Глава 96. Говорят, высокомерие главы Янь не имеет себе равных в Поднебесной

Шэнь Цяо был слегка потрясен, и, узнав прибывшего, не смог удержаться от улыбки.

– Давно не виделись, Ли-гунцзы. Как твои дела?

– У меня все прекрасно.

Ли Цинъюй не был человеком с необузданными эмоциями, улыбка на его лице была крайне редким и неслыханным явлением. Хотя к нему быстро вернулось сдержанное и невозмутимое выражение, все еще можно было почувствовать, что он с головы до ног излучает радость.

У Шэнь Цяо также сложилось довольно хорошее впечатление о Ли Цинъюе. Пусть в их первую встречу юноша поначалу отнесся к нему с презрением, позже он великодушно одолжил свой меч, чтобы помочь ему победить Дуань Вэньяна. Видно, что он самоотверженный, но не очень сильный в словах человек, от чего в конечном итоге выглядит довольно равнодушным. На самом же деле он был внешне холодным, но теплым внутри.

– Пока я был в Чанъане, именно благодаря помощи твоего уважаемого шиди, Су Цяо, я смог вырваться из осады вместе с Циланом. Могу я спросить, как сейчас поживает семья твоего шиди?

– С ними все в порядке, – Ли Цинъюй кивнул. – После того, как секта Чжуннань была насильственно ассимилирована в секту Хэхуань, семья Су и несколько других учеников пришли искать убежища на гору Цинчэн. В данный момент они находятся в мире и безопасности.

– Приятно слышать, – Шэнь Цяо вздохнул с облегчением. – Просто в настоящее время ситуация в Чанъане не очень хорошая. Боюсь, они не смогут вернуться еще какое-то время, не так ли?

Ли Цинъюй выдал «мгм» в знак согласия, прежде чем спросить:

– Как идет восстановление боевого мастерства даосюна? Если у вас есть время, не могли бы вы дать мне пару советов?

Когда дело касалось пути меча, он был словно одержимым. Для него увидеть Шэнь Цяо – все равно, что увидеть острый меч полный сюрпризов, который все еще не был извлечен из ножен. Он был очарован настолько, что не хотел выпускать его из рук, и только и мечтал о том, чтобы до мелочей изучить тело другого человека, но вовсе не из каких-либо неблаговидных или грязных побуждений.

Смотря в его горящие глаза, Шэнь Цяо не знал, плакать ему или смеяться.

– Я...

Он успел сказать только одно слово, пока Янь Уши не вмешался в разговор:

– Сейчас А-Цяо будет наставлять своих учеников. Боюсь, у него нет свободного времени, которое он мог бы потратить на тебя. Если хочешь получить совет, лучше позволь этому достопочтенному обучить тебя нескольким приемам.

– Кто вы? – Ли Цинъюй перевел на него свой пристальный взгляд.

– Если сможешь победить этого достопочтенного, этот достопочтенный, конечно же, скажет тебе свое имя, – уголок губ Янь Уши дрогнул.

Взгляд Ли Цинъюя опустился вниз и на мгновенье задержался на его руке, держащей деревянный меч. Внезапно он покачал головой.

– Вы редко используете меч, ваши навыки сложны и хаотичны, и с точки зрения пути меча вы уступаете Шэнь Цяо. К тому же, моя внутренняя сила не так хороша, как ваша, поэтому незачем устраивать бой.

– Этот достопочтенный еще никогда не встречал такого осознающего себя человека. Ты первый, – Янь Уши мягко и любезно улыбнулся.

Взгляд Ли Цинъюя быстро стал пронзительным. Мгновение они смотрели друг на друга, а затем он кивнул.

– Так это, оказывается, глава Янь секты Хуаньюэ.

– Похоже, ты узнал этого достопочтенного? – Янь Уши изогнул бровь.

Ли Цинъюй издал еще одно «мгм» и добавил:

– Говорят, высокомерие главы Янь не имеет себе равных в Поднебесной. Сегодня я с одного взгляда убедился, что ваша репутация и впрямь заслужена.

Увидеть, как эти двое обнажают мечи и натягивают тетиву* при первой же встрече, было всецело за гранью ожиданий Шэнь Цяо. Он сказал:

*(剑拔弩张;jiàn bá nǔ zhāng) – меч обнажён и натянута тетива самострела; обр. напряжённая обстановка, бряцать оружием.

– Глава Янь, Ли-гунцзы – уважаемый гость секты Бися...

Не успел он договорить, как Янь Уши уже громко рассмеялся.

– Тогда пусть этот достопочтенный засвидетельствует способности этого уважаемого гостя!

Он вытянул указательный палец молниеносно, но в то же время удивительно грациозно и безупречно. Это был знаменитый стиль аппликатуры «Вешние воды реки»!

Шэнь Цяо хотел остановить его, но было уже слишком поздно.

Раздался лязгающий звук. Меч Ли Цинъюя Цюшуй* был вытащен только наполовину, прежде чем лезвие было заблокировано указательным пальцем Янь Уши. Обе стороны вошли в кратковременный контакт, после чего Ли Цинъюй отступил на три шага и вернул меч в ножны.

*(秋水;qiūshuǐ) – «Осенние воды». Итак, у нас тут сражение «Вешних (=весенних) вод реки» против «Осенних». ┐('～';)┌

Янь Уши убрал руку и твердо стоял на месте, не сдвинувшись ни на йоту.

Разница в силе была очевидна с первого взгляда.

Ли Цинъюй, безусловно, являлся мастером среди молодого поколения, но, в конце концов, еще не мог стоять на одной доске с Янь Уши. Он уже признал, что его внутренняя сила ниже, чем у Янь Уши, но Янь Уши все равно вынудил его принять меры, что можно рассматривать как третирование младших.

