Глава 82. Это старший двоюродный брат убил дядю-императора!
Солдат, увидев, как изменилось выражение лица Шэнь Цяо, решил, что тот не может принять этот факт, он утешительно произнес:
– Бывший император никогда не поддерживал буддийские или даосские учения. Однако теперь, когда Его Величество взошел на трон, он ослабил ограничения, когда-то наложенные на буддизм и даосизм. Он даже восстановил положение буддизма в качестве государственной религии. Даочжан, теперь вы можете спокойно передвигаться по Чанъани. Не нужно бояться, что вас уведут на допрос.
Шэнь Цяо горько улыбнулся: «Это то, что они называют удачей, обретенной в несчастье?»
– Тогда почему Его Величество отказывается соблюдать траур по своему отцу?
Как только эти слова прозвучали, оба солдата занервничали. Они огляделись по сторонам и, как только заметили, что никто не обращает внимания на них, тихо сказали:
– Откуда нам знать что-то подобное?! Даочжан, было бы лучше, если бы вы не задавали так много вопросов!
– В таком случае, знаете ли вы о текущем состоянии вана царства Ци, Юйвэнь Сяня? – спросил Шэнь Цяо.
Они покачали головами. Эти солдаты были слишком низкого ранга, поэтому, естественно, они не могли знать о местонахождении вана Ци.
В результате Шэнь Цяо больше не о чем было спрашивать. Он поблагодарил двух мужчин. Допивая свой чай, он наблюдал за тем, как солдаты готовятся к сопровождению семей чиновников, которые выступили против нынешнего императора. После чего он отвязал поводья своей лошади, которую привязал к ближайшему забору, вскочил на нее и направился прямо в Чанъань.
Когда Шэнь Цяо добрался до Чанъаня, он больше не чувствовал, что город изменился так значительно, как раньше. Здесь все еще было довольно оживленно, было полно людей, которые приходили и уходили бесконечными потоками. Город был более процветающим, чем столицы других провинций. Разница заключалась в том, что на городских улицах, особенно тех, которые ведут ко дворцу, было больше правительственных чиновников. Некоторые из них патрулировали местность, в то время как другие конвоировали осужденных. Среди них были и мужчины, и женщины, как молодые, так и старики. Это напомнило Шэнь Цяо картину, увиденную за городом: страх и тревога заполнили их лица, казавшиеся совершенно неуместными в этом оживленном городе.
Шэнь Цяо остановился и некоторое время наблюдал. Плач детей в строе заставлял его чувствовать себя невыносимо, но он очень хорошо понимал, что независимо от того, совершили эти люди преступление или нет, даже если бы он спас их, не было никакой возможности приютить их, и в конце концов это могло принести им гораздо больше неприятностей.
Более того, он переживал, что в ближайшем будущем появится еще больше людей, оказавшихся в такой же ситуации.
Легко спасти одну семью, но невозможно спасти все семьи в этом мире.
Он вздохнул про себя, повернулся и ушел.
Сначала он направился в Резиденцию Советника, где останавливался Янь Уши. Он не подходил, а только взглянул издалека. Он не удивился, увидев, что ворота были заперты, а дом опечатан, во внутреннем дворе царило запустение, хотя дом выглядел довольно богатым. Даже экипажи, казалось, старались проезжать мимо этого места, потому что не хотели, чтобы кто-то подумал, что они как-то связаны с этой резиденцией.
На обочине стояли несколько торговцев, продававших овощи, которые висели на прутьях у них за плечами. Были даже люди, которые покупали у них товар. Однако, при ближайшем рассмотрении, выражения их лиц казались довольно странными. Они не выглядели обычными продавцами; скорее, складывалось впечатление, будто они специально стоят там и кого-то ждут.
Раньше, Шэнь Цяо, конечно, подошел бы к этим людям и задал им несколько вопросов лично. Однако он провел достаточно много времени с Янь Уши и, сам того не осознавая, стал более бдительным: он обращал внимание даже на самые незначительные вещи. Как только он заметил, что эти люди кажутся ему необычными, он решил к ним не приближаться.
Бянь Яньмэй владел двумя домами в столице. Один из них являлся официальной резиденцией Советника, подаренный Юйвэнь Юном. Другой был частным домом, известным очень немногим, хотя и не являлся секретным. В прошлом, когда Шэнь Цяо был в Чанъане, Бянь Яньмэй неправильно понял, какие отношения связывают Шэнь Цяо и Янь Уши, и специально отвел его в тот дом, а также с энтузиазмом пригласил его приехать в качестве гостя, что заставило Шэнь Цяо смеяться и плакать.
И частный дом, и резиденция Советника оказались запечатаны, и единственные люди, которые стояли вокруг, были замаскированы под обычных граждан, тайно наблюдающие за районом.
С другой стороны, в частном доме ворота оказались не заперты.
Частный дом Бянь Яньмэя располагался в восточной части города, в конце узкого переулка. Поблизости находилось небольшое количество домов, принадлежащих семьям небогатых ученых. Больше не было бесконечного потока лошадей и экипажей принадлежащий высокопоставленным правительственным чиновникам, также в этом месте было не так шумно, как на рынке. Это отличное укрытие.
