Что касается нынешнего состояния Шэнь Цяо, то его внутренняя ци была совершенно истощена, от неё не осталось и следа. Не стоило ожидать, что его навыки, как и память, восстановятся в ближайшее время. Однако то, что он уже мог передвигаться, было результатом последних месяцев покоя и выздоровления.
Поскольку служанке следовало сегодня получать лекарства, Шэнь Цяо вышел вместе с ней, желая подышать свежим воздухом. Однако, несмотря на его болезнь и слепоту, он притягивал к себе много внимания, даже просто сидя в лавке.
Во-первых, лицо Шэнь Цяо было привлекательным. Пусть сейчас оно выглядело немного истощённым, это не умаляло красоты его внешности и манер. Будучи одетым в обыкновенную мантию бамбуково-зелёного цвета, с деревянной заколкой в волосах вместо тиары, он мирно сидел, тихо слушая, как служанка разговаривает с управляющим аптеки. Слабая улыбка играла на его губах.
Янь Уши разрешил Шэнь Цяо появляться на публике открыто, не наказывая Юй Шэньяню прикрывать мужчине лицо, словно ему не было дела до того, что Шэнь Цяо могут узнать прохожие.
Причина заключалась в том, что и до, и после того, как Шэнь Цяо стал главой ордена вершины Сюаньду, он редко появлялся за пределами ордена. Ходили слухи, что даже адепты не могли опознать в нём своего главу. Ни один из тех учеников, кто был более известен публике, не смог занять пост главы ордена — а никому доселе неизвестный Шэнь Цяо смог. Истинную причину этого мог знать только уже почивший Ци Фэнгэ.
Во-вторых, в тот день, когда Кунье бросил вызов Шэнь Цяо, пространство на Полушаговом пике было настолько узким, что едва ли вмещало двоих, и все зрители собрались на пике Сожаления напротив. Из-за расстояния люди, скорее всего, не запомнили внешность Шэнь Цяо, не говоря уже о том, что за время болезни его вид в целом стал не таким впечатляющим, как прежде.
Но всё это были лишь догадки самого Юй Шэнъяня.
Про себя он даже предполагал, что, учитывая характер его шицзуня, Шэнь Цяо для него, вероятно, был всего лишь результатом импульсивного решения, тем, кого можно приручить и с кем можно поиграть.
— Господин, лекарства получены. Можем идти?
Шэнь Цяо кивнул, и служанка направила его в сторону выхода. Почти достигнув его, они вдруг услышали:
— Молодой господин так обаятелен и красив. Почему-то никогда не встречала вас раньше. Могу я узнать ваше почётное имя?
В голосе слышалось нескрываемое удивление. Служанка на секунду замерла на месте, и Шэнь Цяо понял, что слова были адресованы ему.
— Моё имя Шэнь Цяо.
— Господин Шэнь, — женский голос был звонким и живым, приятным для ушей.
— Вы житель нашей столицы? Или, может, будет уместнее спросить, из какой знатной семьи вы родом?
Служанка прошептала на ухо Шэнь Цяо:
— Это Хань Э’Инь, дева семьи старшего служителя Хань.
Главный служитель Хань работал не на обычную семью, а состоял на дворцовой службе [5] империи Ци. Он был очень известным человеком в краях, его сыновья взяли в жёны принцесс, в то время как его самого вместе с Му Типо и Гао Анагоном называли «Тремя дворянами» империи, которые вместе держали правительство под контролем. Будучи дочерью семьи Хань, Хань Э’Инь, естественно, имела право делать всё, что ей было угодно.
[5] Дворцовый служитель (侍中 shìzhōng): дополнительное звание, присуждаемое должностным лицам центрального правительства, выбранным императором в качестве своих конфиденциальных советников.
Шэнь Цяо улыбнулся:
— Я наслышан о вас, юная госпожа Хань. Только мои глаза на данный момент страдают от хвори, поэтому прошу простить меня за то, что не могу видеть ваше превосходительство. Я обязательно нанесу визит в особняк госпожи Хань после выздоровления.
Хань Э’Инь уже успела понять, что в его глазах нет жизни. Почувствовав лёгкое сожаление от того, что такой красивый молодой человек оказался слепым, она всё же сказала:
— Всё в порядке. В таком случае вам необходим покой. Сяо-Лянь [6], скажи управляющему, чтобы он принёс немного женьшеня для господина Шэнь. Все расходы беру на себя!
[6] «Сяо» (小 xiǎo) буквально означает «маленький». Ласковый способ называть людей, которые моложе или ниже говорящего по статусу. Так часто называют детей младшего поколения или личных слуг.
— Благодарю, юная госпожа Хань, за ваш подарок, — ответил Шэнь Цяо. — Поскольку невежливо, получив подарок, не отплатить тем же, у меня тоже есть кое-что для вас. Пожалуйста, примите мой скромный дар.
Это побудило интерес девушки:
— Хм? Что же это?
— А-Мяо [7], принеси сюда коробку, она лежит в карете, — попросил Шэнь Цяо.
[7] «А-» (阿-) также является ласковым способом обращения к личным слугам или другим людям, с которым говорящий находится в близких отношениях.
Служанка поспешила принести упомянутую коробку.
Несмотря на свою слепоту, Шэнь Цяо говорил мягко, его хорошо отточенный стиль разговора имел некую нотку, естественным образом вызывавшую у окружающих симпатию. Даже девица благородных кровей, коей являлась Хань Э’Инь, которая могла остановить на улице любого показавшегося ей симпатичным мужчину, флиртуя с ним, неосознанно смягчила свой тон.
Когда служанка вернулась с коробкой, Шэнь Цяо и Хань Э’Инь как раз заканчивали свой короткий разговор и прощались. Хань Э’Инь поинтересовалась, где проживает Шэнь Цяо, сказав, что когда-нибудь посетит его дом, после чего села на лошадь и ускакала прочь.
Вернувшись в резиденцию Се и услышав о произошедшем, Юй Шэнъянь удивлённо цокнул языком:
— А у тебя определённо талант. Выйдя наружу всего раз, ты завёл знакомство с кем-то вроде Хань Э’Инь. Она племянница Чжао Чиина из ордена Нефритового Облака на вершине Тай. Её боевые навыки так себе, но у неё властный отец и орден, что позволяет ей издеваться над всеми в столице.
Шэнь Цяо улыбнулся:
— По своему опыту могу сказать, она неплохая. Я бы не посчитал её действия издевательством.
Юй Шэнъянь засмеялся:
— Она и впрямь красавица, но характером отнюдь не вышла. Каждый житель столицы так считает. Только ты можешь сказать, что она неплоха!
Шэнь Цяо на это улыбнулся, но ничего не ответил.