Ли Цинъюй сжал меч и сложил руки перед собой, подавляя бурлящую кровь. Он не спеша сказал:

– Внутренняя сила главы Янь действительно властна и своенравна. Я сильно уступаю вам.

Акцент на словах «внутренняя сила» подразумевал, что он считал, что Янь Уши победил не из-за мастерства аппликатуры, а из-за мастерства своей внутренней силы.

Мечи гремели, тетива была натянута до предела.

Янь Уши ухмыльнулся.

Не дожидаясь, пока он продолжит действовать, Шэнь Цяо выступил вперед, чтобы сказать:

– Ли-гунцзы, смерть главы секты Чжуннань и ее дальнейшее насильственное ассимилирование к секте Хэхуань, должно быть, сильно отразились на всем цзянху. Есть ли у Ли-гунцзы время рассказать мне об этом подробнее?

Ли Цинъюй кинул быстрый взгляд на Янь Уши, а затем кивнул.

– Конечно.

Шэнь Цяо протянул руку, приглашая его войти в дом.

– Прошу.

Затем он обратился к Янь Уши:

– Может быть, глава Янь хочет зайти и посидеть с нами? Или у тебя есть другие неотложные дела, требующие внимания?

С точки зрения Шэнь Цяо, Ли Цинъюй всего лишь зашел в гости, но Янь Уши тут же начал подстрекать его безо всякой причины. Это совершенно неприемлемо. Если бы эти двое действительно ввязались в драку, независимо от того, кто был бы ранен, это причинило бы большие неудобства секте Бися.

Янь Уши мгновенно улыбнулся, словно его ледяное выражение лица полностью растаяло под весенним ветерком*.

(寒冰悉数化为春风; hán bīng xī shù huà wéi chūn fēng) – букв. «его ледяное выражение лица растаяло в гармоничной улыбке».

– Продолжайте болтать. Я немного проголодался, так что пойду на кухню и посмотрю, есть ли там что-нибудь поесть.

Чудной. Сердце Шэнь Цяо никогда не сможет понять характер Янь Уши, в котором солнечные деньки гармонировали с внезапными кратковременными осадками. Он не мог не покачать головой, провожая спину этого человека взглядом. Вернувшись в дом, он сел с Ли Цинъюем, чтобы обсудить подробности.

Череда неприятных событий привела к тому, что секта Чжуннань обвалилась как земля и рассыпалась как черепица. Отпрыски богатых и аристократических семей, такие, как Чжансунь Шэн, во всяком случае могли вернуться домой, однако обычные ученики, у которых секта была единственной основой, были убиты горем. Они были вынуждены принять какую-либо из сторон: либо подчиниться секте Хэхуань и стать их внешними учениками, либо выступить против секты Хэхуань и связать свою судьбу с другими сектами, такими как храм Чуньян на горе Цинчэн. В связи с предстоящим Собранием Испытания Меча, которое будет проходить на территории храма, все темные воды стекались туда*.

*(暗潮涌动;àn cháo yǒng dòng) – букв. «прилив в темноте»; поверхность воды спокойна, но под ней бушуют подводные течения. Это относится к ситуации, которая выглядит спокойной, но есть много вещей, происходящих тайно.

В эти времена храм Чуньян смог стать третьей силой, держась наравне с сектой Хэхуань и буддийскими сектами. Многие секты севера, которые не желали присоединяться ни секте Хэхуань, ни к буддистам, обращались за убежищем к храму Чуньян. На юге, из-за реки Янцзы, которая выступала в качестве естественного барьера, а так же из-за защиты Института Линьчуань, секта Хэхуань и буддисты еще не смогли осуществить значительные вторжения в больших масштабах.

Непреднамеренно посаженная ива выросла достаточно большой, чтобы отбросить тень*. И Бичэнь изначально не ожидал такого результата; однако храм Чуньян уже имел намерение выйти в мир, поэтому, естественно, не было причин отказываться. Согласие Храма Чуньян на проведение Собрания Испытания Меча само по себе было явным доказательством его устремлений.

*(无心栽柳柳成荫;wú xīn zāi liǔ liǔ chéng yīn) – Даосизм верит в то, что нужно позволить природе идти своим чередом, плыть по течению. «Намеренно выращенные цветы не цветут, но ива, которую я небрежно посадил, выросла пышной и дала тень». Это означает, что когда вы тратите много энергии, чтобы чего-то достичь, результаты кажутся не такими, какими ожидались, в то время как случайные действия неожиданно приводят к хорошим результатам.

Однако всего за полгода ситуация в мире претерпела такие потрясающие изменения, что нельзя было не вздохнуть с огорчением.

– Собрание Испытания Меча соберет различные силы со всего мира – это будет хорошей возможностью для всех поучиться друг у друга владению мечом. Учитель надеется, что даосюн также сможет принять участие в собрании, чтобы он мог распространить на вас дружбу и гостеприимство даосских сект.

– Я принял двух учеников, включая Цилана. Они только начали свое ученичество, прямо сейчас им необходимо укрепить свой фундамент. Если меня не будет рядом, боюсь, некому будет наставлять их и они легко собьются с истинного пути.

– В детстве, когда мы тренировались, учитель обучал чему-то лишь один раз и позволял нам постигать это самостоятельно. Боевые искусства по своей сути неотделимы от врожденного таланта. Если у человека нет малейшего таланта или способностей, ему было бы лучше провести свою жизнь рыбаком или дровосеком, чем пропускать годы да терять месяцы, – невозмутимо ответил Ли Цинъюй.