— Как пушка, — сказал Закат. — Как корабельная пушка, только ручная.

— Верно.

Он снова повернулся к чудовищу, в котором еще теплилась жизнь. Ночеглот дернулся и испустил жалобный вопль, потрясший Заката, хотя после выстрела слух еще не вернулся полностью. Копье попало ночеглоту прямо в грудину.

Чудовище содрогнулось и дернуло ослабевшей лапой.

— Мы могли бы перебить их всех. — Закат подскочил к Вати и схватил ее здоровой рукой. — С такими пушками мы могли бы перебить их всех. Всех ночеглотов. А может, и теней!

— Ну, это обсуждалось. Однако они важная часть экосистемы островов. Если уничтожить хищников высшего порядка, возможны нежелательные последствия.

— Нежелательные последствия? — Закат провел левой рукой по волосам. — Они исчезнут. Все! Меня не волнует, если это приведет к другим проблемам. Лишь бы они сдохли.

Фыркнув, Вати подняла с земли фонарь и притоптала загоревшуюся траву.

— А я-то думала, трапперы радеют о природе.

— Так и есть. Поэтому я знаю, что без этих тварей всем будет только лучше.

— Ты разрушаешь мои романтические представления о трапперах, Закат. — Она обошла умирающее чудовище.

Подняв руку, Закат свистнул, и Кокерлии спорхнул с верхних веток. В суматохе он не заметил, как птица улетела. Сак по-прежнему мертвой хваткой цеплялась за плечо, когти впились в кожу сквозь ткань. Закат не обращал внимания. Кокерлии приземлился на руку и виновато защебетал.

— Ты ни при чем. Это ночные хищники. Даже не чувствуя наш разум, они могут нас унюхать.

Считалось, что у ночеглотов отменное обоняние. Этот, видимо, наткнулся на их след и пошел по нему.

Опасные твари. Дядя утверждал, что ночеглоты умнеют. Они понимали, что, выслеживая людей, нельзя полагаться только на волны разума.

«Нужно было пересечь больше ручьев», — подумал Закат.

Он успокаивающе погладил шею Сак. Просто нет времени…

Его труп попадался на глаза, куда бы он ни повернулся: распластанный на камне, висящий в лианах, придавленный лапой умирающего ночеглота…

Зверь дернулся еще раз, затем, как ни удивительно, поднял страшную голову и испустил последний вопль. Не такой громкий, как обычные крики в ночи, но все равно внушающий ужас и пробирающий до костей. Закат невольно отступил, а Сак нервно заклекотала.

Вдалеке послышались пронзительные крики других ночеглотов. Заката учили, что подобные звуки — вестники смерти.

— Уходим. — Он потянул Вати прочь от умирающего чудовища, которое опустило голову и затихло.

— Закат?

Она не сопротивлялась.

Крик ночеглота вновь разрезал тишину ночи. На этот раз ближе?

«О Патжи, пожалуйста, — мысленно взмолился он. — Только не это».

Закат потащил Вати еще быстрее и потянулся к мачете на боку, но его там не было. Он метнул его в ночеглота. Тогда он вытащил оружие, подобранное у погибшего конкурента. Они покинули поляну и углубились в джунгли, больше не заботясь о том, что могут наткнуться на смертомуравьев.

Надвигалась более страшная опасность.

Снова раздались крики смерти.

— Они приближаются? — спросила Вати.

Закат промолчал. Это был вопрос, но он не знал ответа. По крайней мере, слух восстанавливался. Он отпустил руку Вати и ускорил шаг почти до бега — гораздо быстрее, чем следовало передвигаться по джунглям, неважно, днем или ночью.

— Закат! — прошипела Вати. — Они идут на зов умирающего? Какие у них повадки?

— Откуда мне знать? Я не слышал, чтобы раньше кому-нибудь удавалось убить ночеглота.

В свете фонаря его взгляд снова зацепился за трубку на ее плече.

Закат остановился, хотя инстинкты кричали, чтобы он продолжал двигаться. Он почувствовал себя дураком.

— Твое оружие, — сказал он. — Ты можешь использовать его еще раз?

— Да. Еще один раз.

— Один?

Сзади послышалось с полдюжины воплей.

— Да. У меня с собой только три копья и пороха на три выстрела. Первый я истратила на тень, но без особого успеха.

Закат замолчал и потащил Вати дальше сквозь заросли, не обращая внимания на раненую руку — повязку требовалось сменить. Крики раздавались снова и снова, возбужденные, душераздирающие. Как спастись от ночеглотов? Авиары цеплялись за него, по одному на каждом плече. Когда они преодолевали узкий глубокий овраг, пришлось перепрыгнуть через собственный труп.

«Как спастись? — думал Закат, вспоминая наставления дяди. — Прежде всего — не привлекать их внимание!»

Ночеглоты были шустрыми. Кокерлии скроет его разум, но если твари взяли след возле убитого сородича…

Вода. Закат остановился, посмотрел направо, потом налево. Где найти ручей? Патжи — остров. Основной источник воды здесь — дождь. Крупнейшее и единственное озеро находилось выше, ближе к вершине. С восточной стороны несколько отвесных скал образовывали Око Патжи, в котором скапливалась дождевая вода. Река — его слезы.

