Провожу пальцем по ее щеке и недовольно вздыхаю.

— Никаких слез для меня, куишле? — она смотрит на меня, в голубых глазах виднеется извинение. Я достаю вибратор и включаю его, прижимая между ее бедер. Она вздрагивает и стонет. — Ты не кончишь раньше меня. Кивни, если поняла.

Она покачивается вверх-вниз по моему члену в знак согласия, заставляя меня стиснуть зубы, чтобы сдержать стон.

— А теперь давай сама, чтобы я отшлепал эту сладкую попку до красна, — ее пухлые булочки уже горячие на ощупь и ярко-красные. Я бью достаточно сильно, чтобы оставить приятное жжение, но не до синяков. И достаточно, чтобы выпустить часть обиды и злости, при этом зная, что она получает удовольствие от боли.

Пока она скачет на вибраторе, я бью ее по попке, а она сосет все энергичнее, почти отчаянно. Каждый раз, когда она опускает глубже, я шлепаю ее по заднице, чтобы она постоянно находилась в состоянии одышки. Звуки, которые мы издаем, почти насильственные. Я шиплю и хриплю, она трахает меня ртом, издает смешанные стоны, крики и захлебывается.

Мой пах сжимается, яйца покалывают, когда приближается кульминация. Несмотря на боль в ноге, я не могу удержаться, чтобы не втолкнуться глубже. Я пытаюсь удержаться, пока не почувствую начинающиеся спазмы ее собственного нарастающего оргазма.

— Нет, пока я не кончу, куишле, — хрипло произношу я, испытывая волны наслаждения. Опускаю ремень и свободной рукой прижимаю ее голову к себе, с силой вскидывая бедра.

Я кончаю с горячим всплеском и глубоким рыком, как от эйфории, так и от жгучей боли в ноге. Отстраняю ее от своего члена, а затем вырываю вибратор из ее руки. Ее глаза слезятся и расширяются. Она глубоко дышит, но я знаю, что она так и не достигла своего пика.

Ее взгляд устремлен на мою грудь, пока она вытирает уголок рта большим пальцем. Я не могу смотреть на нее, когда говорю дальше:

— Убирайся, — слова холодные и резкие.

Харлоу слезает с кровати, не говоря ни слова. И не знаю, кому больнее - мне или ей, пока она уходит.