Глава 72. Просто смотреть на тебя раздражает меня

Вэйчжоу был расположен в северной части Вэй, прямо у истока реки Вэйшуй – отсюда и название Вэйчжоу. На самом деле местное правительство называлось Сяну, но все давно привыкли связывать его с рекой Вэйшуй и называть его городом Вэйчжоу.

Город, конечно, не шел ни в какое сравнение с Чанъанем, но он считался стратегически важным городом на западе. Если бы Северная Чжоу и Тогон вступили в войну, то он оказался бы расположен на военном фронте. Однако в данный момент такой опасности не было. Поскольку весна еще не началась, на улице было холодно; проезжающих здесь торговцев было немного, и поэтому город Вэйчжоу продолжал оставаться таким, каким был всегда – спокойным и мирным.

Ранним утром А-Цин взял метлу и направился к воротам.

Как раз накануне шел снег, так что, естественно, ему придется подмести все дорожки. Иначе У-бо* поскользнется и упадет, когда вернется домой с рынка, на который он пошел за продуктами. Он напевал коротенькую мелодию, которая, явно не попадала в такт, понять, что он поет мог только он один. Единственной мыслью в его голове было поскорее закончить расчистку снега у ворот, так как ему нужно было пойти на задний двор и проверить, там ли сидит желтый кот. Большую часть дня животное проводило в комнате, где они хранили дрова, чтобы избежать холода. Если кот действительно там, то А-Цин мог бы принести ему немного еды.

*Бо – уважительный суффикс для пожилого мужчины

Прошлой ночью был сильный снегопад. Как и ожидалось, у ворот скопился огромный сугроб. Время от времени большая куча снега соскальзывала с крыш с громким звуком.

В этот момент А-Цин уже хорошенько вымел двор. Он был измучен, но пока что не сильно замерз. Его дыхание стало тяжелым, поэтому он решил сделать перерыв.

Он поднял глаза и увидел двух людей, проходивших мимо по улице.

Сначала внимание А-Цина привлек мужчина в голубовато-зеленой одежде. Издалека он не мог разглядеть черты лица этого человека, но то, как этот человек держался, уже давало А-Цину ощущение, что он необыкновенный. А-Цин понял, что не может подобрать подходящее слово, чтобы описать его. Если бы он все-таки попытался, то ему на ум приходили лянгао*, которые он ел летом, – белые, как снег, чистые и прозрачные, их сущность проникала глубоко в сердце. Достаточно было только взглянуть на них, не говоря уже о том, чтобы съесть, и вы почувствуете необъяснимую легкость.

*(涼糕;lianggao) – пирог из клейкого риса, подается холодным.

Как только они подошли ближе, он понял, что сравнение этого человека с лян гао было вполне уместным. А-Цин никогда не видела такого красивого мужчину. В тот момент, когда он увидел его, он начал тупо пялиться, пока не понял, что эти люди идут в его направлении и становятся все ближе, только тогда он пришел в себя.

Лянгао – нет, человек, несущий длинную матерчатую сумку на спине, подошел к А-Цину и сложил руки в поклоне.

– Извините, это резиденция Се?

Если бы это был кто-то другой, А-Цин повернулся бы и сказал ему: «Символы «Резиденции Се» написаны прямо на крыше, довольно большими иероглифами. Ты что, слепой или неграмотный? Почему ты задаешь такой глупый вопрос?»

Но на этот раз он не только не произнес таких резких слов, но даже покраснел. Обычно он быстро подбирал слова и исчезал без следа. Однако теперь он мог только пробормотать:

– Но я... я не знаю, кто вы.

– Юный господин, вы являетесь членом этой резиденции, не так ли? – спросил мужчина, вежливо улыбаясь.

А-Цин чувствовал себя так, словно у него ослабла половина костей.

В этот момент рядом с мужчиной в бирюзовом раздался голос, звучавший с насмешкой:

– А-Цяо. Если ты будешь так медленно задавать вопросы, то как сможешь получить полный ответ? Просто попроси его позвать старика У и скажи ему, что хозяин здесь.

Внимание А-Цина наконец-то привлек человек, пришедший вместе с мужчиной в бирюзовом. Это была женщина в длинной юбке и носила мили, что делало ее черты лица размытыми.

Естественно, женщины, жившие ближе к границе, были очень высокими и стройными. Однако эту женщину нельзя было назвать высокой и стройной. Казалось, у нее были рост и фигура мужчины. Такие женщины встречались довольно редко.

И ее голос не то чтобы был неприятен для слуха, но это был совершенно не тот чистый и нежный голос, который обычно бывает у женщин.

А-Цин был немного смутился.

– Вы ошибаетесь. У нас нет хозяина. Владелец особняка Се отправился в долгое путешествие несколько лет назад и до сих пор не вернулся!

Прежде чем Шэнь Цяо смог расспросить дальше, Янь Уши что-то бросил мальчику.

А-Цин подсознательно поймал предмет. Он посмотрел вниз и обнаружил, что это был кусочек топаза, едва ли вдвое меньше его ладони. Однако резьба на нем была изысканной и тонкой – луна, сияющая сквозь узкие ветви деревьев, окруженная туманом гор Куньлунь.

– Отдай это У Ми, и пусть он придет ко мне, – сказала женщина, которая была совершенно не похожа на женщину.

А-Цин внезапно вздрогнул. Он вспомнил, что У-бо однажды говорил ему об этом предмете, и, наконец, он понял, кем именно был этот человек перед ним. Он не сказал больше ни слова: развернулся и побежал внутрь. Он закрыл за собой ворота, оставив Шэнь Цяо и Янь Уши снаружи.

