Юйвэнь Цинь махнул рукой, и солдаты окружили Юйвэнь Сяня со всех сторон.

– Ваше Величество! – крикнул Янь Ин.

– Янь Ин. Я должен попросить тебя впредь заботиться о Ци-лане. Увези его из столицы, в дом его дяди...

Мужун Цинь не дал ему договорить:

– Не тратьте зря время, ван Ци. Не имеет значения, ваш ли это сын, ваша дочь или кто-то из ваших домочадцев. Никому из резиденции вана не будет позволено покидать город без разрешения императора.

Выражение лица Юйвэнь Сяня потемнело:

– Я уже позволил вам схватить меня без боя! Чего хочет Его Величество, убить их всех?!

Мужун Цинь проигнорировал его:

– Схватить Юйвэнь Ци-лана!

Янь Ин завел Юйвэнь Суна за спину, как будто был готов отдать за его защиту свою жизнь.

Но разве это заботило Мужун Циня? Он резко подскочил к Янь Ину, обнажая меч. Они обменялись всего тремя ходами, прежде чем Янь Ин жалобно упал на землю. Мужун Цинь посмотрел на него с презрением, после чего потянулся, чтобы схватить Юйвэнь Суна.

Внезапно перед его лицо оказался меч в ножнах.

Рука, держащая меч, была очень красива – белая и тонкая, как прекрасный нефрит, без каких-либо изъянов.

Однако Мужун Цинь не собирался наслаждаться видом. Он схватился за ножны меча. В тот момент, когда он положил на него руку, он внезапно осознал, что это за меч и кто его хозяин.

Затем он вспомнил, как в разрушенном городе Жоцян Шэнь Цяо в одиночку сражался с ордой обезьян.2

По этой причине в его движениях наступила короткая пауза.

Именно в этот момент колебания меча вышли за пределы досягаемости. Мужун Цинь быстро отступил назад, едва не получив удар в лицо.

Когда он пристально посмотрел на стоявшего перед ним человека, то увидел, что Шэнь Цяо еще не обнажил свой меч.

Его даосские одежды развевались на ветру, дополняя его изящную, изысканную красоту, отталкивая пыль этого смертного мира, свободного от всякой нечистоты. Он выглядел так, словно был не способен причинить кому-либо вред, тем самым, выделяясь на фоне остальных присутствующих.

Однако Мужун Цинь знал, что это была ложная видимость. Хотя он когда-то недооценивал Шэнь Цяо, он не осмеливался смотреть на него свысока после того, что произошло в Жоцяне – этот человек обладал огромной внутренней силой.

Он взял себя в руки, прежде чем спросить холодным голосом:

– Шэнь-даочжан, вы что, собака? Почему вы постоянно суете свой нос во все, что бросается в глаза?

– Вы еще не пришли к окончательному выводу относительно преступлений вана Ци. И все же вы хотите впутать невинного ребенка?

– У него хватило наглости убить бывшего императора. Естественно, его семья имеет к этому отношение, – ухмыльнулся Мужун Цинь.

Доу Янь больше не могла этого выносить. Она закричала:

– Ван Ци не убивал бывшего императора! Бывший император был убит Юйвэнь Юнем!

За исключением Су Вэя и Шэнь Цяо, которые уже знали об этом, лица всех присутствующих внезапно поменяли цвет.

– Что ты такое говоришь?! – тихо проговорил Юйвэнь Цинь.

– Слова демона смущают толпу*! Схватить ее, не дайте никому из них сбежать! – громко сказал Мужун Цинь.

*(妖言惑众;yāoyánhuòzhòng) – лукавыми речами совращать людей.

В тот момент, когда он сказал это, Тоба Лянчжэ и Мужун Сюнь бросились вперед, один направился к Доу Янь, второй – в сторону Юйвэнь Суна.

У этих маленьких детей не было сил сопротивляться. Хотя они видели, что эти люди идут за ними, они могли только беспомощно смотреть, как они приближаются.

