Первый охранник дожа упал с ножом в животе. Второй успел наполовину выхватить пистолет, прежде чем меч Марчелло перерезал ему горло.

Дож потянулся за тяжелым ожерельем из драгоценных медальонов, глаза его расширились, но Марчелло полоснул его по груди, разрывая цепь. Драгоценные камни в оправе с рунической гравировкой и витки золотой проволоки разлетелись в разные стороны, зазвенев по мраморному полу.

Дож отшатнулся назад, задыхаясь от боли и шока. Кровь залила золотую парчу его одеяния. Невозможный, ужасный всплеск алого цвета заставил время вернуться в движение, а дыхание - вернуться в легкие.

"Стой!" крикнула я, бросаясь к дожу, в то время как Заира прыгнула на Марчелло сзади, пытаясь удержать его.

Он вырвался из ее хватки, крутанулся на месте и со страшной силой швырнул ее в стену. Она упала, ошеломленная.

"Марчелло!" воскликнула я.

Это был сон, посланный демоном кошмаров. Это не могло быть реальностью. Передо мной стоял Марчелло, в этом не было сомнений - его движения, манера говорить и вести себя до нападения, даже его запах; я слишком хорошо его знала, чтобы ошибиться. Значит, это сама реальность должна была ошибаться, разбиться, как зеркало, и я должна была проснуться в любую минуту.

Он повернулся ко мне лицом. Огни отбрасывали на его черты резкую карту света и тени, выхватывая жесткие отблески из сузившихся глаз. Позади меня дож привалился к стене, его дыхание стало прерывистым.

"Тебя контролируют", - быстро сказала я, подняв руки, и между нами образовалась пустота, а сердце готово было разлететься на куски от каждого беспощадного удара. Я уже разрядил свой медальон против Балоса, и ему требовался день солнечного света, чтобы снова сработать; мне нечем было защитить себя, кроме кинжала и слов: "Я знаю, что ты не хочешь этого делать. Но должен же быть какой-то выход из-под его власти".

Марчелло опустил кончик рапиры. Между его бровей пролегла знакомая борозда. Мое сердце сжалось от этого зрелища.

Но тут он выхватил пистолет и направил его прямо на меня, отведя назад курок.

"Если понадобится, я пристрелю тебя наповал, Амалия". Его голос сломался при моем имени, превратившись из далекого и клинического в человеческий и болезненный: "Отойдите с дороги. Пожалуйста."

"Нет." Я раскинула руки, загораживая собой как можно больше дожа. Я слышала, как он кричит в ту сторону, откуда мы пришли; мне оставалось только задержать его до прибытия подкрепления: "Марчелло, он ранен, возможно, он умирает, ты сделал то, что хотел Рувен. Опусти оружие".

Позади него Заира зашевелилась и подняла руку к голове. Отдаленные крики охранников становились все громче.

Лицо Марчелло исказилось от страха. Он поднял пистолет, рука его была тверда, несмотря на ужас, который застыл в его глазах.

"Не надо", - прошептала я.

Его палец двинулся к спусковому крючку.

Ночь раскололась с грохотом, похожим на гром