Как бы я ни пытался заставить себя чувствовать иначе, женщина, которую я хочу, чтобы прямо сейчас извивалась напротив меня, практически умоляя о моем члене, это София. Проще говоря, после того, как я увидел, как она тяжело дышит и извивается на кровати, пока я погружал в нее свои пальцы, после того, как попробовал, какой сладкой она была, и почувствовал ее пульсацию на головке моего члена, пока я доводил ее до грани оргазма, мне не интересна женщина, которой заплатили за то, чтобы она притворялась, что хочет меня, или хочет меня из-за моего статуса.

София больше всего на свете хочет не желать меня. И все же неделю назад она была в моей постели, неистово доводя себя до оргазма пальцами у меня на глазах, терлась о свои связанные руки, даже покраснев от смущения. Она сделала бы все, чтобы не испытывать ко мне таких чувств. Ей не нужны мои деньги или моя власть. Она едва ли даже нуждается в моей защите.

Но она ничего не может с собой поделать.

И когда я сижу на доминиканском солнышке, наблюдая, как Берто вылезает из бассейна и направляется внутрь с женщиной, которую он, несомненно, собирается трахнуть, Франко в двух шезлонгах от меня в окружении трех моделей и одной возбужденной блондинки у меня на коленях, я почти уверен, что мне не лучше, чем Софии.

К лучшему это или к худшему, но мы, кажется, зависимы от того, чтобы сводить друг друга с ума.

И я понятия не имею, что с этим делать.