Глава 35. Любительница чая

Следующие три дня Прядка пыталась придумать, как сбежать. Безусловно, она сделала все, чего можно было от нее ожидать. Ей удалось защитить команду целого торгового корабля. Удалось заставить «Воронью песню» взять курс к благополучной развязке для всех, кроме нее самой. Теперь-то совесть позволит ей сбежать.

Перед тем как отправиться в Багряное море, корабль остановится в порту, чтобы пополнить запасы воды, и ей нужно отыскать способ сойти на берег. Тогда она сможет вернуться к своей главной задаче, а «Воронья песня» пусть идет дальше без нее.

Вот только…

Прядка сидела у себя в каюте и рассматривала на верстаке кружки, которые прислал Чарли из своих странствий. Все это время он оставался ей верен. Он даже отправился в Полуночное море, потому что отказался выбрать легкий путь и жениться на одной из девушек, которых прочил ему отец. Он пошел на верную гибель из-за любви… к ней.

Как тут сбежать? Хойд ее лучшая зацепка, чтобы понять, как добраться до Чародейки. Кроме того, команда этого корабля готова переплыть Багряное море. Как бросить друзей? Особенно когда они так в нее верят? Кого тогда капитан отдаст дракону? Разве не останется у Вороны иного выхода, кроме как вернуться в Зеленое море к грабежам и убийствам?

Эти вопросы тяготили. Тревога обладает весом и представляет собой бесконечно возобновляемый ресурс. Скажу так, тревога — это единственное, что можно сделать тяжелее, просто думая о ней.

Когда «Воронья песня» наконец причалила к берегу, Прядка стояла на палубе. Ветер трепал ее шевелюру. Она снова думала о Чарли. Как же его не хватает. Она и не подозревала, насколько сильно привыкла к тому, что он всегда рядом.

Не то чтобы он делал что-то особенное. Чарли вообще не из тех, кто что-то делает, а из тех, рядом с кем что-то делают. Казалось, что рядом с ним легче принимать решения, словно он эмоциональная смазка и облегчает работу сердечного механизма при выполнении трудных задач.

В последнее время Прядке все труднее удавалось его представить. Она прекрасно помнила портрет Чарли над камином в особняке. Но его самого? Его самого вспомнить оказалось гораздо сложнее, хотя она его любила. Подобное явление не такое уж странное. Портрет — предмет, его легко описать и обозначить, а человек — душа, а ее уже не опишешь и не обозначишь.

Впереди показался остров. Даги разразились криками, радуясь возможности сойти на берег. Похоже, даже Хойд слегка приободрился, шагая мимо в… ну…

Ладно, на мне были черные брюки с ярко-белыми спортивными носками. Так-то. Вы понимаете мой позор. Мои тогдашние отношения с модой напоминали пятнадцатифунтовую шипованную булаву, столкнувшуюся с незащищенным лбом.

Прежде чем Прядка успела решить, хочет ли она претворить в жизнь свой неоконченный план побега, подошел Лаггарт и, хлопнув ее по плечу, указал в сторону капитанской каюты.

— Ворона хочет тебя видеть, девочка.

Прядка со вздохом повиновалась. Ворона сидела за небольшим письменным столом, в руках у нее была изящная фарфоровая кружка с цветочками. Сделав глоток, она махнула рукой на стул.

Прядка села, обратив внимание на книгу, но стараясь не пялиться. Именно ее она читала. Ворона лениво постукивала по книге указательным пальцем, глядя в иллюминатор.

На палубе Лаггарт отдавал Дагам приказы насчет швартовки. Корабль замедлил ход и развернулся, деревянные шпангоуты тихонько застонали от напряжения.

Прядка отважилась нарушить тишину первой:

— Красивая кружка, капитан.

— Досталась мне от тех торговцев. Моя первая официальная добыча.

— Мы заходим в порт, — отметила Прядка, будто это требовалось обязательно оговорить. — Я, э-э, планирую сойти на берег…

— Нет, не планируешь, — отозвалась Ворона.

— Нет?

Ворона покачала головой и сделала еще один глоток.

— Пока команда разгружает товары и пополняет запасы, мы с тобой побеседуем. Я… с удовольствием пообщаюсь.

После этих слов Прядку прошила дрожь. Доказывает ли это, что капитан обнаружила слежку?

Или… нет, может, Ворона просто бережет свое подношение дракону. Прядка с ужасом поняла, что не ей решать, сбежать или нет. Даже если Вороне ничего не известно о ее планах, рисковать она не будет.

— Любишь чай, девочка? — спросила Ворона.

— Да, люблю.

— Тогда этот пришелся бы тебе по душе. Заприэльский чай, с островов Дроматори. Недешевый сорт. На вес дороже золота.

Примечательно, что Прядке она кружку не предложила.

— Вот так живет смертобежец, — добавила Ворона. — Неистовыми вспышками роскоши. И лучше насладиться ими сразу, ведь наша жизнь скоротечна. Мне приятно, что и остальные смогут это испытать.

— Когда на тебя ведут охоту? Когда ты вне закона?

— Когда ты в одном шаге от смерти. Большинство людей так и не начинают жить, Прядка, потому что боятся упустить оставшиеся годы… их они тоже проведут впустую. Парадокс осторожного образа жизни. — Ворона сделала еще один глоток и оглядела Прядку. — Чувствуешь ли ты себя более живой? После того как присоединилась к нам, чтобы нести смерть другим и заглянуть в глаза собственной смерти?

