Глава Двадцать Четвертая

Ворота Арденса украшали многочисленные солдаты, а на стенах стояли пушки. Воинственный вид города делал его непривычным для моих глаз, но именно люди, выходящие через ворота, разрывали мне сердце. Семьи пешком несли вещи и детей. Повозки были переполнены людьми, пытавшимися взять с собой слишком много вещей; маленький мальчик, сидевший на груде сундуков, уронил в ворота свою куклу и плакал, пока стражник не побежал за повозкой, чтобы отдать ее ему. Солнце скоро сядет, и было уже слишком поздно, чтобы только начинать путь; скорее всего, этим людям некуда было идти. Солдаты спрашивали всех уходящих, есть ли у них еда и вода, и давали им буханку хлеба или наполняли флягу, если таковой не было; я подозревала, что это был приказ Доменика.

"Мало народу уходит", - пробормотала я Заире, когда солдаты расступились перед уходящей толпой, чтобы наша повозка могла проехать.

Она уставилась на меня: "О чем ты говоришь? Сотни людей уезжают".

"Население Арденса составляет около шестидесяти тысяч человек", - сказала я: "Сотни уезжают, да. Но еще больше остается".

Заира выпятила подбородок: "Тогда мы просто должны убедиться, что они в безопасности".

Я знала, что жители Арденса смелы и выносливы, но все равно была потрясена, когда наша карета проехала по городу, увидев людей, гуляющих по улицам, как будто это был обычный день, услышав музыку и смех, доносящиеся из таверн, и увидев, как в окне за окном загораются огни, когда на город опускаются сумерки.

"Они хоть знают, что за ними идет армия?" - задалась я вопросом, глядя на пару детей, играющих под статуей Грейс оф Виктори, сражающейся с горгоной.

"Они слишком привыкли к безопасности". Заира покачала головой: "Такие люди никогда не верят, что им угрожает опасность, пока не станет слишком поздно. Они доверяют Империи заботиться о них, как дети, которые ждут, что мама вытрет им нос".

В данный момент Заира - это все, что Империя могла им дать. Я не сказала этого вслух, но по тому, как она нахмурила брови, я поняла, что она прекрасно это осознает.

"Лучше бы они хотя бы вывезли всех этих сопляков из города", - пробормотала она. А через минуту, когда мимо пронеслась собака, опустив нос и задрав хвост, занятая каким-то серьезным собачьим делом, Заира простонала: "Только не собаки. Черт возьми. Я не могу позволить Рувену забрать собак".

Я воздержалась от комментариев по поводу ее приоритетов. Если знание о том, что в городе есть невинные собаки, облегчало ей задачу по защите Арденса, я не собиралась спорить.

Странно было сидеть и пить с другом в зале, где на моих глазах убили человека.

Доменик Бергандон, герцог Ардансский и мой старый университетский друг, принял нас в роскошном Речном дворце со всей пышностью и великолепием, которых он заслуживал; половина двора и большая часть герцогской гвардии, казалось, собрались, чтобы поприветствовать нас. Но как только появилась возможность, он увел нас в свои апартаменты, где мы могли получить гораздо более дружеский и менее формальный прием наедине.

Но Зал Победы был самой интимной аудиторией в герцогских апартаментах, слишком величественной, чтобы предлагать такое обыденное удобство, как гостиная, и Доменик мог не спрашивать при переезде в новую резиденцию, в какой комнате умер его предшественник. Учитывая, сколько усилий он приложил, чтобы сохранить принудительную улыбку, пока мы потягивали прекрасное красное вино и узнавали о жизни друг друга, я решила, что лучше не упоминать об этой детали.

Сам Доменик изменился за те месяцы, что мы виделись с ним в последний раз. Кто-то подстриг его темные локоны более ровно, а скулы стали более выраженными, как будто он мало ел. Герцогскую корону он не носил, но его дублет в ардентинском стиле был из тонкой белой парчи, сквозь прорези рукавов виднелся золотистый шелк. На нем не было никаких драгоценностей, кроме медальона и герцогской печати, а меч у бедра выглядел вполне пригодным, но это был наряд, который делал определенные уступки сарториальному великолепию, ожидаемому от правителя Арданса.

Прошло полчаса, прежде чем он, наконец, заговорил о насущном кризисе, который привел нас сюда: "... Итак, строительство новых шлюзов на реке Арден продвигается замечательно, но я не знаю, что будет с армией Рувена, идущей на юг по реке". Он тяжело вздохнул: "Как ты думаешь, он будет саботировать проделанную нами работу?"

"Сомневаюсь, что он станет тратить на это время", - успокоила я его: "А если он намерен захватить эти земли, то, возможно, захочет, чтобы река была судоходной, чтобы легче было доставлять припасы и подкрепления".

"Ну, это уже кое-что, я полагаю". Доменик сделал большой глоток вина: "Я много думал о том, что может не уцелеть, если он возьмет город".

Заира фыркнула: "Кроме нас, ты имеешь в виду?"

