Затем мы промчались по темной пещере вестибюля общежития первого этажа с холодным мраморным полом и сводчатым потолком; с другой стороны - теневой дверной проем, ведущий в крыло, где располагались офицерские помещения и, в конце концов, личный кабинет полковника. Наши шаги отдавались эхом, как град по черепичной крыше. Вслед нам неслись крики и беглые шаги, но мы успевали.

Но тут над порогом двери ожила линия светящихся рун, осветив резким синим бликом испуганного подростка, присевшего за ними. Станция. Мы остановились у двери, когда мальчик скрылся, закончив свою работу. Заира выпустила серию проклятий.

"Истрелла Верди!" рявкнула полковник Васанте: "Поднимайтесь сюда и отмените эту станцию!"

Истрелла поспешила вперед, бледная, но решительная; Марчелло шел за ней, держась под защитой. Я почувствовала странный прилив гордости: когда два искусника вот так прямо противопоставляли свои работы друг другу, сочетание мастерства, точности и грубой силы определяло, чьи чары победят. То, что полковник не колебался, прежде чем позвать Истреллу, говорило о ее способностях.

Эхо криков и грохот шагов и оборудования наполнили зал. Я развернулась лицом к наступающим, а оставшиеся шестнадцать или около того человек из нашей группы выстроились в дугу, чтобы защитить Истреллу.

Около двадцати человек влились через главную дверь в затемненный зал, расходясь веером по мере приближения к нам. У меня сжалось сердце: нас было больше. Солдат, шедший во главе, орудовал саблей и имел более решительное выражение лица, чем остальные, которые двигались с нерешительной неохотой, с каждым шагом пытаясь найти способ обойти свое принуждение.

Но я не видела его. Я видела только две фигуры в конце группы, несчастные и заплаканные. Фосс, с отчаянием на лице, сжимал в одной руке каминное железо, а в другой - крошечную руку Алеки.

Отчаяние сдавило мне грудь. Ад кошмаров. Только не Алеки. Ему не было и трех лет.

Алеки плакал и прижимался к отцу, который стоял так близко к мальчику, как только мог. Но Алеки продолжал идти к нам вместе с остальными, на его маленьком, беспомощном лице был написан ужас: он, как и остальные, был вынужден подчиниться приказу Рувена. При виде его не один человек вокруг меня поднял гневные крики протеста.

"О, принесите сюда это ведро с мочой", - прорычала Заира. Я не сомневался, что она имела в виду Рувена: "Я буду медленно сжигать его, чтобы он чувствовал, как умирает по частям".

"Мы должны помочь Алеки". Я едва удержалась от того, чтобы не толкнуть сокольничего с последним оставшимся щитом, стоящего передо мной, и не броситься за Алеки, чтобы увести его отсюда.

"Пожалуйста, не делайте ничего необдуманного, леди Амалия, - сказал сокольничий со щитом: "Мы доставим его в безопасное место. Не бойтесь".

Марчелло отошел от Истреллы и пристально посмотрел на солдата, возглавлявшего отряд противника: "Это тот, кто опоздал сегодня утром с похмелья", - пробормотал он: "Если только..." Он повысил голос: "Ты не Бертрам".

Солдат раскинул руки и широко обнажил меч. Его лицо освещала тревожная смесь яркого серебристого лунного света из открытой двери и тусклого оранжевого свечения рун вокруг нее: "Конечно, это так! Меня контролируют, как и всех остальных. Извини, что пришлось с тобой драться".

Марчелло достал свой пистолет: "Бертрам - левша. Ты держишь меч в правой руке. И походка у тебя неправильная. Кто ты такой? Откуда у тебя лицо Бертрама?"

Я оторвала взгляд от Алеки, чтобы посмотреть на Марчелло, пораженного, а затем на солдата. Человек, который не был Бертрамом, колебался. Затем он вздохнул и опустил руки: " Ты поймал меня, капитан Верди. Но теперь это не имеет значения. Конюшня уже принадлежит милорду Рувену".

"Черта с два", - прорычала полковник Васанте: "Даже если вы нас свергнете, вы не сможете удерживать Конюшню вечно". Ее глаза вернулись к Истрелле так быстро, что я сомневалась, заметил ли это Не-Бертрам. Ее не интересовал этот разговор, она прекрасно понимала, что все сведется к драке, и тянула время, чтобы мы успели пройти через дверь.

