Сюэтин пропел амитабху.

– Шэнь-даочжан, этим вы хотите сказать, что поддерживаете сторону императора Чжоу?

– Вы правы.

Сюэтин слегка вздохнул.

– Тогда, похоже, сегодня этому бедному монаху придется сначала пройти через Шэнь-даочжана.

Как только он произнес свое последнее слово, пурпурно-золотой посох мягко постучал по известняковым плиткам пола, и этот глухой звук, казалось, взрывался в ушах Шэнь Цяо.

В этот же момент Шаньхэ Тунбэй с лязгом был обнажен. Меч и посох встретились в воздухе; свет и тень переплелись друг с другом в мгновение ока. Внутренняя сила на поле боя слой за слоем рассеивались в воздухе. Для тех, кто не изучал основы боевых искусств, как А-Цин, вибрации были настолько невыносимыми, что начинали болеть уши. Он вскрикнул и ему пришлось отступить на несколько шагов, чтобы в конце концов спрятаться за стену.

Шэнь Цяо предполагал, что Янь Уши будет искусен в чтении ситуации. Какой великий мастер захотел бы обременять другого? Не было необходимости объяснять; если бы он увидел, что только мешает борьбе Шэнь Цяо с Сюэтином, то, конечно, развернулся бы и ушел. Но кто бы мог подумать, что во время обмена ударами с Сюэтином, краем глаза Шэнь Цяо заметит Янь Уши, не сдвинувшегося со своего места ни на дюйм.

– Почему ты все еще не ушел?! Чего стоишь, уставившись в пространство?! – яростно крикнул Шэнь Цяо.

– А-Цяо, успокойся. Я бы с радостью ушел, но лучше спроси у этого старого лысого осла, позволит он мне или нет, – уголки губ Янь Уши были приподняты, но глаза совсем не улыбались.

Словно в ответ на эти слова, справа и слева от него одновременно появились два молодых монаха, оба лысые и одетые в одинаковые черные шелковые одежды.

– Этот бедный монах – Лянь Шэн.

– Этот бедный монах – Лянь Ми.

Двое сказали в унисон:

– Мы пришли нанести визит главе Янь!