Однако ни Тоба Лянчжэ, ни Мужун Сюнь не смогли приблизиться к ним.

Свет от лезвия меча сиял над ними, истинная ци поглощала все на своем пути. Двое мужчин отступили на несколько шагов, как будто они столкнулись с ветром, который предвещал сильную бурю.

– Кто посмеет причинить им вред в моем присутствии?

Шэнь Цяо произносил каждое слово без каких-либо эмоций, но в его голосе была слышна сила.

– Шэнь Цяо! И как же ты сможешь защитить их в одиночку! – злобно улыбнулся Мужун Цинь.

Он поднял меч и двинулся к Шэнь Цяо.

– Кто сказал, что он один?! – крикнул Су Цяо.

Он обнажил меч, чтобы блокировать Мужун Циня, повернул голову и обратился к Шэнь Цяо:

– Уведите их!

– Семья Су хочет возглавить восстание?! – сказал сердито Мужун Цинь.

– Мы не мятежники! Мы только добиваемся справедливости! – госпожа Цинь ударила о землю посохом из сандалового дерева, и он мгновенно разломился надвое. Она вытащила длинный меч. Тело меча, словно осенняя вода, переполняло убийственное намерение – достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что это уважаемое оружие.

Су Вэй понятия не имел, что посох, который его мать носила все эти годы, на самом деле содержал спрятанное оружие. В тот момент, когда он увидел это, он был совершенно ошеломлен.

Обе стороны начали сражение. Семья Су участвовала в битве с достоинством. Янь Ин все еще хотел спасти Юйвэнь Сяня, но тот крикнул ему:

– Если я сбегу с вами, то это только подтвердит обвинения, которые они выдвигают против меня. Возьми Ци-лана и беги с Шэнь-даочжаном! Уезжайте далеко и никогда не возвращайтесь сюда!

– Ваше Величество! – Янь Инь не мог принять суровую правду.

– Отец хочет использовать свою смерть, чтобы заставить Его Величество видеть ситуацию ясным взором. Таким образом, возникшие недопонимания должны разрешиться, не так ли? – эти слова громко произнес Юйвэнь Сун.

– Верно! Все вы, поторопитесь и уходите! – воскликнул Юйвэнь Сянь, переполненный горем и счастьем, видя, каким умным и сообразительным был его сын. Он понимал, что его младший сын станет выдающимся человеком при жизни, – и все же он испытывал огромную печаль из-за того, что никогда не сможет увидеть, как его собственный сын станет взрослым.

– Если вы возьмете меня с собой, то не сможете сбежать. Более того, я не могу закрыть глаза на оставшихся членов семьи в резиденции!

Юйвэнь Сун внезапно упал на колени, трижды низко поклонился и коснулся головой земли перед Юйвэнь Сянем.

Слезы полились из глаз Юйвэнь Сяня, как дождь, прежде чем он отвернулся.

Глаза Янь Ина покраснели. Он стиснул зубы, затем бросился вперед, подхватил Юйвэнь Суна и присоединился к Шэнь Цяо, который нес Доу Янь. Под прикрытием Су Цяо и других, они быстро покинули дом Су и побежали в направлении городских ворот.

Позади них раздался крик мужчины, за которым последовал холодный голос Мужун Циня:

– Его величество также отдал нам другой приказ – если Юйвэнь Сянь окажет какое-либо сопротивление, следует его убить. Это послужит предупреждением для остальных.

В то время как Мужун Сюнь и Тоба Лянчжэ сдерживали госпожу Цинь и других, он убил Юйвэнь Сяня. Он также позаботился о том, чтобы звуки его действий отдавались громким эхом, таким образом Шэнь Цяо и остальные слышали все четко и ясно.

– Этот предатель! – Янь Ин был так зол, что остановился с Юйвэнь Суном на руках, слезы катились по лицу мальчика.

