ГЛАВА 27 Реквием

Харлоу

Не могу заснуть, когда Кэш отправляет меня обратно в комнату. Я хотела спуститься вниз и убрать ужасный беспорядок, который устроила в «Логове», но Роман сообщил мне, что они уже вызвали своих уборщиков. Предложила помочь им, но он дал понять, что мне не рады, что я «сделала достаточно».

Чтобы отвлечься от воспоминаний о выражении лица Кэша, когда он сказал мне убираться, я мысленно возвращаюсь к ночи смерти Бет и пытаюсь взглянуть на все под новым углом теперь, зная, что Лео - убийца.

Первое, что приходит на ум, это момент в комнате для допросов, когда Лео бьет кулаком по столу. Мне показалось, что на его костяшках быстро появляются синяки, но что, если это остатки чернил от фальшивой татуировки?

И именно с его подачи я вспомнила о татуировке Кэша. Затем последовала его непонятная настойчивая просьба не обращать внимание на Кэша - потому что, конечно, это был не он. Вероятно, он выбрал его, потому что знал, что Кэш сможет отбиться от любых косвенных обвинений.

В некотором смысле, это гениально. Не просто скрыть свою личность, а указать на совершенно другую. Но не было достаточно доказательств, чтобы убийца был пойман. Идеальное прикрытие, которое он мог использовать снова и снова.

Но появлялась я. Пробивая дыры в его идеальном плане.

И когда конверт доставили в полицейский участок, он знал, что я там, потому что из приемной ему позвонили, когда я приехала, и ему потребовалось десять минут, чтобы встретить меня в холле. Достаточно времени, чтобы вызвать курьера и попросить его отправить заранее подготовленную посылку.

Фотография, сделанная возле моей квартиры... Он мог установить камеру через дорогу и неделями следить за мной. Может, и за Бет, когда она была жива.

К восходу солнца я все еще ворочаюсь, и меня еще больше тревожит мысль о том, что Лео, полицейский, ответственный за раскрытие убийства моей подруги, все это время был убийцей.

Но если последние несколько лет нас чему и научили, так это тому, что не все копы хорошие.

Я выглядываю в окно и вижу, как первые ранние пташки заходят в кафе «Июньский жук» на другой стороне улицы. Кофе. Это то, что мне нужно.

Одеваюсь и выхожу на улицу. Конечно же, меня встречает ясноглазый Альфи, который широко улыбается, а затем оскаливается и не смотрит на меня, устремив свой взгляд прямо перед собой.

Он заговорил, когда я нажала на кнопку лифта.

— Куда ты идешь?

— Через дорогу, выпить кофе. Хочешь чего-нибудь?

— Тебе не стоит идти одной.

— Это в двадцати футах отсюда, Альфи. Ты можешь наблюдать за мной из окна.

— Хорошо. Латте «Тыквенный спайс» с миндальным молоком, —подавляю улыбку. — От молочных продуктов меня мутит, — добавляет он под нос, и я прикусываю щеку, чтобы не рассмеяться.

Свежий воздух приятен, но я все еще чувствую себя как зомби, когда перехожу улицу. Особенно когда вижу столик, на который пролила кофе во время неудачной слежки. Вообще-то, не зомби - зомби не чувствуют боли. А во мне только она.

Я безрассудно оптимистична, что кофе поможет, но знаю, что отсутствие сна - наименьшая из моих проблем.

Задерживаюсь после заказа, считая булавки на доске. Мой взгляд задерживается на плакате о занятиях сальсой, и я ненадолго задумываюсь, будет ли Кэш ходить со мной. Как только он снова сможет смотреть на меня. Или прикасаться, не причиняя боли.

Проклинаю слезы, наворачивающиеся на глаза. Как будто смею плакать. Я - преступник, а не жертва.

Слышу, как меня зовут, и понимаю, что, вероятно, это не в первый раз, так как все в кафе смотрят на меня.

— Спасибо, — бормочу я, хватая чашки и поднос с напитками. Я взяла эспрессо для Кэша. Мизерное предложение мира, но это начало.

Знаю, что впереди у меня большой путь к прощению, но он того стоит.

Он всегда был таким. Я просто была слишком эгоистична, чтобы понять это.

Может, однажды у меня будет шанс показать ему, как много он для меня значит. Но до тех пор я буду рассматривать каждый день как шанс.

Я схожу с бордюра и чуть не роняю все напитки, когда отпрыгиваю назад, чтобы избежать машины, встающей на парковочное место. Готовлю ряд ругательств, когда опускается окно. Клянусь богом, если они попытаются поругаться...

— Садись, —сердце замирает, когда холодные голубые глаза Лео смотрят на меня. Он поднимает пистолет со своих коленей и направляет в окно. — Садись, или мамаша с коляской позади тебя получит пулю в мозг.

Я застываю, пытаясь пошевелиться, когда он холодно и злобно улыбается.

— Рискни, Харлоу. Посмотрим, что будет.

Ребенок позади меня начинает суетиться, и я слышу, как мать пытается его успокоить. Этого достаточно, чтобы я открыла дверь машины и села в нее, даже когда на меня нацелен пистолет.

— Неплохой трюк ты провернула на открытии вчера вечером, — голос Лео такой же ровный, очаровательный, как и всегда, но теперь он подпорчен, как яд в сахаре. Он смотрит на меня. — Это была ты, я полагаю?