Глаза Не-Бертрама сузились: "О? Смелые слова, полковник. Что вы на это скажете?" К моему ужасу, он бросился в сторону и схватил Алеки за руку, оттаскивая его от отца: "Этот слишком мал, чтобы быть полезным моему господину. Сдавайся сейчас же, или я убью его".

"Нет!"

Крик зародился у меня в горле, но кто-то другой успел выпустить его первым: Фосс.

Он бросился на руку солдата с мечом, отбросив его от Алеки. В это время Заира побежала вперед, оставляя за собой шлейф испепеляющих ругательств.

Я, не задумываясь, шагнул за ней, опасаясь за нее, и Фосс с Алеки подтолкнули меня вперед.

"Поддержите ее!" прорычала полковник Васанте, в ее голосе отчетливо слышались разочарование и гнев, и наша осторожная оборонительная дуга сломалась: большинство из нас бросились за Заирой, чтобы защитить ее. Я бежала в нескольких шагах позади остальных, доставая кинжал и не представляя, что буду делать, когда догоню.

Вокруг Фосса и сопротивляющегося солдата шеренга управляемых соколов и сокольничих с мучительной медлительностью поворачивалась навстречу нашей атаке, вынужденная против воли поднять оружие. Не-Бертрам, видимо, вышел за рамки своих приказов, так как никто, казалось, не был вынужден ему помочь; но он оказался более чем подходящим соперником для робкого, ученого Фосса. Он стряхнул его со своей руки, как мокрую тряпку.

Артефакты и зелья полетели мимо нее, и Заира бросилась к Алеки. Она подхватила на руки корчащийся, плачущий комочек.

А солдат с лицом Бертрама, взмахнув саблей, ударил ее по спине.

Воздух завибрировал, словно меч ударился о воду, и раздался пронзительный звон. Лезвие отскочило в его руке, вырвалось из рук и покатилось по полу, когда Заира защитно обвилась вокруг Алеки.

Облегчение пронзило легкие ледяным страхом. На ней все еще был заколдованный корсет, который она надела, когда отправилась в город, чтобы встретиться со мной. Слава Милости.

Один из солдат, напавших вместе с Заирой, вонзил меч в грудь Не Бертрама. Бертрам отшатнулся назад, унося с собой меч, который застрял у него в ребрах; сокол ударил теперь уже безоружного солдата в лицо, обдав его брызгами ядовитой крови, тот взвыл, произнося проклятия, и с криком упал на колени.

И тут наш заряд врезался в их слабый строй, и хаос разразился криками и воплями вокруг нас.

Я догнала Заиру, когда Фосс вырвал Алеки из ее рук, его глаза были полны ужаса. Он прижал сына к груди, но по внушению Рувена стал бить Заиру ногами, и лицо его исказилось от страдания.

"Пойдем!" крикнула я Заире, уворачиваясь от чего-то, пролетевшего над моей головой. Она отпрыгнула назад от ножа, которым замахнулся на нее испуганный клерк, а сокольничий со щитом шагнул вперед, чтобы прикрыть ее и помочь выстроиться в линию: "Нам нечего делать на фронте, и мы не можем оставить Истреллу без защиты!"

Заира кивнула, плотно сжав губы, и мы вдвоем побежали туда, где Марчелло, полковник Васанте и еще несколько человек все еще образовывали ломаную дугу вокруг Истреллы, прижавшейся к двери, рисуя руны, противостоящие каждому из сигилов на защитной веревке, проложенной через дверной проем.

Но к защитному узлу бежал еще кто-то: контролируемый сокольничий с пистолетом в руке. Она остановилась в нескольких шагах от него, широко расставив ноги, и с криком "Берегись!" подняла оружие.

Марчелло бросился на нее с отчаянием в глазах. Заира попыталась встать на его пути, вытянув руки, готовая принять пулю на корсет. Но ни один из них не был достаточно быстр.

Сверкнуло дуло пистолета, и его выстрел болезненным эхом разнесся по мраморному залу, отразившись по всей комнате.

Истрелла вскрикнула от боли, и ее кисть шмякнулась на пол.