Жаль только, что Се Лин... Легкая грусть тронула сердце Шэнь Цяо. Он вздохнул про себя.

– Почему ты особенно хорошо относишься к А-Цину? Не оттого ли такие нежные чувства, что он похож на Се Лина?

Перед ним Шэнь Цяо внезапно стал еще более молчаливым, чем обычно. Если бы у него был выбор не говорить, то он не сказал бы ни слова. Однако Янь Уши, казалось, угадал его настроение и слегка улыбнулся:

– Может, он тебе и нравится, но лично мне больно на него смотреть. Если не скажешь мне причину, то, как только ты уйдешь, я попрошу У-бо прогнать его.

Но Шэнь Цяо не купился на это:

– Глава Янь всегда поступал так, как ему заблагорассудится. Делай, что хочешь, у меня все равно нет права голоса.

– Хорошо, хорошо, тогда я не буду прогонять его, – рассмеялся Янь Уши. – Пожалуйста, скажи мне, ладно? 

Великий человек может подчиниться или стоять до конца, если того требует ситуация, поэтому глава Янь делает все для достижения своей цели, не считаясь с моральными ценностями. Ему было все равно, что любой другой достойный мастер большой учености и порядочности не станет так небрежно разбрасываться словами.

Шэнь Цяо был открыт для того, чтобы его убеждали, но не принуждали, Янь Уши уже давно понял эту его черту. В этом случае не повредит сказать мягкие слова. Если для других речь шла о достоинстве и стойкости, то люди из демонических сект не обращали на подобное внимания.

Как и ожидалось, Шэнь Цяо, пусть и выглядел немного неловко, все же заговорил:

– А-Цин напоминает мне ученика, которого я недавно принял.

– Как получилось, что я не знаю, что ты принял ученика? – с улыбкой ответил Янь Уши.

– Ты знаешь его. Это Шиу, мальчик из храма Белого Дракона.

Упомянув об этом, он не мог не вспомнить о настоятеле и Чуи, и о том, как они умерли.

Все же он винил себя. Естественно, как бы он ни старался держать приятное выражения лица перед Янь Уши, теперь это стало невозможным.

Хорошо, теперь ты счастлив? Из всех чайников, который ты мог выбрать, ты выбрал тот, который не закипал. Янь Уши был чрезвычайно умен и также не был болен, как он мог бы не понять причину и следствие?

Однако он, казалось, не заметил «я больше не хочу с тобой разговаривать», написанное на лице Шэнь Цяо, и с улыбкой продолжил разговор:

– Я и правда видел Шиу однажды. Его основы и природные таланты действительно довольно хороши. Если он встретит мудрого учителя, то сможет добиться больших успехов в будущем.

Такого рода бесстыдное поведение было тем, с чем Шэнь Цяо уже смирился.

Он уже собирался попросить его уйти, как вдруг кто-то тихо постучал в дверь резиденции.

Этот внутренний двор находился по меньше мере в двух коридорах от главного входа. Однако у тех, кто изучает боевые искусства, хороший слух, поэтому они оба услышали «Уже иду!» А-Цина и звук его быстрых шагов, когда он пошел открывать дверь.

В резиденции Се всегда было тихо; редко кто-нибудь навещал ее. Когда У-бо уходит за продуктами, он обычно выходит через заднюю дверь, и почти никогда не входит через переднюю.

В этот же момент внезапно в сердца Янь Уши и Шэнь Цяо нахлынуло странное чувство. Это было похоже на духовную связь, но правда заключалась в том, что все мастера боевых искусств их уровня имели подобного рода реакцию.

Шаньхэ Тунбэй лежал сбоку, и рука Шэнь Цяо уже лежала на ножнах, когда А-Цин пошел открывать дверь.

– Кто вы? – голос А-Цина донесся издалека.

– Юный мирянин, надеюсь, ты пребываешь в здравии. Позволь спросить, это резиденция Се?

Стоило Шэнь Цяо услышать этот голос, как его лицо потемнело.

Даже если они не так часто разговаривали в прошлом, как он мог не узнать его!

Они ведь были очень осторожны по пути сюда. Конечно, не все прошло гладко, но все же они почти не оставили после себя следов. Как наставник Сюэтин смог найти их так быстро?

Возможно ли, что Чэнь Гун?..

Он обменялся взглядом с Янь Уши, который был на удивление спокоен. Выражение его лица ни на йоту не изменилось.

– Уходи, я встречусь с ним, – тихо сказал Шэнь Цяо.

С их нынешней основой совершенствования эти двое не годились в противники Сюэтину, но цель Сюэтина – не Шэнь Цяо. Даже если Шэнь Цяо не сможет сразиться с ним, он сможет сбежать.

– Боюсь, уже слишком поздно, – нахмурился Янь Уши.

Как только он сказал это, со стороны двора донесся голос Сюэтина:

– Как и следовало ожидать, глава Янь – действительно необыкновенный человек. Этот бедный монах искренне уважает тебя.

В мгновенье ока он переместился от ворот до двора перед их комнатой. Позади А-Цин задыхался от криков и пытался нагнать его, но не мог коснуться даже его тени, не говоря уже об уголках рукавов одежды.

Двигаться с такой скоростью, что грязь не касается подошвы обуви, и преодолевать такие большие расстояния – очень немногие люди в цзянху могли это делать.

Дверь комнаты изначально не была закрыта. Со своих мест Шэнь Цяо и Янь Уши, естественно, смогли увидеть монаха, одетого в черный шелк.

