Было что-то захватывающее в понимании этой двойственности, и я почувствовала, как маленький кусочек головоломки лорда Торнтона встал на место.

— Подойди к двери и встань лицом ко мне, — приказал он.

С каждым шагом к двери я чувствовала влажность на внутренней стороне бедер. К тому времени, как я повернулась к нему лицом через всю комнату, я слегка задыхалась.

Он уселся на красную, расставив толстые бедра, свесив руки между коленями с коротким черным хлыстом в одном из них. Его полная нижняя губа была прижата к краю одним из его зубов, когда он смотрел на меня из-под полуприкрытых век.

Он не был похож на лорда или бизнесмена, излучающего власть, но чувствовал себя так непринужденно, что казался небрежным. Нет, он был похож на бога.

—Подползи ко мне.

Я зажмурила глаза.

Было ли что-то более унизительное, чем это? Я не думала, что мои колени согнутся до пола или что мои руки понесут меня, если я осмелюсь попытаться.

—Сегодня я уехал на работу в Лондон, — сказал он мне разговорчиво, полностью выведя меня из равновесия.

Я была уверена, что он собирается шокировать меня.

—Встречи за встречами, моя Красавица, и знаешь, о чем я думаю через каждую из них? Быстро, как вспышка, он со злобным треском щелкнул кнутом в руке. —Ты ползешь ко мне по этому полу с зеркалами вокруг нас, чтобы ты не могла убежать от того, как правильно ты выглядишь, делая это для меня.

Моя киска распухла, мой клитор был похож на бриллиант на вершине. Я хотела, чтобы он встал на колени и миновал меня своим языком.

Но дело было не во мне и не в моих желаниях.

Это было в нем.

— Ползи, — снова приказал он голосом, похожим на молниеносный хлыст.

Мое тело было наполнено свинцом, когда я пыталась заставить его двигаться вопреки возражениям моего сердца. Я смотрела на свои дрожащие колени, но они не сгибались.

Почему процесс ползания был таким трудным?

Если бы я могла понять это, я могла бы это сделать. Я знала, что могу.

Но ответить на этот вопрос было непросто. Она была похоронена в культурных нормах, которые я привила мне с самого рождения, и в путанице католицизма, которую я оставила девочкой, так и не разобравшись в этом.

Я поймала темные глаза Александра, бросающие на меня вызов через всю комнату, и поняла, что он получает удовольствие от моей борьбы.

Может быть, было проще задать другой вопрос.

Почему мой Хозяин хотел, чтобы я ползла?

Эти ответы выплескивались на поверхность моего мозга из глубины моего кишечника.

Это было сексуально. Медленное скольжение моего тела по полу, высокий гребень моей задницы в воздухе и то, как сила тяжести держала мою грудь в своих руках. Было что-то в том, чтобы увидеть, как к тебе ползет красивая женщина, что заставило бы мужчину почувствовать себя первобытным лордом.

Это была сила. Он был наверху, а я внизу, мои конечности были прикованы к земле его словами, мой упрямый разум согнулся под сильными руками его воли. Он будет жестким под брюками от костюма, может быть, жестче, чем когда-либо прежде, зная, что в моем сознании наша воля находится в состоянии войны, а его воля побеждает.

Конечно, мой Хозяин хотел бы увидеть, как я ползаю.

Я безжалостно рухнула на землю, как воздушный шар, неблагодарно проткнутый ребенком. Я сосредоточилась на своем дыхании, когда перекатилась на четвереньки, зная, что если я позволю себе время переориентироваться в своем уме, отвести свое сочувствие от Александра и снова укоренить его в себе, я встану и буду сопротивляться. .

Отпор был бесплоден. Давать отпор было для тупых.

Я не был глупа. Я была выживающей. Я бы подчинилась сексуальным играм Александра, если бы это означало, что я могу получить такое же представление о его характере. Озарение, которое может привести меня домой.

Так что я начала ползти.

Смотреть было некуда, кроме мраморного пола с прожилками, из-за которого было невозможно определить, куда я двигаюсь, но, по крайней мере, мне не приходилось смотреть в зеркало или, что еще хуже, в его глаза.

— Хозяин говорит стоп, — протянул Александр.

Я воспользовалась моментом, чтобы понять, что он приказал, и не остановилась сразу.

Электричество вонзилось мне в кожу в том месте, где провода находились на груди, животе, заднице и бедрах. Я вцепилась пальцами рук и ног в землю, стиснула зубы и оседлала волну.

После долгого импульса ощущений все было кончено.

Однако он не чувствовал,что нужно  заканчивать. Моя кожа все еще гудела, когда по ней пробегали дразнящие ленты. Мои бедра инстинктивно отклонились назад, ища трения.

Я задыхалась.

—Хозяин говорит, иди, — сказал он снова с испорченным смешком в голосе, извращая детскую игру  «Саймон говорит».

Хоть мне и хотелось закатить глаза от его хитрости, я восхищалась причудливостью его ума.

Еще один электрошок пронзил меня, заставив остановиться и тяжело дышать.

Я перекинула волосы через плечо и посмотрела на него. — Я не сделала ничего плохого в тот раз?

