ГЛАВА 2 ЧЕРТОВКА
ХОЛЛАНД
Ее пучок наклоняется под неудобным углом от силы удара хлыстом по голове. Она массирует запястье, пока Уолт тащит ее в отдел кадров.
Мой взгляд прикован к тому, как она прижимает к себе руку. Она ранена?
Меня охватывает вспышка сожаления, но я быстро избавляюсь от нее. Если бы ей было больно, она могла бы говорить как взрослая женщина, а не кричать и огрызаться, как сумасшедшая. У меня нет времени на тирады, а эта женщина, кажется, полна ими.
Что вы знаете о тяжелой работе? Невежественные всегда громче всех. Я гарантирую, что в своей жизни я пожертвовал большим, чем она могла когда-либо знать. Конечно, она может оставить при себе свое узколобое мнение. Я не собираюсь ее поправлять.
Я поднимаю телефон и смотрю на список сотрудников, который был отправлен на мою электронную почту.
Кения Джонс.
Трехкратный работник месяца.
Звездная продавщица универмага "Дарвин".
Как могла такая, как она, вызвать такой переполох в компании? Я не могу представить, что она смогла бы убедить многих покупателей выбирать косметические средства Belle с такими грубыми манерами.
Тем не менее, факты говорят сами за себя. Я получил невероятные отзывы о ее выступлении на семинаре. Менеджеры разбрасывались такими словами, как "солнечный нрав" и "заразительная харизма".
Интересно, всех ли их ударили по голове.
Или, возможно, они страдают от массовой истерии.
Другой вывод, конечно, заключается в том, что что-то во мне пробуждает в этой женщине тигрицу.
Обоснованная теория.
И это не односторонне.
Что-то внутри меня отреагировало на ее резкие взгляды и ее еще более острый язык. Это было грубо, чувственно и совершенно неконтролируемо.
Пугающе, на самом деле.
Прошло много времени с тех пор, как женщина заставляла меня что-либо чувствовать.
С тех пор, как Клэр...
Но это другое.
Она совсем не похожа на Клэр. Совсем нет.
И все же электрический ток пробежал по моим венам, когда Кения Джонс выпустила в меня свои словесные отравленные стрелы.
Даже сейчас я не скрываю своего интереса.
В этой женщине что-то есть.
К сожалению.
Мои шаги замедляются.
Мои глаза возвращаются к ней, даже когда я говорю им отойти. Я замечаю, как она поворачивается и тоже смотрит на меня. Глубокие глаза цвета оникса. В них сверкает пламя. Морщинка прорезается на ее смуглом лбу. И ее губы — полные, соблазнительные, фиолетово-коричневого оттенка — изгибаются в жесткой гримасе.
Она знает, кто я.
Босс.
Не тот, с кем можно шутить.
И она все еще рычит.
Я что, только что столкнулся с чертовкой?
Я хмуро смотрю на нее, раздумывая, должен ли я оставить ее или бросить.
-Пошел ты, - одними губами произносит она.
Мои глаза расширяются.
Она отворачивает голову, и я понимаю, что не могу сделать то же самое. Почему я так зациклен на ней?
Может ли это быть из-за того, как ее красное платье облегает ее миниатюрное тело, подчеркивая изгибы, которые умоляют меня прикоснуться? Может быть, дело в том, как топ облегает ее щедрое декольте, или в юбке, которая расклешивается вокруг бедер?
Я могу сказать, что у нее пухленький зад. Я представляю, как крепко обнимаю ее. У меня такое чувство, что она была бы мягкой под моей ладонью.
Греховная мысль.
Еще более порочный образ.
Я смахиваю это прочь.
Она морочит мне голову. Или мои несколько лет безбрачия наконец-то взяли надо мной верх.
Возможно, мне следует отвечать на звонки Кайлы и снова сесть в кресло "Сделай это браком". Возможно, нет. Сомневаюсь, что сваха позаботилась бы о том, чтобы найти мне дружеские отношения с пользой. Она раздражающе предана своей миссии.
"Сделай это браком". ‘Брак’. Это в названии, Холланд. Я слышу ее даже сейчас.
Я снова смотрю на список сотрудников мисс Джонс и пытаюсь сосредоточиться. На снимке она мило улыбается. Я не знал, что ее лицо способно на такое выражение. Особенно после того, что произошло между нами.
Жаль, что меня так же привлекает ее хмурое лицо, как и ее улыбающееся. Это не сулит ничего хорошего нашему профессиональному сотрудничеству. Мне нужно заставить ее хмуриться. По крайней мере, тогда она не будет слишком мягка со мной и искушать меня вещами, которые я не могу получить.
- Все прошло хорошо. - Сухой голос принадлежит Иезекиилю, моему исполнительному помощнику. Мне нравится думать о нем как об Альфреде для моего Бэтмена, если бы я мог быть таким смелым.
У него сухой ум, бесстрастное лицо, и он всегда на шаг впереди в предоставлении того, что мне нужно. Я полагаю, этого достаточно, чтобы не обращать внимания на тот факт, что у него нет британского акцента.
Из конференц-зала подходит Иезекииль. В его морщинистых руках стопка тяжелых папок.
Я быстро подхожу к нему и хмурюсь. - Нет необходимости лично доставлять файлы, когда мы можем их отправить.