– От тебя действительно трудно избавиться, старая лысая задница. Я еще не рассчитался с тобой за тот день, когда ты сговорился с теми скачущими клоунами, чтобы устроить засаду против меня, а теперь у тебя хватает наглости показаться здесь!

Наставник Сюэтин сложил руки в знак приветствия, прежде чем продолжить:

– Этот бедный монах не думал, что глава Янь окажется настолько могущественным. Под осадой пяти великих мастеров ты смог выйти из воды целым и невредимым.

Он повернулся в сторону Шэнь Цяо, чтобы поприветствовать его:

– Шэнь-даочжан тоже здесь. Какое совпадение.

Тон наставника Сюэтина был очень спокойным, без малейшего намека на гнев. Что касается того, была ли какая-либо скрытая ирония в словах «какое совпадение», только он и мог знать.

Янь Уши рассмеялся.

– Все остальные, кроме тебя, старый лысый осел Сюэтин, были просто бездарны, но даже при соотношении пять к одному ты не смог убить этого достопочтенного. И как только такая компашка отбросов смеет называть себя «мастерами»? Подумать только, что ты, Сюэтин, опустишься до того, чтобы присоединиться к ним! Правду говорят – чем дольше ты живешь, тем больше регрессируешь!

Наставник Сюэтин, казалось, нисколько не разозлился. Выражение его лица осталось спокойным, и он смотрел на Янь Уши безо всякой злобы.

– Новое поколение заменяет старое. Этот бедный монах стареет, рано или поздно я позволю кому-то более компетентному занять мое место. Через некоторое время Дуань Вэньян и председатель Доу могут стать не хуже этого бедного монаха. Этот бедный монах должен признать, тот факт, что глава Янь вернулся из мертвых как ни в чем не бывало, действительно вызывает восхищение. Глава Янь также должен знать, что чем выше боевое мастерство, тем тяжелее встретить достойного противника. В обычных обстоятельствах этот бедный монах предпочел бы выпить с тобой чаю, сыграть в партию вэйци и обменяться знаниями в боевых искусствах – все как у друзей и противников. Однако это не обычные обстоятельства. И как таковые, они требуют экстраординарных решений. Каждый раз, когда глава Янь рядом, Юйвэнь Юн не гнушается действовать аморально, и со временем буддизм снова будет подавлен. В интересах буддизма этому бедному монаху больше ничего не остается. Это не из-за личных обид. Надеюсь, глава Янь простит меня.

Смысл его слов был таков: он пришел с четкой целью и не собирается возвращаться с пустыми руками – все закончится здесь.

– Позвольте спросить, наставник, – заговорил Шэнь Цяо, – как вы смогли узнать, что глава Янь находится здесь?

– Монахи не лгут, – сказал Сюэтин. – Правда заключается в том, что этот бедный монах столкнулся с Чэнь Гуном в Чанъане. Поскольку Янь Шоу из секты Хэхуань однажды ранил учеников этого бедного монаха, а Чэнь Гун тесно сотрудничает с сектой Хэхуань, бедный монах хотел спросить его о местоположении Янь Шоу. Чэнь Гун утверждал, что ничего не знает, и чтобы освободиться, рассказал, что глава Янь не умер и даже получил фрагмент Стратегии Алого Яна.

Перед тем, как расстаться, Чэнь Гун пообещал не разглашать о местонахождении Янь Уши, однако Шэнь Цяо ничего от этого так называемого «обещания» не ожидал. Он был готов к словам Сюэтина.

– Но между Чанъанем и Тогоном есть несколько префектур. Чэнь Гун никак не мог знать, куда именно мы отправляемся и где остановимся.

– Это правда. Этот бедный монах искал повсюду все это путешествие из Чанъаня и решил передохнуть в Вэйчжоу. Он собирался уехать завтра, но услышал разговор двух людей; один из них был торговцем и рассказывал, что каждый день ездит по домам и продает овощи, и что один дом внезапно удвоил спрос безо всякой причины, чему он был очень рад.

– Наставник очень дотошен и наблюдателен, – вздохнул Шэнь Цяо, – Если бы только эти способности использовались в борьбе с кражами и раскрытии преступлений, боюсь, в мире не осталось бы несправедливости.

– Спасибо за вашу похвалу, Шэнь-даочжан. Сегодня этот бедный монах пришел сюда за главой Янь. Шэнь-даочжан никак в этом не замешан, поэтому я должен попросить вас не вмешиваться, чтобы случайно не пораниться.

– Какое странное совпадение. Наставник, вы хотите убить его, а я хочу его защитить.

Выражение лица Сюэтина выдало унцию удивления.

– Согласно тому, что знает этот бедный монах, демонические и даосские секты никогда не вели дружбы. Напротив, глава Янь Уши неоднократно вел себя неблагодарно и воздавал на добро злом. По какой причине Шэнь-даочжан все еще хочет защитить его?

– Все так, как говорит наставник, – сказал Шэнь Цяо. – Всякий раз, когда он находится рядом, Юйвэнь Юн остается в целости и сохранности. Если взглянуть на нынешние страны мира, можно увидеть, что Ци пала, и только Чжоу и Чэнь можно назвать сильнейшими. Однако Южный Чэнь защищает и поддерживает конфуцианские школы, там нет места для буддистов. Может ли быть так, что наставник неоднократно пытается убить Янь Уши, потому что желает проложить людям Туцзюэ путь в Центральные равнины?