Шэнь Цяо не стал открывать дверь. Вместо этого он перелез через ворота. Благодаря цингуну, Шэнь Цяо смог проделать это весьма элегантно, не издав ни одного звука.
В доме было очень чисто. Деревья и растения были аккуратно расставлены, и нигде не было видно ни пылинки. Однако вокруг стояла мертвая тишина, что свидетельствовало об отсутствие кого бы то ни было.
Шэнь Цяо обошел все комнаты, но ничего не обнаружил.
Куда делся Бянь Яньмэй?
В последние несколько лет власть секты Хуаньюэ распространилась на Северную Чжоу. Юйвэнь Юн позволил им занять высокую должность в правительстве и полагался на их помощь, Чанъань, по сути, был штаб-квартирой Хуаньюэ. Секта Хуаньюэ отличалась от других демонических сект. Янь Уши взял в ученики только Бянь Яньмэя и Юй Шэнъяна. Оставшееся члены секты были разбросаны по разным местам, что придавало секте слабый и нескоординированный вид. Но сейчас в столице никого не осталось. И искать любого из них было бы все равно, что искать иголку в океане.
Внезапно из восточного крыла донесся шум. Хотя он был очень слабым, было похоже, будто кто-то небрежно врезался в стол.
Так вышло, что шум донесся из той комнаты, в которую он еще не заходил.
Казалось, что человек в комнате подавил свое дыхание. Однако для Шэнь Цяо ничего не изменилось, он все также отчетливо слышал чье-то присутствие.
Он открыл дверь, и вошел, двигаясь шаг за шагом, и медленно приблизился к балдахину.
Звук сдавленного дыхания становился все громче. Шэнь Цяо подошел к кровати, остановился у ее края, прежде чем опуститься на колени и протянуть руку.
Из-под кровати донесся удивленный вскрик. Еще до того, как Шэнь Цяо смог дотронуться до человека, маленькая фигурка выползла с другой стороны и побежала к выходу с противоположной стороны комнаты. Однако фигурка не успела далеко убежать, и внезапно замерла на месте. Акупунктурные точки были заблокированы, лишив ее возможности издавать звуки, на ее лице отразился дикий страх.
– Не бойся, – услышала она его слова. – Я пришел сюда в поисках старого друга, но не ожидал, что в доме будет пусто. Поэтому я зашел внутрь, чтобы осмотреться. Не могла бы ты сказать мне, кто ты?
Образ красивого даоса возник перед ее глазами. Такой красивый человек не мог оказаться плохим. Ее сердце, которое только что бешено колотилось, постепенно успокоилось.
Шэнь Цяо разблокировал акупунктурную точку безмолвия.
Девушка была еще совсем юной. Сквозь пыль, покрывавшую ее лицо, проглядывалась нежная белоснежная кожа. Судя по ее одежде, она происходила из богатой семьи, или жила там с рождения. Единственное, что он не понимал, почему она пряталась в таком месте.
– Не могли бы вы сказать мне, кто вы такой? – храбро ответила девочка.
Шэнь Цяо улыбнулся.
– Меня зовут Шэнь Цяо. Я даос с горы Сюаньду.
– Шэнь Цяо? – маленькая девочка, казалось, обдумывала это имя. – Шэнь из «Книги обрядов» Юэ Шэня? А Цяо по имени Юань Цяошань из даосского текста «Ли Цзы» Тан Вэнь?
– Да, именно эти двое, – Шэнь Цяо был несколько ошеломлен глубокими литературными знаниями, которыми обладала эта девочка, несмотря на свой маленький возраст. – Могу я спросить: чья ты дочь и почему прячешься в этом месте?
В конце концов, она все еще была очень маленькой. Она не могла долго сохранять серьезное выражение лица. Услышав, что он сказал, она, наконец, выдохнула с облегчением:
– Я слышала, как мой дядя* принимал Шэнь-даочжана. Шэнь-даочжан, вам ведь не приказывали меня искать, не так ли?
*(舅舅;jiùjiu) – дядя (со стороны матери).
Шэнь Цяо был застигнут врасплох ее словами.
– Кто твой дядя? И кто бы мне приказал?
– Меня зовут А-Янь* из семьи Доу. Моя мать – принцесса Сянъяна.
*Скорее всего, эта маленькая девочка вырастет и станет императрицей Тайму, женой императора Гаоцзу из династии Тан (Император Ли Юань), что делает ее самой первой императрицей династии Тан. Ко времени смерти Юйвэнь Юна (578 г.н. э.) ей было девять лет.
Шэнь Цяо наконец понял.
– Получается, твой дядя был бывшим императором, не так ли?
Доу Янь кивнула.
– Есть несколько человек, которые наблюдают за моим домом. Они хотят, чтобы я пошла во дворец, чтобы поприветствовать Его Величество, поэтому я тайно сбежала сюда. Я планировала отправиться на поиски дяди* Бянь, но не думала, что его здесь не окажется. Снаружи меня также ищут люди, так что я боюсь выходить на улицу...
*(叔;shū) – дядюшка, дяденька (обращение к младшему сверстнику отца). Она использует это, как обращение к взрослому человеку.
Шэнь Цяо нахмурился.
– Да что же такое происходит? Твоя мать – старшая сестра первого императора и тетя нынешнего Сына Небес. Кто посмел усложнять тебе жизнь?