- Некоторые вещи лучше делать самому. - Он прогоняет меня, когда я пытаюсь отобрать у него папки. Иезекииль очень гордится своей работой. Известно, что он огрызается на меня, когда я сомневаюсь в его способностях.
Я сую руку в карман и бросаю взгляд на пустой коридор.
Уолт и мисс Джонс исчезли.
Низкий голос Иезекииля эхом отдается позади меня. - Ты ей не нравишься.
- Это чувство взаимно. - Вроде того. Мне нравится ее тело. Если это имеет значение.
- Должен ли я сказать им, что планы изменились? - Иезекииль выгибает кустистую седую бровь. Его подбородок такой же острый, как и нос, который заметно выступает и немного искривлен из-за драки, о которой он никогда мне не рассказывал.
- Планы изменились? - Я хмурюсь.
Он пристально смотрит на меня, как будто я должна знать. Как будто у него нет сил или желания объяснить это по буквам.
- Зачем мне менять планы?
- Она неуправляема.
Я склоняю голову набок. - Но мне это нравится.
- Она не уважает власть.
- Мне это тоже нравится.
Иезекииль сердито смотрит на меня. - Она красивая.
- Это не имеет никакого отношения к ее способностям.
- Ты заметил.
Кто бы не заметил? - Никаких изменений в планах не будет.
Иезекииль изучает меня. Он может быть кем угодно — умным, быстрым на ноги, негибким и таким замкнутым, что я беспокоюсь, как бы он не оказался в отделении неотложной помощи из—за аневризмы, - но он лоялен и доверяет моим решениям.
Наконец, он опускает подбородок. - Не вернуться ли нам к машине? Наша работа здесь закончена.
Я киваю.
Он торопится вперед, открывает передо мной дверь и провожает к грузовику, который ждет внизу.
По дороге в Fine Industries я открываю свой телефон и еще раз просматриваю файлы сотрудников Кении Джонса.
Специальность "Литература". Интересно, была ли она разочарована, когда единственной работой, которую она смогла получить после окончания школы, была работа в универмаге. Работа продавцом в магазине кажется резким отклонением от ее специальности. Возможно, это было сделано намеренно. Я не знаю.
У Иезекииля звонит телефон.
Он отвечает резко. - Уолт. Да? Да. - Его каменные глаза встречаются с моими, когда он поворачивается, чтобы посмотреть через плечо. - Ее не уволят?
- Ты знаешь ответ.
- Уолт спрашивает.
Нет, это не так. - Я не буду повторяться.
Иезекииль вздыхает, как родитель, уставший дисциплинировать своего ребенка и теперь довольный тем, что позволяет ему совершать ошибки без вмешательства. - Продолжайте, как мы обсуждали. Скажи отделу кадров, чтобы погасила последнюю задолженность по оплате, а затем отправь ее в зданиеи Fine Industries для получения следующего задания.
Иезекииль слушает что-то на другом конце провода, и его взгляд останавливается на мне. Он убирает телефон. - Что, если она узнает характер своего следующего задания и решит не оставаться?
- Тогда не говори ей, - просто говорю я, переходя к другой странице pdf. - Я сам ее убедю.
Тонкая верхняя губа Иезекииля напрягается. “Доставьте ее в Прекрасное здание любой ценой. Проявляйте осмотрительность”.
Я переключаюсь на страницу с отзывами менеджеров о семинаре. Мои глаза снова натыкаются на строчку "солнечный нрав".
Я вспоминаю рычащее лицо Кении и содрогаюсь. Где?
Если отбросить первые впечатления, работа мисс Джонс говорит сама за себя. Я не буду спорить с результатами. И мне нужен ее особый набор навыков.
Социальное взаимодействие - не мой конек, как и продажи. Я специалист по обработке данных. И хотя мне нравится оставаться наедине со своим компьютером и статистикой, я понимаю, что в бизнесе необходим человеческий подход.
Вот почему я ценю то, что может принести Кения Джонс. Ее послужной список почти чудесен. Намного лучше, чем команда менеджеров, которых я нанял для наблюдения за Belle's Beauty, пока я сосредоточился на своей бесконтактной империи недвижимости.
Сегодняшнее решение было принято нелегко. Имя Кении продолжало появляться в отчетах о ходе работы от одного магазина к другому. Это привлекло мое внимание как раз в нужное время.
Я в некотором затруднении. Моя последняя помощница не выдержала давления и несколько недель назад написала заявление об уходе. Ожидания, которые я возлагаю на Belle's Beauty, были больше, чем она могла вынести.
Что-то подсказывает мне, что Кения не была бы такой хрупкой. У меня такое чувство, что она именно то, в чем нуждается Belle's Beauty. Кто—то с отвагой, с мужеством, с острым язычком и отравленными дротиками, которые вылетают из невероятно пухлых губ -
Нет.
Черт.
Этот рот - не то, о чем я должен думать с таким рвением. Нет, если я собираюсь работать с ней так тесно, как мне нужно.
Я разделяю бизнес и удовольствие. В любое время.
Никаких исключений.
Однако Кения оставила свой след. И, учитывая боль на юге, можно с уверенностью сказать, что я хочу ее.
В моей управленческой команде. В моей постели.
Трудно сказать, что волнует меня больше.
Обеспокоенный, я смотрю на проплывающий город и пытаюсь снова обрести равновесие. Одна женщина не может избавиться от многолетнего самоограничения. Я больше не живу для себя. Есть кое-что гораздо более важное, о чем следует подумать.