Прядка хотела ответить. Ведь… она это заметила. Ее больше не мучили сомнения, как раньше, насчет того, что хорошо, а что плохо, или насчет того, что прилично, а что нет. Неужели из-за пиратской жизни что-то в ней разладилось?..

Получится ли это исправить?

— Вы ошибаетесь, — сказала она. — Множество обычных людей ведут насыщенную, интересную жизнь, нисколько не нуждаясь в том, чтобы на них давил кто-то вроде вас. Не стоит так бессердечно убивать хороших людей.

— Я не бессердечнее, чем луны, — возразила Ворона. — Они забирают молодых и старых, добродетельных и безнравственных. Здесь гибнут от болезней, там — от голода, от несчастного случая под собственной крышей. С чего бы мне не убивать хороших людей? Я следую путем богов, предавая смерти всех и каждого. Поступать иначе — значит, считать, что я превыше них.

— Вы могли бы добиться того же самого не убивая.

— Да, но зачем? Я пират. Как и ты, хотя из тебя пират ужасный. Ты слишком милосердная. Пытаешься защитить случайные торговые корабли, когда следует беспокоиться о себе.

У Прядки перехватило дыхание, и она промолчала.

Ворона глотнула еще чая.

— Да, я знаю о пушечных ядрах, — сказала она прямо. Зачем ходить вокруг да около, когда есть прямая дорога? — Лаггарт до сих пор не догадался, но у него интеллект с грецкий орех. Подменить ядра мог только один человек.

Прядка пожалела, что не отличается хладнокровием, тогда на лбу не выступил бы предательский пот.

— Не смотри так испуганно. — Ворона откинулась на спинку стула. — Ты поступила находчиво, хотя и неправильно. Из тебя выйдет отличный слуга — вернее, моряк, — если тобой грамотно управлять. В любом случае все кончено. Мы идем в Багряное море, как ты и хотела. Ты правда думаешь, что сумеешь спасти своего друга от Чародейки?

— Я так поступила не только ради него. — Прядку раздражало, как сильно ее задевают слова Вороны. — Я хотела защитить команду. И не хотела, чтобы вы и правда превратили их в смертобежцев.

Капитан рассмеялась.

— Защитить команду? Убедив их отправиться в Багряное море? Дитя, я боялась, что со смертью Уива лишусь любимого источника развлечений, но ты отлично справляешься!

Прядка покраснела и опустила глаза. Всего пару дней назад она гордилась собой, но теперь эти мысли казались удивительно наивными.

— Ты хоть представляешь, что такое Багряное море?

— Я… я знаю, что оно плохое…

Ворона залилась таким хохотом, что наверняка было слышно на лунах, и хлопнула по столу так, что задребезжало чайное блюдце.

— Ты заставила нас взять курс на Багряное, а сама понятия не имеешь, куда мы идем!

Прядке пришло в голову, что следовало задать этот вопрос раньше.

— Я понимаю, — сказала она, — что есть более опасные споры, чем зеленые. Но мне неясно, как море может быть еще опаснее: мы и так стараемся не пролить воду, и весь корабль отделан серебром. Ведь пока мы соблюдаем осторожность, все будет в порядке?

— О, девочка, — усмехнулась Ворона, — проблема не в спорах. Проблема в дожде.

Точно. Дождь.

Я не объяснил насчет дождя.

Метеорологически подкованные читатели, возможно, интересуются погодными закономерностями и круговоротом воды на планете. Если вы из тех, для кого подобные вопросы чрезвычайно важны, я вам сочувствую. Никогда не поздно заняться личностным ростом. Или сходить на вечеринку. Но постарайтесь воздержаться от таких тем, как погодные закономерности и круговорот воды. Если, конечно, вы не способны рассуждать о них, как я.

На планете Прядки дождь выпадает небольшими локальными полосами. Эти яркие водяные ленты извиваются в небе, как змеи. Подобно богам, дождь несет в себе смерть и жизнь.

Это великолепное зрелище, больше похожее на локальный шквал, чем на настоящую бурю, лучше всего наблюдать ночью. Лунный свет дробится на тысячи оттенков. Вы не видели радугу в ее истинном великолепии, если не наблюдали, как она распускается кольцами над Зеленым морем, создавая ореол вокруг луны, такрй огромной, что та заслоняет собой все небо.

Разумеется, следом за полосами дождя разрастаются эфиры. Словно небесное божество чертит линии на карте, и по его воле стихийно возникают крепости. Эти крепости пробуждаются к жизни, а потом рушатся в море, и их пожирают завистливые споры.

Это зрелище покоряет своей ужасной красотой и одновременно вселяет ужас, который может вызвать лишь нечто настолько прекрасное. К счастью, дожди легко предсказать. Они следуют одними и теми же маршрутами, причем настолько постоянными, что дождевые карты, составленные сто лет назад, все еще точны.

За исключением Багряного моря.

— В Багряном море дождь выпадает непредсказуемо, девочка, — сказала Ворона. — Да, споры опасны: они прорастают красными шипами, острыми, как иголки. Но настоящая опасность — это дождь. Шквал может обрушиться на тебя в любой момент, совершенно неожиданно. Дождь петляет по небу как вздумается. Ходить по Багряному — все равно что испытывать удачу. Никакие меры предосторожности не защитят, дождь убивает и умных, и глупых. Прямо как я.