Грибелин был мертв. Теперь она была уверена в этом. Почти в тот момент, когда столб пыли растворился в розовой дымке вдали над горизонтом, произошел яркий и беззвучный взрыв. Она почувствовала отчет об этом секундой позже, прогрохотавший по земле, как говор слона. Она представила, как он позволил молотоголовому приблизиться к роверу настолько близко, насколько тот осмелился, прежде чем привести в действие что-то на борту машины: тайник со взрывчаткой, какое-то незаконное оружие. Было ли этого достаточно, чтобы уничтожить молотоголового, или просто чтобы исключить возможность того, что он поймает Грибелина живым, сказать было невозможно. Грибовидное облако бонсай свернулось клубочком, получившийся мозг вырос опухшим и церебральным из собственного спинного мозга, и после этого не было никаких признаков головы-молота.

Но молотоголовый даже не был высшим хищником.

- Мне нужна Юнис, - сказала Санди. - Она бы знала, что делать. Она всегда знала, что делать.

Джитендра пнул в сторону погнутую металлическую пластину. - Здесь нет ничего, что мы могли бы использовать. И я даже не уверен, что это хорошая идея продолжать общение в таком ключе. Может быть, с этого момента нам следует соблюдать радиомолчание. - Он сделал паузу, его дыхание было прерывистым от напряжения при обыске места крушения. Таков был способ Джитендры справляться с ситуацией, подумала Санди: продолжать заниматься чем-то до тех пор, пока даже у него не останется иного выбора, кроме как признать тщетность этого. - Итак, в каком направлении мы пойдем? Ветер был не слишком сильным с тех пор, как мы вошли. Если наши системы рециркуляции воздуха выдержат, мы, вероятно, сможем проследить по следам автомобиля весь обратный путь до Вишняка, даже если потеряем навигатор скафандра.

Если бы они потеряли навигатор скафандра, подумала Санди, заблудиться было бы наименьшей из их забот. Это означало бы, что скафандры на них изнашивались, и что система жизнеобеспечения была бы одной из вышедших из строя. - Может быть, еще один Плавающий сжалится над нами.

- Да. Судя по примеру Доркас, они действительно кажутся добрыми и внимательными.

- Я просто говорю. Когда у вас нет выбора, вы цепляетесь за нереалистичное. - Но Санди уже несколько часов вглядывалась в небо. Там, наверху, не было других воздушных кораблей. - Я могла бы убить ее. Лучше, чем это. Я убью ее, если мне когда-нибудь представится такая возможность.

Чего я не сделаю, - добавил тихий голос.

- Я не думаю, что она хотела, чтобы мы умерли. С другой стороны, я не думаю, что она особенно хорошо все продумала.

- Сделай мне одолжение, - сказала Санди. - Ты можешь - хотя бы раз - перестать пытаться все время смотреть на светлую сторону, черт возьми? И перестань пытаться всегда видеть в каждом хорошее, потому что иногда этого просто нет. Иногда люди просто засранцы. Злобные гребаные засранцы.

Джитендра притащил кусок обшивки ровера ростом с Санди и воткнул его в землю, как ветрозащиту. - Мы будем слишком видимыми на много миль вокруг. Чем больше теплового экранирования мы сможем организовать, тем выше наши шансы.

- Наши шансы равны нулю, Джитендра. Но если тебе от этого станет легче... - Она сильно заморгала. Ее глаза защипало от слез, но сейчас она ничего не могла с этим поделать.

- Мне было бы легче, если бы ты немного помогла, - сказал он. - Некоторые из этих предметов слишком велики, чтобы я мог справиться с ними самостоятельно.

Все, что угодно, лишь бы доставить удовольствие Джитендре. И он был прав. Лучше чем-то заняться. Лучше что-то делать, каким бы глупым и бессмысленным это ни было, чем вообще ничего не делать.

В то время как вселенная обозревала их ветхие планы и смеялась.

Они соорудили грубое укрытие, открытое небу, но обеспечивающее некоторое прикрытие от всего, что приближается по грунту. Санди сомневалась, что это сильно изменит ситуацию - их пыл угасал, что бы они ни делали, - но если это делало их немного менее заметными, то, по ее мнению, усилия были не совсем напрасными. Они израсходовали еще немного энергии и кислорода в своих скафандрах, но не сдались. И когда работа была закончена, укрытие соорудили в меру своих возможностей, а солнце опустилось еще ниже, они сели рядом друг с другом, плечом к плечу, взявшись за руки, поддерживая тактильный контакт, чтобы можно было поговорить.

- Мне жаль, - наконец сказала Санди.

- Сожалеешь о том, что тебя обманули?

- Извини за то, во что я тебя втянула. Извини за то, во что я втянула Грибелина.

- Мне тоже его жаль. Но он был старым человеком, занимавшимся опасной работой. Ты его не убивала, это сделала его работа.

- Может быть, нам было бы лучше оставаться вместе.

- Мы все еще живы, - сказал Джитендра. Он крепче сжал ее руку, подчеркивая это. - Это не так. Это должно быть лучшим результатом, не так ли?

- Я не знаю, - сказала Санди, и эти слова удивили ее, потому что, казалось, вырвались непрошеными.

- Я знаю, - сказал Джитендра. - И пока у меня есть еще секунда жизни, я всегда буду предпочитать жизнь смерти. Потому что в эту секунду могло произойти все, что угодно.

- С каких это пор ты начал верить в чудеса? - спросила Санди.

- А я не верю, - ответил он. - Но я действительно верю в... - Джитендра замолчал настолько надолго, что начала задаваться вопросом, не перестала ли работать тактильная связь. Она проследила за направлением его взгляда, через узкую вертикальную щель, где два обломка машины не совсем сходились.

- Джитендра?

- Я не двигался с тех пор, как мы сели, - сказал он. - Угол моего обзора все тот же. И я определенно не мог видеть этот холм час назад.

Санди изменила позу и поняла, что он имел в виду. Она бы и сама это увидела, если бы сидела немного слева от него. Она знала, что это был не холм. Рельеф здесь был четким: за исключением вулканов и нескольких древних кратеров, на местности не было никаких острых выступов.

Более того, Джитендра был прав. Холма там не было, когда они строили укрытие.

- Агрегат, - сказала Санди, и когда Джитендра не ответил, она поняла, что это потому, что ему нечего было предложить лучше.

И Агрегат приближался.