К тому времени, как они прибыли в секту, Вэньжень Э как раз закончил очищать тело Инь Ханьцзяна от яростной ци. Инь Ханьцзян медленно открыл глаза и сразу же увидел Вэньженя.

- Достопочтенный! - Инь Ханьцзян мгновенно подхватился, чтобы встать, но был удержан и водворен обратно Вэньженем.

- Твое тело было сильно повреждено яростной ци Сжигающего Небеса Барабана, - спокойно сказал Вэньжень. - Этот Достопочтенный уже очистил его, а вот эти лекарственные эликсиры ты можешь выпить сам.

- Большая благодарность Достопочтенному! - Инь Ханьцзян принял лекарства. Обратив внимание на свой даньтянь, он обнаружил, что энергия Сжигающего Небеса Барабана полностью исчезла, а его раны практически зажили.

После того, как его ци тридцать шесть раз полностью совершила цикл по его телу, он окончательно оправился от своих ран. Единственная проблема заключалась в том, что он потерял часть духовной сущности, но он мог медленно собрать ее обратно путем культивирования. Закончив лечение, он отправился на поиски Вэньженя и нашел его у входа в пещеру, наблюдающим за водопадом снаружи.

- Проснулся наконец? – сказал Вэньжень Э.

- Этот подчиненный бесполезен, - сказал Инь Ханьцзян, опускаясь на колени. Он не смог помочь Достопочтенному исцелить раны, а вместо этого заставил Вэньженя лечит себя. Он был таким бездарным.

Вэньжень Э ничего не сказал. Взлетев, он покинул пещеру, Инь Ханьцзян последовал за ним.

Вэньжень в последние несколько дней был занят лечением своих травм и травм Инь Ханьцзяна и даже не обратил внимания на то, где они находились. Он лишь почувствовал защиту, которую сам поставил, и знал, что это место безопасно. Выйдя из пещеры, он огляделся и увидел, что это действительно были горы за небольшой сектой, которую он когда-то возглавлял, место, где вырос Инь Ханьцзян.

- Здесь ты тренировался с мечом, - сказала Вэньжень, глядя на водопад.

- Достопочтенный все еще помнит? - сказал Инь Ханьцзян.

Этой ночью было полнолуние, и они оба были облиты мягким лунным светом. Лицо Инь Ханьцзяна, казалось, было окутано серебристым сиянием.

Вэньжень Э закрыл глаза.

- Этот Достопочтенный помнит. После того, как мы захватили секту Сюаньюань, я отдал это место тебе. Ты дал этому месту название?

- Да - Инь Ханьцзян подошел к водоему перед водопадом и зачерпнул горсть воды. - Этот подчиненный назвал это место Озером Пойманной Луны.

- Пойманной Луны?

Брови Инь Ханьцзяна смягчились, как будто он вспомнил что-то счастливое. Слабо улыбнувшись, он сказал:

- Этот подчиненный тренировался здесь с мечом, до тех пор, пока не уставал настолько, что не мог двигаться и лишь лежал рядом с водопадом, глядя в небо. Иногда в небе был лишь месяц, а иногда луна была круглой, отражаясь в воде. В те времена я думал, что можно зачерпнуть лунный свет и снова и снова пытался поймать его.

В его словах прозвучала легкая насмешка. Он протянул Вэньженю горсть воды.

- В конце концов, когда мои руки стали твердыми, я смог зачерпнуть лунный свет.

Вэньжень Э посмотрел вниз и увидел луну, отраженную в той горсти воды, что Инь Ханьцзян удерживал с помощью своей духовной энергии. Он держал в руках крошечное изображение луны.

В коротком, полном одиночества детстве Инь Ханьцзяна это была его любимая игра.

Вэньжень Э смотрел на Озеро Пойманной Луны и, казалось, видел там маленького ребенка, который снова и снова набирал пригоршни воды под полной луной, пытаясь поймать вечно ускользающий лунный свет.

Он протянул руку и удержал воду, используя свою духовную энергию. Из рукава он достал хрустальный флакон и налил в него воды.

- Этот Достопочтенный принимает твой лунный свет.

