Глава 50. Я ему не ровня

Я начинаю беспокойно ерзать на сидении.

- Я не хотел с ним разговаривать, он сам рассказал мне. Я просто проходил мимо, и он остановил меня.

- Он остановил тебя? - Брови Ян Конгшаня хмурятся, и теперь он выглядит еще более несчастным. – Ты ...

Но он не закончил фразу, потому что красный свет сменился зеленым, и машина, стоявшая перед нами, поехала. Ему остается только снова сосредоточиться на дороге, управляя машиной, движущейся в потоке автомобилей.

Я не знаю, можно ли считать, что он злится на меня, или нет, но было бы так грустно испортить нашу долгожданную встречу из-за Фу Вэя. Я мало что могу сделать в машине, но, по крайней мере, я могу подольститься к нему.

- А-Шань, я так рад, что ты смог приехать и забрать меня, - кончиками пальцев я потираю бутылку с водой. Я искоса смотрю на его красивый профиль, затем на его индекс настроения. - Ты даже не представляешь, как я волновался, я еле заснул прошлой ночью.

Он сосредоточен на вождении и не отвечает мне, но его индекс настроения после моих слов поднимается на два пункта.

Моя лесть, кажется, срабатывает, так что я продолжаю говорить глупости:

- Я так скучал по тебе каждый день. Я скучал, когда ел, когда был на занятиях, когда спал ...

- Ну, хотя бы на занятиях тебе стоило бы сосредоточиться на учебе, - в голосе его слышен намек на смех, а индекс настроения медленно возвращается к норме.

Опасность предотвращена.

Я вздыхаю с облегчением и снова поудобнее устраиваюсь на сидении, откидываясь на спинку.

- Тогда я буду думать о тебе все время, кроме занятий.

Вместо того, чтобы двигаться по автостраде, машина петляет по городским улицам, не в состоянии набрать скорость из-за плотного трафика. Мы все останавливаемся и останавливаемся, пока не оказываемся полностью застрявшими в пробке, вероятно, из-за какой-то аварии.

Из радиоприемника доносится нежная песня, исполняемая женским голосом. Внезапно Ян Конгшань говорит:

- Если ты когда-нибудь снова увидишь этого парня, держись от него подальше. У него по отношению к тебе недобрые намерения.

«Этот парень» - это, очевидно, Фу Вэй. Конечно, я планирую держаться от него подальше; с тех пор, как он появился в доме дедушки я и так уже считал его психом, но чтобы «недобрые намерения»?

- ...Ты думаешь, я ему нравлюсь?

- Ты ему нравишься, но он не признается в этом, трус, - движение на дороге совершенно прекращается. Ян Конгшань глушит мотор, остановив машину. Затем он поворачивается и манит меня к себе пальцем.

Словно притянутый магнитом, я наклоняюсь. Его большие руки поднимаются по обе стороны от моего лица, и он проводит большими пальцами под моими глазами.

- Хотя, - тихо бормочет он, - хорошо, что он трус.

А потом он опускает голову и ловит мои губы.

Наш первый за месяц поцелуй, соблазнительный и пьянящий, происходит в тесном замкнутом пространстве машины.

Я никогда не понимал, как Фу Вэй может бояться и в то же время любить меня, но, наверное, все дело в том, что он и вправду просто трус. За последнее время мы встречались всего два раза, и единственным чувством, которое он испытывал, был страх с оттенком какого-то уныния, так что я подозреваю, что он действительно уже забыл меня. Я только надеюсь, что отныне он будет держаться подальше от моей жизни, и мы сможем и дальше оставаться чужими друг другу людьми.

Мои руки лежат на торпеде между нашими сиденьями. Когда поцелуй углубляется, они начинают дрожать, и я чувствую, как тает мой позвоночник.

И внезапно за нашими спинами раздается пронзительный сигнал, мгновенно возвращающий меня к реальности. Я быстро откидываюсь назад, положив руку на грудь Ян Конгшаня, и не давая ему последовать за мной.

Дорога перед нами свободна, движение полностью восстановлено.

- Едем, - подгоняю я его, мой голос звучит хрипло.

Он выглядит недовольным из-за того что нас прервали, но послушно снова заводит двигатель и начинает движение.

Когда мы, наконец, минуем самые оживленные улицы, и машина некоторое время движется без остановок, он внезапно поворачивает и въезжает в маленькую тихую улочку, паркуясь на обочине.

- Кстати, я тоже чуть не стал трусом, - роняет он, отстегивая ремень безопасности. В его голосе слышится признательность. - Но хорошо, что ты оказался смелым парнем.

Я не знаю, что происходит, но на всякий случай тоже отстегиваю ремень. Может быть, у него здесь рядом есть какие-то дела.

Однако едва мой ремень безопасности расстегивается, его правая рука взлетает и, захватив в плен мою руку, притягивает меня к нему. Теплый, влажный язык входит в пещеру моего рта, раздвигая мои губы и зубы.

Очевидно, последний поцелуй его не удовлетворил, побудив найти тихое место, припарковать машину и продолжить с того места, где он остановился.

В прошлом, когда я смотрел фильмы по телевизору, я никогда не понимал сцены поцелуев. Что такого приятного в том, что два человека суют языки друг другу в рот? Действительно ли люди получали удовольствие от таких действий? Эти сомнения преследовали меня до наступления моего полового созревания, и все же только теперь, когда я испытал это сам, я понимаю, насколько невежественным я был.