Вести туда Вати было опасно. Они уже обошли склон горы, держа путь через центр острова к северному побережью. Почти добрались…

Пронзительные крики за спиной подстегнули его. Патжи придется простить ему то, что он собирался сделать. Закат схватил Вати за руку и повернул на восток. Она не жаловалась, только не переставая оглядывалась через плечо.

Вопли звучали все ближе.

Закат побежал. Он никогда не думал, что будет так бегать по Патжи: очертя голову, напролом. Он перепрыгивал через ямы и замшелые упавшие стволы. Продирался сквозь темный подлесок, распугивая микеров и тревожа сонных авиаров в кронах деревьев. Глупость. Безумие. Но не все ли равно? Он нутром чувствовал, что ничто ему не страшно. На него вели охоту владыки острова. Прочая мелюзга не посмеет перейти им дорогу.

Вати поспевала за ним с трудом. Ей здорово мешала длинная юбка, но она догоняла его каждый раз, когда приходилось останавливаться, чтобы прорубить путь через заросли. Упорная, отчаянная. Закат надеялся, что она справится, и она справлялась. Часть его сознания, не поддавшаяся панике, пребывала в восхищении. Из этой женщины получился бы выдающийся траппер. Однако она, скорее всего, уничтожит всех трапперов.

Он застыл, когда крики за спиной раздались совсем близко. Вати ахнула, а Закат снова принялся за дело. Уже недалеко. Истекая потом, он прорубился сквозь густые заросли и побежал. В пляшущем свете фонаря джунгли представали устрашающими тенями, танцующими на стволах, листве, папоротниках и скалах.

«Ты сам виноват, Патжи, — с неожиданной злобой подумал Закат. Казалось, что крики звучат прямо над головой. Не хруст ли веток слышен позади? — Мы твои служители, но ты ненавидишь нас! Ты всех ненавидишь».

Он выскочил из джунглей на берег реки. Небольшая по меркам материка, но сойдет. Закат повел Вати прямо в реку, расплескивая холодную воду.

Они направились вверх по течению. Что еще оставалось? Идя в обратном направлении, они бы лишь приблизились к тем крикам, вестникам смерти.

«Вестникам заката», — подумалось ему.

Едва доходящая до икр вода оказалась ледяной. Самая холодная вода на острове, хотя Закат не знал почему. Поскальзываясь и спотыкаясь, они из последних сил бежали вверх по реке. Миновав каньон с отвесными, покрытыми лишайником стенами в два человеческих роста, они очутились у озера.

Место, куда людям вход заказан. Место, в котором Закат побывал лишь однажды. Перед ними распростерлось уединенное изумрудное озеро.

Закат потащил Вати прочь от реки, в заросли. Может, она не заметит. Они притаились, и он поднес палец к губам, а затем пригасил фонарь. У ночеглотов не слишком хорошее зрение, так что, возможно, приглушенный свет сослужит хорошую службу, и не одну.

Так они и ждали на берегу маленького озера, надеясь, что вода унесет их запах и это собьет с толку ночеглотов. Котловину озера окружали отвесные скалы, и другого выхода, кроме реки, не было. Если ночеглоты пойдут вверх по течению, Закат и Вати окажутся в ловушке.

Послышались визги. Твари добрались до реки. Вокруг было почти совсем темно, и Закат зажмурился. Он молился Патжи, которого любил и ненавидел.

— Что за?.. — тихонько ахнула Вати.

Все-таки увидела. А как же иначе, ведь она искатель, исследователь. Та, кто задает вопросы.

Разве обязательно задавать столько вопросов?

— Закат! Там авиары, в кронах! Сотни авиаров.

В ее негромком голосе проскальзывали нотки страха. Но даже перед лицом смерти она все увидела и не могла смолчать.

— Ты их видел раньше? Что это за место? — Она помедлила. — Так много молодняка. Они едва научились летать…

— Они прилетают сюда, — прошептал он. — Каждая птица с каждого острова. Весь молодняк должен побывать здесь.

Он открыл глаза и взглянул наверх. Фонарь почти не горел, но его хватало, чтобы рассмотреть птиц в ветвях. Некоторые зашевелились из-за света и шума и заволновались еще больше, когда крики ночеглотов раздались совсем близко.

Сак на плече испуганно верещала. Кокерлии в кои-то веки молчал.

— Каждая птица с каждого острова… — повторила Вати, увязывая все воедино. — Они все прилетают сюда, в это место. Ты уверен?

— Да.

Все трапперы это знали. Нельзя ловить птицу, пока она не побывает на Патжи.

Иначе у нее не будет дара.

— Они прилетают сюда, — произнесла Вати. — Мы знали, что они мигрируют между островами… Но почему сюда?

Был ли смысл продолжать скрывать тайну? Она все равно поймет. Тем не менее Закат не отвечал. Пусть сама догадается.

— Здесь они обретают дар? Как? Они учатся? Так ты превратил обычную птицу в авиара? Привез сюда птенца и… — Вати нахмурилась и подняла фонарь выше. — Я узнаю деревья. Те самые, что ты назвал Перстами Патжи.

Здесь росло с дюжину Перстов Патжи — самое крупное скопление на острове. Землю вокруг усеивали плоды, обклеванные птицами всех мастей, — почти все полностью, некоторые только наполовину.

Проследив за его взглядом, Вати нахмурилась.

— Плоды?

— Черви, — прошептал Закат.