Я презираю его самодовольство и плотно сжимаю губы. Он продолжает, как будто этот разговор не односторонний.

— Я думал, что ты нашла ожерелье, так что представь мое удивление, когда я увидел тебя выходящей из его квартиры сегодня утром.

— Что тебе нужно, Саксон?

— О, больше никакого Лео? — мой желудок скручивается, когда он выезжает на шоссе - он может везти меня куда угодно. Я уверена, что у Кэша есть какое-то устройство слежения на моем телефоне, но, конечно, я оставила его дома. В свою защиту скажу, что я не планировала быть похищенной до восьми утра. Могу только надеяться, что Альфи видел, как я села в машину.

— Почему она? — требую я. Если мне суждено умереть, я хочу уйти, зная ответы на вопросы, которые меня преследуют.

— Я предпочитаю блондинок, — он бросает на меня сочувственный взгляд, от которого по коже бегут мурашки. — Ничего личного, дорогая.

— Ты болен.

— Вообще-то я хорошо себя чувствую, — самодовольный ублюдок.

Через несколько минут мы подъезжаем к пустой строительной площадке нового бизнес-парка. Там стоит различная техника, залит бетонный фундамент, лежат штабеля готовых к использованию пиломатериалов. Но нет рабочих. Ни одного человека не видно. Лео едет по пыльному участку к офисному трейлеру. Желчь поднимается у меня в горле, когда я замечаю желтую ленту с изображением места преступления, натянутую на дверь.

Это идеальное место для убийства. Поскольку участок пуст, никто ничего не услышит, и никто не станет задавать вопросы о машине с государственными номерами на месте преступления. Он выходит и открывает дверь, машет мне пистолетом.

— Не надо было ждать, пока они зальют бетон. Это отличный способ избавиться от тела, — его челюсть подрагивает, явно бесится тем, что я не веду себя более испуганно.

Он использует перочинный нож, чтобы снять пленку, не нарушая целостность. Внутри помещение выглядит как любой другой рабочий офис: кофейные чашки, стикеры, расставленные вокруг монитора компьютера, картотечные шкафы со сложенными сверху документами. Но среди этого пространства есть пятна черного порошка, почти как сажа, особенно на столе с опрокинутым стаканчиком для карандашей и перевернутым стулом. Кроме того, по комнате разбросаны маленькие пластиковые желтые треугольники с цифрами.

Я оглядываю помещение и думаю, так ли выглядела парковка кинотеатра после убийства Бет. Были ли там маленькие желтые маркеры, указывающие на улики, которые никуда не вели? Пытались ли они найти отпечатки пальцев?

— Иди сюда, — Лео подзывает меня к решетчатой полке и пристегивает одно из моих запястий наручниками.

Я больше не задаю вопросов, а просто смотрю на него и думаю, как могла так ошибаться.

— Квинси, Саксон, — Лео говорит в свой телефон. — Я следую интуиции. Пока не хочу, чтобы это было на бумаге, но приеду позже сегодня... хорошо... неплохо. Пока, — Куинси тоже в этом замешан? Знает ли он, что охотится на своего партнера?

Он кладет трубку и тут же набирает другой номер по громкой связи.

— Доброе утро, Фокс, — моя кровь леденеет.

— Кто это? — сердце разрывается, когда я слышу его хриплый голос. Прекрасно представляю на его щечках следы от подушки.

— Извини, я прервал твою девушку на кофе-брейке...

— Саксон, — рычит Кэш. Я слышу шарканье на другом конце линии.

— Я думаю, пришло время все обсудить, что скажешь? — говорит Лео, как настоящий ублюдок, пытающийся убедить свою жертву. — У меня есть предложение, которое тебя заинтересует...

— Она там? Харлоу, ты меня слышишь? — беспокойство в его голосе, после всего, невыносимо.

— Я в порядке, Кэш, — Лео ударяет меня в живот, выбивая весь воздух из легких. Кэш выкрикивает в трубку ряд жутких угроз.

— Тебе лучше поторопиться, Фокс. Ты знаешь, как я люблю портить красивые вещи. Лео легким движением пальца заправляет прядь волос мне за ухо, и я плюю ему в лицо. Он хмурится и дает мне сильную пощечину, но я изо всех сил стараюсь заглушить любой стон ради Кэша, но уверена, что пощечина прозвучала.

— Все, что ты с ней сделаешь, я сделаю с тобой в десять раз хуже, свинья, — рычит Кэш.

Лео дает ему координаты на стройку.

— И думаю, не нужно говорить тебе, что случится, если ты придешь не один, — он дерет меня за волосы, заставляя кричать от неожиданной боли, чтобы Кэш услышал в последний раз.

***

Десять минут спустя я слышу, как машина мчится по гравию. Последние две минуты Лео ждал на ступеньках трейлера, и я с замиранием сердца ждала выстрелов, когда хлопнула дверь машины.

Мой желудок подскакивает, когда я слышу шаги, ведущие к двери.

Та открывается, и бешеные глаза Кэша тут же встречаются с моими, у меня перехватывает дыхание. Я рада его видеть, но в то же время напугана. Рада, что он здесь, но в то же время хочу, чтобы он был в безопасности за много-много миль отсюда. Думала, что Лео привел меня сюда, чтобы убить, и не знаю, зачем он вызвал сюда Кэша. Потому что я могу сказать одно: в его присутствии убить меня будет бесконечно труднее.