Глава 34. Тошер

На родине Прядки есть одна сказка, которую я обожаю. Видите ли, среди королевских слуг низшее место отводится тошеру. Тошер копается в сточных водах замка и следит за тем, чтобы не потеряли или не выбросили ничего ценного.

В силу очевидных причин зловонного толка никто не хочет быть тошером. Хуже того, тошера никто не хочет слушать, поскольку, куда бы он ни пошел, все всегда слишком заняты: либо отходят подальше с наветренной стороны, либо пытаются вспомнить, как оттереть рвоту с ковра. (Мыло, уксус и теплая вода.)

У тошера из нашей сказки было множество поводов для недовольства, один из них — недостаток клетчатки в королевском рационе. Но к чему он не имел претензий, так это к собственному ужину. Каждый день ему доставалось одно и то же блюдо — печеная картофелина с салом.

Тошер обожал печеную картошку. Настолько, что решил попросить на ужин еще одну картофелину. Его просьбу исполнили, в основном чтобы от него отделаться. И это вошло в привычку: две картофелины, каждый день.

Так продолжалось до тех пор, пока низшим слугам не начали подавать на ужин кое-что другое — кукурузный хлеб с салом. Его тошер терпеть не мог. Он ждал возвращения картошки, но так и не дождался.

Однажды за повседневной работой он заметил, что на последнем балу, похоже, снова подкрасили пунш зеленым, после чего ему в голову пришла одна мысль. Его жизнь во дворце убога, но ведь наверняка можно ее улучшить. Он твердо решил поговорить с поварихой и снова выпросить на ужин картошку.

Так начались его мытарства. Извинившись перед поварихой за то, что из-за него скисло молоко, тошер обратился с просьбой: картошки, пожалуйста. А кукурузного хлеба поменьше.

Судя по слезам на глазах, повариха отнеслась к нему с пониманием. К сожалению, поменять меню она не могла. Планом питания заведовал дворецкий; повариха просто готовила еду.

Тогда тошер отправился к дворецкому. Того он застал за странным делом: дворецкий пытался выяснить, сколько носовых платков умещается в ноздрях. Тошер изложил суть проблемы. Судя по тому, как дворецкий закусывал губу во время разговора, к тошеру он отнесся с пониманием. Увы, изменить план питания он не мог. Припасы ему выделяла министр торговли, и картофеля среди них больше не было.

Как выяснилось, министр торговли уронила кольцо аккурат во владения тошера. После усердных поисков тошер его нашел, хотя и удивился, зачем такой изысканной особе, как министр торговли, есть столько кукурузы. Он отправился к ней, чтобы вернуть кольцо, и она почтила его личным приемом. На улице. При сильном ветре. И под дождем. Да еще и в сезон аллергии.

Тошер рассказал о своем затруднении. Судя по тому, как министр торговли, слушая его жалобу, едва не лишилась чувств, отнеслась она к нему с пониманием. Однако помочь не смогла; король лично постановил, что слуг нужно кормить одной кукурузой.

Король был не из тех персон, с которыми можно встретиться в любой день. В том смысле, что не отличался постоянством и делал свои дела раз в два дня. Выбрав подходящий день, тошер вооружился зонтиком и крикнул королю снизу. Он знал, что король услышит: имелись эмпирические свидетельства из первых рук, насколько хороша акустика в этой конкретной части дворца.

Тошер спросил короля, не будет ли он так любезен вернуть картошку на ужин. Тошер так ее любит и всегда съедал по две штуки. Судя по тому, что король ненадолго перестал снабжать тошера новой работой и ответил, отнесся он к нему с пониманием:

— Не могу. Весь урожай картофеля погиб из-за вредителей. А теперь осторожнее.

В тот день тошер усвоил два важных урока. Во-первых, необязательно опускать зонтик во время разговора. Во-вторых, ни в чьей власти, даже королевской, в тот же час вернуть ему картошку.

— Это ведь ты начал всю эту историю с двумя картофелинами? — спросил король, закончив свои дела.

— Э… да, — крикнул тошер снизу, тут же пожалев, что открыл рот.

— Занятно, — эхом прокатился голос короля. — Картошку пришлось перестать покупать еще до того, как погиб урожай. Когда ты стал получать по две картофелины, все захотели того же. Из-за возросшего спроса повысилась цена. И мы больше не могли позволить себе кормить слуг картошкой.

Так что на деле был еще и третий урок.

Даже у незначительных поступков есть последствия. И если поступки мы часто выбираем сами, то последствия — редко.

Прядка шагала по коридору, и ей было не по себе. Это обычное явление: после разговора с капитаном Вороной оставался неприятный осадок. Эмоциональная мыльная пена.

Прядка заметила удаляющегося Улаама. Он был разочарован тем, что смех Вороны оказался никак не связан с крюками в паху. Прядка поспешила следом.

— Доктор, я хотела у вас кое-что спросить. Насчет спор… которые я, разумеется, и пальцем не тронула.