Они простояли снаружи некоторое время, прежде чем увидели, что ворота снова открылись. Вышел пожилой мужчина лет шестидесяти, а за ним – тот самый мальчик, с которым они встретились раньше. Старик посмотрел мимо Шэнь Цяо, его взгляд упал на Янь Уши, который был одет в ми ли.

– Хозяин?

Янь Уши кивнул в знак согласия.

Это был всего лишь небольшой кивок, но старик не мог перепутать его ни с кем другим. Он был вне себя от радости до такой степени, что собирался отдать ему честь прямо там. Однако, сделав несколько шагов вперед, он, казалось, воспротивился этому и вместо этого поспешил за ними внутрь.

– Пожалуйста, заходите первым, мы поговорим, как только вы зайдете!

А-Цин последовал за У-бо, с любопытством разглядывая двух мужчин.

Он не являлся членом секты Хуаньюэ; а был всего лишь маленьким сиротой, которого приютил У-бо. С тех пор он оставался в резиденции и сопровождал У-бо, помогая ему прибираться в комнатах. У-бо никогда много не говорил на эту тему, но А-Цин смутно осознавал, что эта резиденция кому-то принадлежала. У-бо только присматривал за ней. Но где был хозяин поместья, никто толком не знал; и никто не знал, когда он вернется. Возможно, через несколько лет, в может быть – никогда.

А-Цин думал, что хозяин, о котором когда-то говорил У-бо, («отправился путешествовать далеко»), уже скончался в результате какого-то несчастного случая. Он никогда не думал, что настанет день, когда этот мужчина внезапно появится перед ними, переодетый женщиной.

– А-Цин, – сказал У-бо, – иди на кухню и приготовь немного жидкой каши и что-нибудь на закуску. Хозяин явно вернулся из долгого путешествия. Ему нужно что-нибудь поесть, чтобы согреться.

– Ай, я сделаю это прямо сейчас!

А-Цин слушал У-бо очень внимательно. Он повторил все сказанное и отправился на кухню.

Янь Уши наблюдал за А-Цином, пока тот убегал, затем снял ми ли:

– У него неплохие основы. Правда, немного глуповат. Люди секты Хуаньюэ должны уметь быстро соображать и легко справляться с социальными вопросами. Он не соответствует требованиям.

– Этот старик просто приютил мальчишку, чтобы скрасить скучные дни. Я бы никогда не думал о большем! – с тревогой ответил У-бо.

Эта резиденция являлась одним из стратегических мест секты Хуаньюэ. Она была куплена на имя Бянь Яньмэя. Поскольку псевдонимы учеников секты Хуаньюэ носили фамилию Се, каждая отдельная резиденция носила название «Резиденция Се». У-бо отвечал за это поместье. За эти годы старик очень сильно привязался к А-Цину и, конечно же, в глубине души надеялся, что мальчик станет официальным членом секты Хуаньюэ.

Однако он абсолютно не осмелился бы озвучить эти мысли Янь Уши. Он подумывал о том, чтобы попросить об этом Бянь Яньмэя или Юй Шэнъяня, если бы они когда-нибудь посетили это место, но кто бы мог подумать, что придет сам Хозяин и скажет ему даже не думать об этом.

– Быть «глупым» означает, что человека нелегко соблазнить мирскими благами, – внезапно сказал Шэнь Цяо. – Это не значит, что он не может изучать боевые искусства всем сердцем. Я думаю, что мысли этого мальчика чисты, а это очень хорошо. Если он не окажется связан с сектой Хуаньюэ и все еще захочет практиковать боевые искусства, я мог бы рекомендовать его другой секте от своего имени.

В тот момент он подумал об упадке секты Бися. Найти достойных учеников было не так просто. Природный талант А-Цина, возможно, не был достоин такого амбициозного человека, как Янь Уши, но он будет полезен Бися.

Янь Уши рассмеялся.

– Ах, А-Цяо, я не замечал, чтобы ты обменивался такими любезностями с кем-либо за всю эту поездку. Если ты говоришь о природных талантах и основах, разве тот мальчишка, которого мы встретили раньше, не был намного лучше? Ты говоришь это только потому, что заметил, как он смотрел на тебя, совершенно очарованный твоими чертами лица?

– Поскольку глава секты Янь склонен к похоти, он предполагает, что все остальные такие же похотливые?

Поначалу он не хотел обращать никакого внимания на Янь Уши, во многом из-за того, что каждый раз, когда они спорили, он проигрывал чаще, чем выигрывал. Поэтому, когда Янь Уши вернулся в свое первоначальное расположение духа, Шэнь Цяо постепенно перестал разговаривать с ним в меру своих возможностей. Кто бы мог подумать, что он сможет продержаться до конца поездки, но потеряет самообладание именно сейчас.

Как и ожидалось, Янь Уши рассмеялся.

– Похоть так же естественна, как и аппетит. Все такие. Действительно, я получаю удовольствие от твоей красоты, но мне гораздо больше нравится, как ты холоден ко мне и как ты игнорируешь меня. Разве это плохо? Ты обращался с Се Лином и А-Янем очень мягко, но мне не осмеливаешься сказать и полслова. Но, честно говоря, независимо от того, Се Лин это или даже А-Янь, все они – часть меня, Янь Уши. Но если бы Се Лин или А-Янь появились на старом лице У Ми и относились к тебе с той же близостью, ты бы все еще относился к ним так же благосклонно, как и раньше?