— Я скажу, подчиняешься ты моим приказам или нет, — холодно сказал он. —Ползи.

Я возобновила свой устойчивый шаг к нему.

—Вытащи грудь, — приказал он.

Я использовала одну трясущуюся руку, чтобы вытащить свою плоть из корсета на прохладный воздух зала. Они тряслись не от страха или ярости, а от глубокого, пробирающего до костей возбуждения.

Это было, если бы электрический разряд слишком туго связал мои соски медной проволокой, так что каждый удар жестоко пронзал нежную плоть.

Я была в нескольких шагах от оргазма. Моя киска была дырявым краном,со  стекавшими по моим бедрам и скатывающимся с тыльной стороны коленей соками, пока я ползла, ползла и ползла.

Он снова остановил меня, приказав встать на колени и поиграть с моим твердым клитором для него. Я передвинулась  на каблуках и позволила своим пальцам найти этот бриллиант ощущений. Моя голова упала на плечи, когда я почувствовала, как она пульсирует под моими вращающимися пальцами.

— Тебе не нравится, когда он мягкий. Ущипни его. Терзай. Крути эту киску пальцами, пока не захочешь кончить за мной, — сказал он, и его голос стал еще тяжелее, давя на меня, как абсолютная тишина летней пустыни.

Мои пальцы щипали и тянули мою влажную плоть, едва находя тягу в скользких складках. Я мягко вращалась взад и вперед, прежде чем смогла остановиться, хватаясь за что-то большее, нуждаясь в трении о мою пизду.

—Стоп, — сказал он, и когда я задержалась слишком долго, электричество пронзило меня, как укус всего тела.

Мои пальцы сильно сжали мой клитор, чтобы я не кончила, и мое дыхание вырывалось из моих легких, как старый двигатель, тарахтящий под капотом автомобиля.

—Ползи.

Я собиралась плакать.

Слезы толкались в глубинах моих глаз, ползли по швам моих век и, наконец, несмотря на мои усилия, они упали. Влажность обжигала мои щеки. Я слышала, как каждая капля падает на пол в сжимающей тишине Александра.

Его абсолютная неподвижность и спокойствие только подчеркивали буйство ощущений, бушующих в моем теле, и тихие звуки, которые я издавала, чтобы ослабить давление, когда они накапливались внутри меня. Я задыхалась, плакала, стонала и хныкала. Каждое подтверждение моего возбуждения и боли Александр собирал, словно драгоценные камни.

Я не сомневалась, что он хотел отполировать меня до блеска.

Наконец, я добралась до него, остановившись лишь тогда, когда моя щека прижалась к внутренней стороне его колена. Мои слезы и пот пропитали ткань. Александр положил руку мне на голову, и она сосредоточила мои жужжащие электроны, как громоотвод.

Мои слезы высохли с последней икотой.

—Какой хороший Мышонок, — похвалил он.

Если бы не густая эрекция, яростно прижимавшаяся к его брюкам рядом с моей щекой, я бы и не догадалась, что он вообще возбужден.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику, позвонок за позвонком.

Почему я нахожу его едва контролируемую сдержанность такой соблазнительной?

—Здесь. Встань на колени, — сказал он, вставая в мою форму на коленях, прижимая свой член к моей щеке и проводя им по моему лбу, когда он достиг своего полного роста.

Внезапно мне захотелось член из его штанов и в мой рот.

Еще один толчок, на этот раз дольше, чем другие, так что мне пришлось стиснуть зубы и вгрызться ногтями в ладони, чтобы не кончить.

Я встала, когда могла, чувствуя, как липкое возбуждение охлаждает мои ноги. Александр наклонился и провел пальцем по сырости, прежде чем поднести его к моим губам.

Они инстинктивно разошлись, и я пососала его указательный палец, когда он скользнул по моему языку.

Чистый, соленый и немного сладкий.

Я смотрела, как узкая серая кайма, все еще борющаяся с его расширенными зрачками, исчезает, пока я водила вокруг него языком.

Он попытался отстраниться, но я сосала все сильнее. Когда он бросил на меня сердитый взгляд доминанта, я прикусила его зубами, чтобы удержать его у себя на языке.

Я отпустила его только с криком, когда он протянул свою огромную руку, чтобы шлепнуть меня по заднице.

— Вниз, — прорычал он.

От предательского рычания внутри меня расцвел триумф. Его контроль ускользал, и нужно было полностью сломить его.

Я подкралась к оттоманке и встала на колени над короткой, приподнятой спинкой так, что мой позвоночник выгнулся крутым наклоном от высокого свода моей задницы. Я положила лоб на скрещенные руки и попытался ровно дышать.

Александр обошел меня раз, другой, осторожно снимая с моей кожи электрические подушечки, а затем на долгую минуту остановился позади меня.

Трескается.

Кнут, который он держал в одной руке, ударил меня по обнаженным ягодицам. Мои бедра инстинктивно дернулись вперед, руки отдернулись назад, чтобы стереть ужасный ожог.

— Займи свою позицию, — рявкнул он.

—Пожалуйста, Хозяин, — попыталась я, но его рука за моей спиной толкнула меня лицом вниз на спинку сиденья, и моя мольба была потеряна.