— Ш-ш-ш. — Улаам осмотрел коридор, подтолкнул Прядку к ее каюте, а когда они вошли внутрь, внимательно смерил ее взглядом. — Да… похоже, ты все еще жива.

— Я же с вами говорю. И хожу.

— Это не такой уж надежный набор признаков, как ты думаешь. Но о чем именно ты хотела спросить?

— Оставляют ли полуночные споры следы после разрыва связи? Скажем, если используешь их, чтобы проникнуть туда, где тебе быть не следует.

— Обычно именно туда и проникают. Хм-м-м?

— Ну да. Но предположим, что… тебя прервали и кто-то развеял чары, чтобы не дать тебе умереть.

— Это не чары, а сложная симбиотическая связь между двумя сущностями. Так или иначе, тому, кто тебя спас, я бы преподнес хороший подарок. Скажем, запасной нос.

— Э…

— Человеку никогда не помешает лишний нос. Знаешь, меня уже три раза обещали оставить с носом, но ни одного носа я так и не получил. Порой род человеческий совершенно непостижим.

— Ну да. Вернемся к нашей теме? Пожалуйста?

Улыбнувшись, Улаам переплел пальцы. Удивительно, но серая кожа и красные глаза кажутся весьма привлекательными, стоит лишь узнать его поближе. Не такими демоническими, скорее эксцентричными.

— Тебя не раскроют, разве что полуночную сущность видели, пока она двигалась под твоим контролем. Как только узы разорваны, она испаряется черным дымом, а дым быстро рассеивается. Никаких следов не остается.

Прядка облегченно кивнула.

— Почему это тебя так беспокоит? — спросил Улаам.

— Я только что поговорила с капитаном. Мне показалось, я ее перехитрила. И тогда…

— И тогда ты благоразумно предположила, что это она втайне тобой манипулирует. Поскольку догадывается о твоих намерениях, хм-м-м? Любопытно. Скажи-ка, чего ты от нее добилась?

— Взять курс на Багряное море. Знаю, что вы скажете. Но я уже поговорила с Фортом, Салай и Энн. Они тоже готовы отправиться в Багряное и считают, что получится уговорить Дагов.

— В этом я не сомневаюсь. Эта троица бывает весьма убедительной. Но зачем нам плыть в Багряное? Откуда у тебя вообще появилось такое желание?

— О! Ну да. Именно это я и выяснила, когда шпионила за капитаном. Она собирается встретиться с драконом, чтобы он ее исцелил.

— Ксизис? Она собирается заключить сделку с Ксизисом?

— Да, вот я и убедила ее взять курс на Багряное море.

— Куда она и так собиралась?

— Строго говоря, да. Если точнее, я ее убедила, и она не поняла, что я делаю.

— Опять же, убедила в том, что она и так собиралась сделать.

— Все не так просто. Но меня волнует, что я, наверное, не настолько хитрая, как кажется.

— По-моему, это и так очевидно, дитя, — заметил Улаам.

— Но была же в этом хоть капелька хитрости? — Прядка уселась на койку. — Капитан собиралась потопить еще один корабль, а то и больше. А теперь все согласны плыть дальше… ведь все в выигрыше? Если удастся отыскать дракона, капитан исцелится. И больше не придется топить корабли. Может, когда ей не будет грозить смерть, она всех отпустит. А я…

А она окажется в Багряном море. Что примечательно, на полпути к Полуночному. То есть приблизится к спасению Чарли куда сильнее, чем в самых реалистичных помыслах.

— Дитя. — Улаам опустился на колено у койки. — Ксизис — дракон. Он не одаривает просящих. Он предлагает обмен.

— На что? Сокровища? Хотите сказать, сперва нам придется ограбить еще несколько кораблей?

— Прядка, Ксизис не нуждается в богатствах. Для продолжения экспериментов ему нужны лишь слуги, на которых можно переложить рутинную работу. Но поскольку живет он на дне моря спор, ему и слуги требуются весьма особенные.

— Насколько особенные?.. — уточнила Прядка.

— Им нельзя бояться спор. Это непременное условие. Один соразмерный дар, например, исцеление в обмен на одного раба, который будет прислуживать до конца своих дней. Фокус в том, чтобы найти раба, который не запаникует, когда его поведут через туннель из спор.

В этот ужасный миг Прядка вспомнила взгляд капитана, когда решила остаться на корабле, когда сама вызвалась на роль корабельного проращивателя.

«Ты и правда не боишься спор, девочка?» — спросила Ворона.

«О луны…» — подумала Прядка.

За бортом возобновилось бурление. Качнувшись, корабль заскользил по спорам. Капитан выкрикивала новые приказы. Нужно зайти в порт и пополнить припасы, так как им предстоит долгий переход… без портов на пути…

Ворона собиралась продать Прядку дракону. А Прядка по незнанию лишь приблизила этот момент. Ворону она, может, и перехитрила, но при этом умудрилась перехитрить и саму себя.

Никакой картошки из сказки она не получила. Зато явно угодила в громадную тошерскую кучу.