое часто случалось в этом путешествии, - и он наклонил голову, чтобы прислушаться: "Рувен отступил в Казерат и обосновался на холмах к западу", - доложил он: "На дороге впереди нет никаких признаков людей, по крайней мере, на протяжении нескольких миль. Но я нашел еще кое-что интересное".

"На этот раз это не вражеский повелитель ведьм?" осторожно спросила Заира.

Катэ только усмехнулся.

Через мгновение он рысью свернул с дороги к заброшенному трактиру; наши лошади следовали за ним сзади, навострив уши и насторожившись. Мы с Заирой обменялись тревожными взглядами, но не нашли ничего более тревожного, чем то, что Катэ гордо указал на красные сани. Отпечатки копыт вздыбили тонкую корку снега во дворе вокруг них, а голый прямоугольник земли и колеи от колес свидетельствовали о том, что обитатели постоялого двора отправились в безопасное путешествие по бесснежной долине на повозке, а не на санях.

"Ну вот, - удовлетворенно сказал Катэ: "Так мы доберемся гораздо быстрее. Вы двое - ужасные наездники".

"В Раверре мы используем лодки, а не лошадей", - извинилась я.

Катэ привязал к саням двух наших лошадей и отпустил третью, все время шепча каждой из них. Та, которую он отпустил, целеустремленно рысила обратно в Арденс, и я не сомневалась, что она найдет свою конюшню. Заира тем временем обшарила постоялый двор в поисках одеял и еды, а я оставила деньги, чтобы заплатить за все, надеясь, что воры не найдут их раньше трактирщика. Вскоре мы втроем удобно устроились в санях: я - посередине, Заира и Катэ - по обе стороны. Я на мгновение забеспокоилась, кто будет управлять санями, но потом вспомнила, что Катэ не нужны поводья, чтобы направлять лошадей.

Катэ повернулся ко мне и усмехнулся: "Приготовьтесь", - предупредил он нас: "Когда мы отправлялись в путь, я выбрал лошадей, которые любят бегать. И я могу позволить им бежать так быстро, как они хотят, так долго, как они хотят, без травм и усталости".

"Что ты..." начала я, но тут сани прыгнули вперед.

Заира закричала, и я не могла ее винить: это было захватывающе, снег летел под нами, ветер трепал волосы, сани с шипением неслись по дороге. Это было намного плавнее, чем в карете, а благодаря тому, что Катэ подбадривал лошадей, наша скорость была просто ужасающей. Ветер обжигал лицо холодом, но в остальном мне было уютно и тепло под одеялами Заиры: Катэ прижимался ко мне с одной стороны, а Заира излучала тепло, как печка, с другой.

Вороны проносились рядом с нами, когда мы мчались по холмам, подзывая Катэ и друг друга. Тучи ушли, и над нами засияло голубое небо, а с веток вечнозеленых деревьев, которые, сбросив свою тяжесть, поднимались навстречу солнцу, падал снег. От белого снега, от ясного солнечного света, от черных рисунков деревьев на фоне неба у меня прояснилось в голове, и сердце, хотя бы ненадолго, сбросило с себя тяжесть.

Но темные, пустые окна каждого фермерского дома, мимо которого мы проезжали, и обескураживающее отсутствие других путников на дороге напомнили мне, что это не прогулка в зимнее время. Яркая пелена снега и солнечного света не могла скрыть того факта, что мы уже соскользнули с опасного края в войну, ценой тысяч жизней. Если мы не хотели, чтобы вся империя оказалась такой же - пустынной землей-призраком, где люди прячутся или уводятся, чтобы служить расходным топливом для магии Рувена, - нам было над чем поработать.

С неба спустился ворон и сел на протянутую Катэ руку, выглядя при этом взъерошенным и весьма обиженным. Катэ выслушал его шумные жалобы, потом посмотрел на небо и пробормотал: "Мне следовало этого ожидать.

Я проследила за его взглядом и увидела, что над головой кружит большая темная птица, хлопая широкими крыльями на фоне серого неба: "Что это?"

"Химера-стервятник". Ворон, сидевший на руке Катэ, резко каркнул в сторону обидчика; я заподозрила, что его замечание было грубым: "Рувен, несомненно. Оно следует за нами".

"Я могу попробовать его сжечь", - предложила Заира, с сомнением глядя на него: "Но я никогда не пыталась сжечь что-нибудь в воздухе".

"Это мне напомнило", - пробормотала я: "Раз уж мы больше не окружены невинными свидетелями... Exsolvo."

Заира подскочила, как будто я выкрикнула в ее адрес проклятие, но возражать не стала. Возможно, мне следовало спросить, прежде чем отпускать ее через несколько часов после прохождения через созданную нами долину смерти.

Катэ все еще смотрел вверх, рассеянно поглаживая блестящую грудку своей птицы: "Мои вороны с радостью набросятся на нее и прогонят, но это ничего не решит. Мы достаточно близко к Казерату, чтобы на его место пришел другой шпион". Он посмотрел на меня: "Особенно теперь, когда в его владениях есть вкус твоей крови".

Заживающие раны на моих руках зудели от этой мысли, и я неловко потирала их; повязки уже были сняты, благодаря хорошей мази, а шрамы были грубыми и влажными под моими руками: "Я об этом не подумала. Значит ли это, что все в Казерате будет нападать на меня по первому требованию?"

"Это значит, что все, что входит в его домен, будет знать тебя, и он сможет отдавать о тебе постоянные приказы по всему домену". Катэ выпустил свою птицу, которая полетела к дереву на обочине дороги: "Так что если он захочет выследить тебя, у него есть целый мир животных, которые знают тебя по виду и запаху".

"По крайней мере, большую вонючую птицу легко заметить", - ворчала Заира.

"Вопрос в том, - сказал Катэ, указывая на меня ярко-желтыми кольцами своей метки мага, - что он будет делать теперь, когда узнает, что ты покинула Арденс. Что ему нужно от вас, миледи?"

Я неловко передернулась: "Он хочет, чтобы я приняла его предложение. Вероятно, он попытается оказать на меня давление". И он ясно дал понять, как он собирается это сделать. Я сглотнула: "Значит, Марчелло".

"Значит, мы знаем его следующий шаг". Катэ потер руки: "Отлично. Попробуем отнять у него фигуру?"