Это были глупые сомнения ребенка.

Потому что, конечно, целоваться очень приятно. Прежде чем вывести отношения на новый уровень, единственный способ дать выход всем сдерживаемым желаниям – это поцелуй. Еще один способ соединиться телами, исполняя неизбежное желание любви.

Если «розовый цвет» - это кровь любви, то «поцелуй» - это ее голос. Он может быть нежным, может быть хриплым, но всегда выражающий самые сильные эмоции любви.

Температура внутри машины повышается; Ян Конгшань все крепче сжимает мое запястье.

Несмотря на то, что мы находимся в замкнутом пространстве, машина все еще стоит на дороге, и какой-нибудь случайный прохожий может в любую секунду заметить нас. Эта опасность не дает мне полностью расслабиться во время поцелуя, потому что какая-то часть меня продолжает беспокоиться об этом. Дыхание Ян Конгшаня становится все тяжелее. Теперь он уже не напоминает нежного любовника, больше походя на хищника, голодавшего в течение месяца и наконец дорвавшегося до еды. Как будто все это время он истекал слюной, изголодавшись до предела. Все его внимание сосредоточено на моем теле, настолько, что он не замечает, что мой разум затуманился.

На самом деле, кое-в-чем он ошибся. Дело не в том, что я смелый, а в том, что он нравится мне слишком сильно. Если бы он нравился мне хоть чуточку меньше, я, вероятно, сдался бы после того, как он в первый раз отверг меня, и здесь нас сегодня попросту не было бы.

Его поцелуи спускаются вниз по моей шее, его зубы царапают мою нежную кожу. Хищники чувствуют пульсацию в венах своей жертвы и чуют ее аромат. Он покусывает мою шею сбоку, как будто хочет найти место, чтобы вонзить зубы.

- А-Шань... - немного напуганный, я пытаюсь вырваться из его хватки, желая, чтобы он остановился. Или, по крайней мере, нам стоит найти более укромное место. Но мои действия, кажется, имеют обратный эффект, и он сжимает меня еще крепче, его губы совершенно не собираются отпускать меня.

Краем глаза я замечаю фигуру человека, идущего в нашу сторону, и сжимаю одежду у него на спине.

- А-Шань, пусти меня, кто-то идет, - мой голос едва слышен.

- Хм..., - он что-то бормочет в знак согласия, но его губы по-прежнему не отпускают меня.

Я начинаю сходить с ума. Ян Конгшань притягивает меня к себе, и мое тело застывает в очень неудобном положении, только одна рука, вцепившаяся в его спину, позволяет мне удержать равновесие.

Горячее дыхание касается изгиба моей шеи, и я инстинктивно вздрагиваю. Он отстраняется от моей шеи, больше не кусая меня, и переключается на губы, нежно касаясь кожи вокруг них.

Фигура приближающегося человека становится все ближе и ближе, мое тело напрягается.

Ян Конгшань внезапно останавливается и крепко обнимает меня, тяжело дыша. Я вообще не двигаюсь из страха, что он снова начнет целовать меня.

Человек на улице проходит мимо, не обратив на нас никакого внимания.

Через мгновение Ян Конгшань, кажется, успокаивается и внезапно без предупреждения отпускает меня. Быстрым движением он снова заводит машину и выезжает на основную улицу. Я поправляю одежду, пристегиваюсь и потираю горящее место на шее. Желая посмотреть, в каком состоянии он оставил мою кожу, я опускаю зеркало и смотрюсь в него.

Крови нет, но кожа немного покраснела и опухла, а еще на ней отчетливо видны следы зубов.

Я бросаю молчаливый взгляд на Ян Конгшаня. Я действительно начинаю подозревать, что у него есть фетиш на укусы.

Он чувствует на себе мой взгляд.

- Если ты продолжишь так смотреть на меня, я снова тебя поцелую, - говорит он, глядя прямо перед собой.

Угроза срабатывает, и я тут же отвожу взгляд.

- Когда у тебя день рождения? - спрашивает он. - Помнится, ты говорил, что он у тебя в сентябре или октябре. Его ведь еще не было, нет?

Я вздрагиваю и едва не начинаю снова смотреть на него, но вовремя останавливаюсь:

- Еще нет, будет третьего.

Это одна из причин, почему мама хотела, чтобы я остался у нее дома: она хотела вместе отпраздновать мой день рождения. Но мне и вправду не кажется, что сидеть за столом и задувать свечи вместе с ней и ее мужем – хорошая идея.

- Значит, уже скоро, - мы сворачиваем на кольцевую развязку и выезжаем на шоссе. – Что ты хочешь получить в подарок?

— Есть кое-что, - я начинаю ковырять ногти по бокам, как и всегда, когда нервничаю.

- Что?

Я поджимаю губы.

- Я хочу, чтобы в полночь ты был рядом со мной.

Несколько секунд он молчит.

- И это все?

- Да, это все.

***

Когда я возвращаюсь на остров Зеленых Слив, дедушка уже ждет меня. Услышав машину, он тут же выбегает из дома и крепко обнимает меня, потом протягивает руку, чтобы взять мою сумку, но я уворачиваюсь и быстро иду в дом. И только тогда я вспоминаю, что совершенно забыл попрощаться с Ян Конгшанем.