— Как прикажете, — подчинился Юй Шэнъянь.

***

Раны Шэнь Цяо были крайне серьёзными, но большинство тех, что на лице представляли собой обыкновенные царапины, возникшие при падении. Как только вся кровь была очищена, истинная внешность мужчины предстала во всей красе.

Даже с ссадинами на лице и марлевой тканью, обвивавшей голову, привлекательность Шэнь Цяо ничуть не поубавилась. Будь то его прямой нос с горбинкой или плотно сжатые губы — все его черты придавали ему довольно воздержанный вид, полностью соответствующий представлениям людей о даосских жрецах вершины Сюаньду, стоящих выше грязи этого бренного мира.

Нетрудно было представить, какую красоту эта пара глаз привнесёт его нынешнему величественному виду, когда они откроются.

Юй Шэнъянь определённо от природы и сам не уродлив, так как был принят в ученики Янь Уши. Он много путешествовал по миру и повидал немало выдающихся красавиц и красавцев. Однако, пусть лицо Шэнь Цяо и покрывали ссадины, глядя на него, он всё же на мгновение замер, прежде чем смог взять мазь и растереть её, мысленно преисполнившись сочувствия.

Даже при том, что сломанные кости могли срастись, а циркуляция меридиан нормализоваться, повреждённые внутренние органы было не так легко восстановить. Более того, уровень совершенствования мужчины значительно снизился, и он, вероятно, останется беспомощно слабым до конца своей жизни. И вообразить-то себе, что он потерял все свои боевые навыки, которые приобрёл за многие годы напряжённой работы, всего за ночь, Юй Шэнъяню было трудно, не говоря о том, чтобы это принять. Поставив себя на чужое место, он понял, что противоречия, которые испытает Шэнь Цяо, ещё сильнее, чем он себе представлял.

«Какая жалость», — мысленно сокрушался Юй Шэнъянь, глядя на бледный цвет лица Шэнь Цяо.

Причиной того, что Янь Уши решил протянуть руку и спасти Шэнь Цяо, был просто внезапный импульс. Как только спасённый был устроен внутри, все обязанности по уходу за ним легли на Юй Шэнъяня, и Янь Уши никогда больше не спрашивал его об этом.

Фунин был небольшим округом. Обычно только несколько путешественников останавливались здесь, но поскольку борьба на Полушаговом пике вызвала такой ажиотаж в Цзянху, многие мастера боевых искусств, спустившиеся с пика, проходя мимо района Фунин, решали остаться в гостинице на ночь. И так Юй Шэнъянь во время своих случайных вылазок наружу смог услышать кое-какие новости.

Например, что дуэль Шэнь Цяо и Кунье была поистине великолепной. Но в итоге Шэнь Цяо не Ци Фэнгэ, его уровень оказался очень далёк от уровня его учителя. С другой стороны, пусть Кунье не был так же хорош, как его учитель Хулугу, он оказался удивительно изворотливым. Следовательно, преподобный даос Шэнь не только не смог конкурировать с Кунье, но даже сорвался с обрыва. Его останки до сих пор не были найдены.

До этого многие люди были полны праведного негодования, услышав, что Кунье-лама [6] послал письмо с вызовом к Шэнь Цяо, и стремились испробовать его, желая сбить из него всю спесь народа Туцзюэ. Однако после боя, видя, что даже глава ордена вершины Сюаньду понёс такие огромные потери, все те, кто когда-то стоял за Шэнь Цяо, ненамеренно отступили, не осмеливаясь больше навлекать на себя гнев копья Кунье.

[6] Лама: «лидер» или «первосвященник». Это титул учителя Дхармы в тибетском буддизме.

После этой битвы репутация Кунье значительно возросла, поскольку он сменил Шэнь Цяо в рейтинге первой десятки. Говорили, что во время его визита на Центральные равнины в этот раз, он бросит вызов здешним знатокам и, весьма вероятно, что его следующей целью будет духовный наставник Чжоу Сюэтин.

Со времён переселения народа Цзинь на юг и восстания пяти варваров [7] в мире не образовывалось особо крупных объединений. В эти дни на севере находились империи Чжоу и Ци, на юге была династия Чэнь, в стороне от которой находились Туцзюэ и Тогон, каждый из которых занимал обширную территорию у самой её границы. Каждая из этих орденов и семей служила своему хозяину, а конфуцианство, буддизм и даосизм имели отдельные фракции, с чётким разграничением границ между школами.

[7] Восстание пяти варваров (五 胡亂 華 Wǔhú luànhuá буквально: «Пять варваров бросают Китай в беспорядок»), выражение относится к серии восстаний между 304 и 316 гг. неханских народов Китая, живущих в Северо-Восточной Азии против династии Цзинь (265-420 гг.). Восстания помогли свергнуть императора Хуай-ди в Лояне и завершили династию Западной Цзинь. Правители пяти этнических групп: Сюнну, Сяньбэй, Цзе, Цян и Ди затем создали ряд независимых государств на севере Китая. Этот период китайской истории, известный как Шестнадцать варварских царств (五胡 十六 國, «шестнадцать царств пяти варваров»), продолжался до тех пор, пока династия Северной Вэй не объединила северный Китай в V в.

Будучи главой всех даосских орденов, вершина Сюаньду со времён Ци Фэнгэ крепко придерживалась нейтралитета, ставя себя выше борьбы за власть. Теперь, когда Шэнь Цяо был побеждён Кунье, а о его благополучии ещё ничего не было известно, никто не имел понятия, кто станет его преемником, и продолжит ли тот придерживаться позиции своих предшественников.

Однако главный виновник событий Шэнь Цяо всё ещё лежал в постели. Юй Шэнъянь и слуги резервного особняка приходили каждый день, чтобы сменить его одежды и приложить лекарства. Всё происходящее вокруг никак не касалось Шэнь Цяо, находившегося в бессознательном состоянии, не испытывавшего при этом никаких чувств.

Только через полмесяца он, наконец, сделал своё первое движение.

Юй Шэнъянь, которого спешно привели слуги, стал свидетелем того, как Шэнь Цяо медленно открывает глаза.

— Ты серьёзно ранен. Сломанные кости ещё не срослись, так что тебе лучше не двигаться.

Мужчина слегка нахмурился, попытался разомкнуть губы, будто желая что-то сказать, но затем его лицо сменило пустое выражение.

«Только не говорите, что он действительно стал идиотом?»

Юй Шэнъянь, подумав, спросил:

— Ты помнишь своё имя?

Мужчина моргнул, а затем медленно покачал головой. Движение было настолько слабым, что его едва можно было заметить.

Амнезия? Что ж, в этом нет ничего удивительного. Юй Шэнъянь всё ещё помнил, что в день, когда они привели Шэнь Цяо, рана на его затылке была настолько глубокой и широкой, что под ней проглядывал череп.

— Братец… — слова давались мужчине с трудом. Юй Шэнъяню пришлось наклониться, чтобы услышать его отчётливо. — Поскольку вокруг себя я вижу одну тьму, я, вероятно, потерял способность видеть…

Юй Шэнъянь пришёл в смятение:

«Так значит, не слабоумный, а слепой?»