Две участницы группы Мэнди Джонсон и Кристина Миладо о чем-то спорили в углу. Саша Уитмен — дружелюбная стройная темнокожая девушка с яркой улыбкой, сидела слева от Ридли. Именно она неоднократно интересовалась у Ридли о ее истинных отношениях с Джексоном с того момента, как они с ним приехали. Решив не распространяться о том, в чем ей самой не хватало уверенности, Ридли решила, просто прикинуться дурочкой и притвориться, что они с Джексоном просто друзья.

Наконец, ее взгляд остановился на четвёртой участнице группы, стоявшей у окна, настолько разительно отличавшейся от остальных участниц группы как телом, так и поведением. Ридли не могла понять, как Кейли Вильгельм вообще связалась с этими тремя девушками. У Кейли был печальный, какой-то затравленный вид, и она, казалось, совершенно не осознавала своего собственного таланта. Она не была такой же «бомбой» из-за округлых форм, как другие девушки, но она была красива по-своему и уникальным образом. А еще у нее был самый лучший голос. Чистый, как колокол, и способный бить по нотам, от которых у Ридли перехватывало дыхание.

— Хорошо, почему бы нам просто не обратиться к нашим баранам в комнате. Нет смысла плясать вокруг проблемы.

— Это немного больше, чем проблема! Эта тупая шлюха залетела, даже не дождавшись первой возможности снять первый клип, — сказала, как выплюнула, Кристина.

Разговоры прекратились. Все повернулись и посмотрели на Кейли, которая так и стояла, с отстраненным видом что–то высматривая из окна.

— Тина, мы ничего не добьёмся, если ты будешь сыпать оскорблениями. Если у тебя нет конструктивного предложения, тогда тебя здесь не должно быть, — Джексон пригвоздил ее стальным взглядом, стоило той только попытаться что-то возразить. Убедившись, что та больше не собирается вмешиваться, он снова повернулся к Кейли.

— Кей, послушай, ничего страшного. У меня была похожая проблема с другой группой, и нам все равно удалось снять клип. Я хочу, чтобы ты знала, насколько ты важна для группы, и мы поддержим тебя независимо от того, что ты решишь.

Ридли решила, что Джексону удалось достучаться до Кейли, когда та вдруг обернулась. Заметив слезы на лице Кейли, Джексон схватил коробку с салфетками и протянул ей.

— Мой ребенок — НЕ ПРОБЛЕМА! Нет никакого решения! Я люблю этого малыша и не откажусь от него! — Она с рыданием выхватила коробку. Кейли швыряла каждое утверждение так, словно надеялась пронзить его сердце насквозь. Внезапно она бросила коробку с салфетками на пол и, громко топая, устремилась к двери.

— Если она будет топать еще сильнее, пол может провалиться. — Ехидный комментарий Кристины был исполнен громким шепотом, очевидно, предназначенным для всех. Она даже не потрудилась стереть ухмылку со своего лица, когда Кейли повернулась и медленно подошла к ней. Вместо этого, Кристина ухмыляясь встретила ее пристальный взгляд, даже имела наглость поднять бровь, как бы говоря: «И что ты сделаешь?»

Ридли услышала достаточно.

Она сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула.

— Заткнитесь все!

Все повернулись и недоверчиво посмотрели на Ридли.

— Она вся на нервах. Знает ли Ридли, что ей сейчас надерут задницу? — Шепот Мака был достаточно громким, чтобы его услышали на другом конце комнаты.

— Э-э, дамы, давайте все успокоимся... — Джексон остановился в недоумении, когда Ридли подняла руку, прерывая его.

— Во-первых, — она посмотрела прямо на Кристину, — никто здесь не совершенен, а ты — вообще последний человек, который должен комментировать чью-то внешность. Кстати, очень заметно, что твое тело тебя не устраивало. — Ридли выразительным взглядом указала на явно ненатуральную грудь и театрально в ужасе расширила глаза, укоризненно качая головой.

За спиной Кристины раздался приглушённый смех, и та резко обернулась. Остальные девушки выпрямились и безуспешно попытались скрыть ухмылки. Кейли все еще выглядела сердитой, но, по крайней мере, она больше не выглядела так, как будто собиралась устроить драку.

Ридли повернулась к Кейли:

— Во-вторых, ты неправильно поняла Джексона. Твой ребёнок — не проблема.

— Ну, он так и сказал!

— Слушай, я понимаю, что у тебя шалят гормоны, но он — парень. С каких это пор парни говорят правильные вещи? — Ридли дождалась, когда Кейли под ее выразительным взглядом с лёгкой улыбкой признала это утверждение, и повернулась к остальным. — «Детская лихорадка» сейчас по всему Голливуду. Почему бы вам не сообщить папарацци, что участница новой горячей группы Divine беременна? Кейли сфотографируют, когда она будет покупать детскую одежду в окружении своих счастливых подруг по группе, и вы распространите слух, что отец ребенка — кто-то из знаменитостей...

— Только если мы скажем, что это Идрис Эльба, — перебила Кейли.

— Только не он.

— А почему бы и нет? — подозрительно спросила Кристина.

— Потому что он мой! — с лукавой ухмылкой парировала Ридли. Остальные девушки разразились смехом. Даже Кристина неохотно улыбнулась ей.

— Я спрошу у сестры несколько имён,— Ридли вытащила сотовый. — Если кто и умеет дурачить прессу, так это она. А пока почему бы вам всем не закончить запись, а я придумаю лучшее место, где вас можно будет «случайно заметить» за покупками детской одежды.