После того, как они прибыли к границам Жунаня*, Шэнь Цяо привел Юйвэнь Суна в гостиницу. Хозяин гостиницы заметил, что эти двое не были местными жителями, и поэтому предложил представиться.

*(汝南;runan)  – уезд на юго-востоке провинции Хэнань, Китай.

– Хуан-гун? – естественно, Шэнь Цяо не смог установить личность этого человека только по имени.

– Да, да. Настоящее имя Хуан-гуна – Сидао. Он знаменит в этом городе. Говорят, что, будь то в интеллектуальных или академических кругах или в цзянху, он довольно хорошо известен. Этот молодой человек не утверждает, что много знает, но репутация и слава старого мастера Хуана подобны грому, ударяющему в уши. Этот старейшина чрезвычайно гостеприимен; даже без предварительного приглашения любой желающий может зайти к нему выпить. Я слышал, что знаменитый игрок юэцинь*, Ду-гун, будет играть на сегодняшнем банкете. Услышав об этом, многие люди планировали посетить мероприятие. Даже если они не смогут войти в его резиденцию, они все равно смогут насладиться музыкой издалека.

*(月琴;yuèqín) – кит. муз. юэцинь (4-струнный инструмент с круглым или 8-гранным корпусом)

Хозяин гостиницы продолжал болтать. Шэнь Цяо вспомнил, как Янь Уши ранее упоминал имя Хуан Сидао. Говорили, что этот человек происходил из знатной семьи в Жунане. Он был искусен в музыке и в равной степени преуспел в боевых искусствах. Из-за происхождения его семьи он никогда полностью не считался человеком цзянху.

Янь Уши обычно не обращал внимания на людей, чьи навыки в боевых искусствах были низкими. Однако этот человек мог наполнить свою музыку холодной и убийственной энергией, но в то же время играть с такой гармонией, которая могла заставить сотни птиц остановиться и прислушаться. У него было некоторое сходство с главой секты Фацзин Гуан Линсанем. В то время как навыки Хуан Сидао в боевых искусствах были ниже, чем у Гуан Линсаня, его мастерство в музыке превосходило мастерство Гуан Линсаня. По этой причине Янь Уши мимоходом упомянул имя Хуан Сидао, говоря о Гуан Линсане.

Глаза Юйвэнь Суна сверкнули, когда он потянул Шэнь Цяо за уголок рукава. Шэнь Цяо наклонился, и Юйвэнь Сун прошептал:

– Знаменитый мастер юэцинь, о котором он говорит, я видел его раньше. Его зовут Ду Юн. Однажды он выступал во дворце, и действительно, прекрасные звуки его музыки еще долго звучали и отражались от стен дворца.

– Ты хотел бы послушать, как он играет? 

Выражение лица Юйвэнь Суна было нетерпеливым.

– А можно?

Шэнь Цяо слегка улыбнулся.

– Конечно, можно. Поскольку Хуан-гун гостеприимный человек, я думаю, что он не будет особо заботиться о присутствии двух незваных гостей.

Гостиница, в которой они остановились, находилась недалеко от резиденции Хуан. Когда они прибыли, мужчина, одетый в униформу домоправителя, стоял у входа, лично приветствуя гостей.

Когда он увидел Шэнь Цяо, идущего с Юйвэнь Суном, он послушно спросил имя этого человека. Чтобы избежать неприятностей, Шэнь Цяо решил использовать псевдоним.

– Этот Шань Цяоцзы*, странствующий даос, услышал о дне рождения Хуан-гуна, поэтому пришел выразить свои поздравления.

*Он использовал псевдоним, который звучит похоже на (沈峤;shěn qiáo), но из других иероглифов, (山乔子;shān qiáo zi). 山 относится к горе, но 乔 имеет несколько значений, включая высокий, притворныйили мошеннический. Если рассмотреть возможную игру слов, то «Шань Цяоцзы» можетозначать горный мошенник/сын или горный фальшивый человек/сын. Кроме того, дваслова (山乔;shān qiáo), соединяясь в одно, составляют (峤;qiáo) имени Шэнь Цяо.

Прибыть с пустыми руками было бы слишком грубо, поэтому Шэнь Цяо купил небольшой подарок по дороге, который Юйвэнь Сун передал мужчине.

Такой маленький подарок мало что значил для домоправителя. На самом деле, многие из присутствующих сегодня в резиденции Хуан были там только для того, чтобы бесплатно поесть и выпить. Резиденция Хуан была достаточно процветающей, чтобы ее не беспокоило подобное поведение. Тем не менее, они рассадили всех гостей в соответствии с их статусом – у жителей цзянху была своя отдельная зона, и у выдающихся ученых также были свои места.

Домоправителя резиденцией Хуан встречался со многими людьми из всех слоев общества и обладал хорошо натренированным, проницательным взглядом. Когда он увидел длинную сумку, перекинутую через спину Шэнь Цяо, по форме напоминающую скрытое оружие, он стал особенно осторожен.

– Могу я спросить, является ли этот даожэнь человеком цзянху?

Шэнь Цяо покачал головой.

– Я знаю только некоторые элементарные навыки боевых искусств. Я не могу считаться человеком цзянху.

Домоправитель обратил внимание на выдающееся поведение Шэнь Цяо и не осмелился причислить его к обычным людям. То же самое относилось и к Юйвэнь Суну, который был довольно молод, но такой же спокойный и красивый. Мужчина немедленно приказал кому-то привести их в то место, где сидели ученые.

Шэнь Цяо не был знаком с остальными присутствующими на банкете. Однако из-за мягкого темперамента и дружелюбных манер Шэнь Цяо, когда остальные увидели, что он был одет как даосский священник, они не смогли удержаться, чтобы не задать ему вопросы об аллюзиях в даосизме. После одной или двух таких встреч Шэнь Цяо постепенно привык к окружению. Он также узнал, что они были престижными учеными в городе, а некоторые даже пользовались известностью в литературном сообществе, и что они присутствовали на этом банкете из-за музыкального выступления Ду Юня, которого они очень уважали.

Еще не все гости прибыли, поэтому хозяин продолжал приветствовать гостей. Толпа тихо болтала между собой, устанавливая дружеские связи друг с другом. Атмосфера была оживленной и несколько шумной. Юйвэнь Сун внимательно слушал разговоры о музыкальном искусстве. Шэнь Цяо невольно поднял голову и краем глаза заметил знакомую фигуру.

Этот человек оказался слишком ему знаком, поэтому Шэнь Цяо удивленно выдохнул:

– А?