"О, поверьте, резня людей, которые доверили мне управлять ими, - это мой первый и самый главный кошмар". Он скорчил гримасу: "Но вы же знаете Арденс. Это город искусства: скульптуры и фонтаны, картины и храмы, ужасно перегруженные, но архитектурно значимые интерьеры". Он поднял свой почти пустой бокал к драматической фреске "Благодать Победы" на потолке, как бы произнося тост: "И давайте не будем забывать о книгах. У нас две библиотеки мирового класса - здесь и в университете. Венаша меня убьет, если хоть один том пропадет. Даже если я эвакуирую всех людей из этого города - а многие из них не уйдут, не говоря уже о том, что у нас нет времени, - то, что мы потеряем, просто поразительно".

"Рувен не стал бы вредить книгам", - сказала я: "Не нарочно". Но Доменик изучал историю; он не хуже меня знал, что, когда город падает перед магией, ущерб неизбежен.

"Я просто хотел бы, чтобы больше людей ушло", - сказал он: "Но это трудное решение, которое нужно принять так быстро - бежать из дома, взяв с собой только вещи, которые можно унести, и некуда идти".

"Ну, если тебя это утешит, Рувен не хочет убивать твой народ". Я попыталась улыбнуться: "Он хочет поработить их магически".

Доменик моргнул: "Это не утешает, Амалия".

"Прости".

"Я стараюсь быть хорошим лидером. Думать о том, что нужно сделать, и следить за тем, чтобы это было сделано. Это трудно, потому что мои дворяне привыкли полагаться на леди Савони в таких делах, и..."

"Я убила ее, - услужливо подсказала Заира: " Сожгла ее".

"И она это заслужила, заметьте". Доменик налил еще вина: "Но я занимаюсь этим всего несколько месяцев, а уже похоже, что я могу стать последним герцогом Арденсским. Это не то наследие, которое я хотел бы оставить истории".

"История может позаботиться о себе сама". Заира поставила свои ботинки на безупречный лак красиво инкрустированного стола, на котором лежали наши кростини: "Мы позаботимся об Арденсе. С вашим городом все будет в порядке. Я обещаю тебе".

Его глаза зажглись, как звезды, когда они остановились на ее лице: "Значит, ты думаешь, что сможешь спасти нас? Мне сказали, что эта васкандранская армия доберется сюда раньше имперской".

Заира раскинула руки: "Я - имперская армия. И я здесь, пью твое вино".

"Что ж, я рад, что это хорошее вино". Он одарил ее блестящей улыбкой.

Когда мы проходили через шумный Зал Красоты - великолепный перекресток в самом сердце Речного дворца, соединяющий все его величественные крылья, - я услышала знакомый голос, доносящийся до расписанных фресками потолков.

"Пожалуйста, будьте осторожны с этой шкатулкой! В ней находится единственная известная копия "Теории света" Мускати и оригинальный рукописный черновик "Саги о темных днях" Курама!"

Люсия напряглась и подняла голову, повернувшись на звук, как собака, услышавшая скрежет объедков. Точно, она тоже была ученым.

"Это не мама Алеки?" - спросила Заира.

"Та самая. Венаша!" Я заметила ее, тревожно озирающуюся на троицу слуг, несущих ящики с книгами, и поспешила через зал навстречу.

При виде меня она улыбнулась, но не потеряла своего озабоченного выражения лица: "Амалия! Я так рада, что ты здесь. Я в полном недоумении. Ты не видела Фосса и Алеки в Раверре? С ними действительно все в порядке? Я так волновалась, но я не могу уехать - нам нужно на всякий случай перевезти редчайшие книги герцогской библиотеки в охраняемое хранилище библиотеки Арденского университета до прихода армии. Куда это ты собралась?" Она поспешно обернулась, чтобы закружиться в танце перед слугой, который не остановился, когда Венаша остановилась, и все еще направлялся к двери: "Не убирай это с глаз моих! Послушайте, положите его на минутку и отдохните. Аккуратнее, аккуратнее!"

Слуги закатили глаза. Люсия подкралась поближе к ящикам, стараясь казаться настороженной и внимательной, но при этом украдкой поглядывая на книги. Да, они ей определенно понравились.

"С Алеки и его отцом все в порядке", - сказала Заира: "Они заперты за решеткой, пока действие зелья этого ублюдка не закончится, но с ними все в порядке. Фосс просил передать, чтобы ты не волновалась".

Венаша вздохнула: "Конечно, просил. Он бы сказал это, если бы у него отвалилась рука".

Заира пожала плечами: "Мне кажется, что она очень хорошо прикреплена к нему".

"В последние несколько дней это было похоже на то, как если бы я плыла в лодке по штормовым волнам". Венаша энергично двигала рукой вверх-вниз, имитируя катание по крутым волнам: "Сначала мы получили известие о законе Сокола. Ура! Мы можем всей семьей переехать обратно в Арденс!" Ее рука упала на невидимый утес: "Потом появляются слухи о нападении на Конюшню, курьерские лампы не работают, и я не знаю, жив ли вообще мой ребенок". Ее голос приобрел резкость, а рука взметнулась вверх, затем снова опустилась: "Но потом я слышу, что они не пострадали! А тут еще армия марширует на Арденс!"