– Не оглядывайтесь назад! Прежде всего нам следует покинуть это место! – крикнул Шэнь Цяо.

Пока они говорили, Мужун Цинь уже догнал их сзади. Шэнь Цяо держал Доу Янь одной рукой, а в другой был меч. Но Мужун Цинь был одним из лучших мастеров боевых искусств в стране Ци. Даже Чэнь Гун полагался на его поддержку. Естественно, одного взмаха меча было бы недостаточно, чтобы сразить его. Его движения были быстрыми, а приемы владения мечом – коварными. Он хорош в определении слабостей противников и поражении их одним ударом. Однако Мужун Цинь очень хорошо осознавал, что нынешний Шэнь Цяо не был человеком, которого он сможет с легкостью убить. Поэтому, приблизившись к Шэнь Цяо, он выжидал момент, чтобы ударить по Доу Янь, таким образом его соперник непременно отвлечется, что даст ему возможность нанести удар. Как только это произойдет, он сможет остановить Шэнь Цяо.

Доу Янь в ужасе смотрел на блеск и вспышки сталкивающихся мечей. И все же она не сказала ни слова, только крепко обняла Шэнь Цяо за шею, чтобы ни на секунду не отвлекать его внимание.

– Шэнь Цяо! Ты тащишь этого ребенка на своих руках, а что насчет тех двоих – их ты тоже намерен защищать?! За пределами города будут мастера, чьи боевые искусства сильнее моих! Как далеко, по-твоему, ты сможешь зайти в одиночку?! – сказал Мужун Цинь.

Однако Шэнь Цяо остался невозмутимым:

– Пока Дао со мной, не важно, как много врагов окажется на моем пути. Я одержу верх.

Энергия Меча резко рванула вперед. Мужун Цинь не смог вовремя блокировать ее, она ударила его прямо в грудь, оставив рану, из которой хлынула струя свежей крови.

И все же Мужун Цинь не выказывал страха. Вместо этого он громко рассмеялся, намереваясь высмеять другого мужчину:

– Дао? Скажи мне, в чем заключается твое Дао? В этом безумном мире только победители и сильные берут все. Если твое Дао так полезно, то почему ты сталкиваешься с неудачей за неудачей, куда бы ни пошел? Почему ты потерял положение чжанцзяо горы Сюаньду? Если бы от твоего Дао была хоть какая-то польза, то почему твой просвещенный государь до сих пор не появился?

Шэнь Цяо слегка улыбнулся, услышав это.

Это была улыбка, подобная мягкому ветру, дующему над бурными водами весны, вызывающему легкую рябь на поверхности, которая могла взволновать любого человека, которая могла даже успокоить великий гнев самой земли.

Доу Янь пристально посмотрела на него. Она была так близко, что потерялась в этой улыбке, и внезапно забыла обо всем страхе, который наполнял ее, обо всей опасности, которая окружала их со всех сторон. Даже через десять лет она не забудет эту улыбку.

Шэнь Цяо ничего не сказал. Эта улыбка содержала в себе тысячи невысказанных слов.

Есть те, кто это понимают, а есть те, кому понять не дано. Так какой смысл тратить время на тех, кто не понимает?

У каждого своё Дао.

С шелестом холодного ветра, проходящего сквозь поваленные деревья, некогда мощный импульс его техники владения мечом внезапно резко снизился. Вместо этого он был наполнен суровым намерением убийства. Это было похоже на тот момент в секте Бися: когда он сразился с Кунье и пришел к пониманию, которое позволило ему сочетать фехтование с техникой владения мечом. Оригинальный набор техник владения мечом, который он создал, состоял из простых движений без сложных поворотов. Мужун Цинь даже поверил, что сможет одолеть его. Однако каждый раз, когда он пытался контратаковать, его меч постоянно промахивался. Он не мог нанести удар, складывалось впечатление, что его словно загнали в ловушку.