Инь Ханьцзян ошеломленно смотрел, как Вэньжень Э использовал сокровище, которое могло вместить целую реку, чтобы сохранить маленькую горсть воды, а затем спрятал ее в рукав. Ночной ветер подул в лицо Инь Ханьцзяну, принося легкую прохладу, и только тогда он понял, что лицо его пылает, и даже уши стали ярко-красными.

- Достопочтенный, это того не стоит, - пробормотал Инь Ханьцзян, склонив голову.

Вэньжень сцепил руки за спиной.

- Этот Достопочтенный не может вспомнить многих вещей из прошлого. Я лишь помню, что в детстве я рос в пограничном городке, где мой отец и старший брат служили в гарнизоне круглый год, закрывая своими телами меня и мою мать. Она лично научила меня сражаться алебардой, но я жаловался, что алебарда не так элегантна и красива, как меч.

Моя мать говорила мне, что длина придает ей силу и улучшает защиту. Оружие на поле боя не смотрит, кто прав, кто виноват, и она хотела, чтобы у меня было больше шансов выжить, поэтому она научила меня сражаться, используя алебарду.

До моего шестнадцатилетия я каждое утро вставал с рассветом и изучал боевые искусства и литературу, готовясь пойти по стопам отца и брата и стать ученым генералом, который сможет защитить свой город. Но я так и не научился быть ребенком, играть и радоваться. Взяв тебя к себе, я думал только о том, чтобы научить тебя культивировать, так и не научив развлекаться.

Инь Ханьцзян открыл было рот, но не знал, что сказать. Он только уставился широко раскрытыми глазами на эту совершенно неизвестную ему версию своего Достопочтенного, впечатывая это образ в свою память.

- Если так подумать, этот Достопочтенного никогда не вел себя как ребенок. Эта горсть лунного света - детство, которое Защитник Инь подарил этому Достопочтенному, - Вэньжень слегка улыбнулся. - Раз уж ты подарил этому Достопочтенному нечто столь драгоценное, я должен вознаградить тебя за это. Тебе что-нибудь нужно?

- Нет...

Инь Ханьцзян хотел сказать, что в этом нет необходимости, но, увидев легкую улыбку Вэньженя, почувствовал, что, отказавшись, может испортить такое редкое для его Достопочтенного хорошее настроение.

- У этого подчиненного действительно есть желание, - тихо сказал он. - Этот подчиненный всегда хотел вернуться в тот пограничный город, в котором он вырос.

- В этом нет ничего особенного, - сказал Вэньжень Э. - Раз уж ты хочешь пойти туда, почему бы тебе не взять этого Достопочтенного на свой меч? Тогда мне не придется ждать тебя там.

Инь Ханьцзян позвал Чиминг. Увидев узоры, появившиеся на лезвии, он почувствовал некоторое беспокойство и хотел было спросить, но, повинуясь приказу Вэньженя Э, просто встал на меч и полетел с ним вместе, пока они не достигли маленького пограничного городка.

Когда они прибыли, солнце уже взошло. Эти двое, став невидимыми, приземлились около города.

- Что это? - потрясенно спросил Инь Ханьцзян.

Маленький городок с парой жителей, который он помнил, превратился в цитадель с крепкими, как сталь, стенами и шумным рынком. Горожане выглядели процветающими и счастливыми, а торговцы активно продавали с прилавков товары.

- Великая Война Сект позволила смертному миру спокойно жить и процветать целых десять лет, - сказал Вэньжень. - При обилии духовной энергии катастрофы случались редко. Равнины не страдали от бурь или морозов, и кочевники жили хорошо, им не нужно было в поисках пропитания каждую зиму грабить приграничные города. Духовные потоки питали мир, так что в городе рождались более способные чиновники. Они открыли торговлю, и эта торговля принесла процветание здешним жителям. Десять лет - более чем достаточный срок для того, чтобы маленький городок превратился в крепость.

Инь Ханьцзян прошел к мемориальным святыням и нашел храм, посвященный генералу. Он купил благовония, поставив их на алтарь, и низко поклонился ему.

Вэньжень просто не знал, что сказать. После того, как Инь Ханьцзян вышел из храма, он спросил:

- Это то, чего ты хотел? Этот Достопочтенный находится прямо рядом с тобой. Почему же ты отдаешь дань уважения моей старой смертной ипостаси?

Глядя на статую, которая была сделана в честь Вэньженя, Инь Ханьцзян торжественно сказал:

- Это не одно и то же.