15

Чувствуя себя встревоженной, но в то же время храброй, потому что Джейк в доме и сейчас день, я решаю прогуляться к воде, чтобы разобраться.

Остров Бейнбридж находится всего в тридцати пяти минутах езды на пароме от Сиэтла, но кажется, что на другой планете. Большая его часть покрыта густыми кедровыми лесами или отведена под природные заповедники, но в центре города есть причудливый район с уютными кофейнями, бутиками и ресторанами. Километры тропинок, проложенных вдоль изрезанной береговой линии и холмистой местности, делают его раем для туристов. Имея восемь километров в ширину и шестьдесят в длину, с населением всего двадцать пять тысяч человек, остров невелик. Но он является идеальным местом для людей, которые работают в городе, но не хотят там жить.

Мы с Майклом поселились здесь, когда он принял должность руководителя программы PhD⁶ в Вашингтонском университете.

Кажется, это было целую вечность назад.

Тогда я была другой женщиной. Молодой, счастливой женщиной, которой жизнь еще не преподавала горьких уроков.

Как мы наивны, когда молоды. Как легко мы верим, что солнце будет продолжать восходить и заходить, согревая наши дни. И какой это ужасный удар – обнаружить, что не солнце делает вещи яркими, а люди, которые любят нас так, что, когда они уходят – все погружается во тьму.

Мое владение занимает чуть меньше гектара. Оно покрыто лесом со зрелыми вечнозелеными деревьями и отделено от кромки воды длинной полосой газона и узким каменистым пляжем. Закутавшись в тяжелое зимнее пальто и надвинув на уши вязаную шапочку, я пересекаю заднее крыльцо и спускаюсь по ступенькам на лужайку, затем иду по пешеходной дорожке к воде.

Я стараюсь не подходить к причалу и не смотреть в сторону привязанной к нему лодки.

Майкл окрестил ее «Эвридикой». Я всегда ненавидела это название. Я сказала ему, что плохая примета - называть лодку в честь нимфы из греческой мифологии, которая попала в ловушку в подземном мире, но Майкл сказал, что ему нравится это название. Он находил романтичным, что муж Эвридики, Орфей, любил ее так сильно, что последовал за ней в ад, чтобы умолять Аида освободить ее.

Когда я напомнила, что история заканчивается трагедией, Майкл просто посмеялся надо мной.

— Это всего лишь история, — сказал он и обнял меня.

Как оказалось, я была права. Греческий миф или нет, но обреченный есть обреченный.

Оглядываться назад иногда так дерьмово.

Подойдя к дереву, возле которого видела человека, я внимательно смотрю на землю. Если я смогу найти следы, я смогу сказать, куда он убежал. Земля вокруг ствола мокрая и без травы, так что на ней можно что-нибудь заметить.

Но там ничего нет.

Никаких следов. Никакой потревоженной земли. Никаких признаков человека, который стоял и смотрел на меня.

Мои волосы развеваются на холодном ветру, я поворачиваюсь и смотрю назад, на дом. Отсюда я смотрю прямо в окна своего кабинета. Дом расположен немного выше береговой линии, но окна кабинета большие, и комната ярко освещена. Мой чертежный стол обращен к двери, поэтому, когда я сижу там, свет и окно находятся у меня за спиной.

Ко мне приходит осознание, что кто-то мог бы стоять здесь и пялиться на меня, пока я работала, и я бы никогда не узнала об этом.

Я смотрю в обе стороны вдоль берега. Там пусто. Моя единственная компания — чайки, кружащие над головой, и беспокойные волны, набегающие на каменистый пляж.

Кем бы он ни был, его давно нет.

Отблеск от земли рядом с моими ботинками привлекает внимание. Я наклоняюсь и поднимаю монету из грязи. Я вытираю ее большим пальцем, и у меня перехватывает дыхание.

Это пятицентовая монета с буйволом.

Такие монеты, отчеканенные между 1913 и 1938 годами, могут стоить от тридцати пяти центов до трех миллионов долларов, в зависимости от года выпуска и состояния. Эта конкретная монета отчеканена в 1937 году. Это тип D, на котором изображен буйвол с тремя ногами вместо обычных четырех, и стоит она ровно две тысячи пятьсот шестьдесят долларов.

Я знаю это, потому что Майкл узнавал это у оценщика. Она принадлежала его деду. Он повсюду носил ее с собой и клялся, что монета принесла ему удачу.

И я нашла ее зарытой в грязи под деревом, где незнакомец шпионил за мной.

Мое сердце бьется быстрее, я сжимаю монету в кулаке и спешу обратно в дом, пытаясь убедить себя, что холодное покалывание в позвоночнике – это всего лишь ветер.

~

Несколько часов спустя Джейк закончил установку системы безопасности.

Эйдан все еще не вернулся.

Джейк показывает мне, как пользоваться хабом, который он установил на стене в моем кабинете рядом с выключателем света в дверном проеме. Затем он устанавливает приложение на мой iPhone, чтобы я могла просматривать видеозаписи в режиме реального времени, так что в случае, если кто-то позвонит в дверь, я смогу увидеть, кто там, не выходя из комнаты. Еще он установил широкоугольную камеру над задней дверью, чтобы можно было увидеть двор.

— Как долго идет запись? — спрашиваю я, гадая, попал ли мужчина у дерева на камеру.

— Около двадцати минут. Только что заработало. У тебя достаточно памяти в системе для записи видео на целую неделю, затем камера начнет делать новые записи поверх старых. Так что платить за дополнительную карту памяти - а она, к слову, стоит недешево, - не придется.

Значит, нет никаких записей о времени, когда я видела фигуру за деревом. Я разочарована, но с этим ничего не поделаешь. По крайней мере, с этого момента я смогу узнать, приходил ли он, даже если меня не было дома.

Джейк говорит:

— Я установил панели для ввода кода на передней и задней дверях, а еще внутри гаража рядом с дверью прачечной. Если система случайно сработает, когда сигнализация включена, у тебя есть тридцать секунд, чтобы отключить ее с помощью кода, прежде чем она автоматически уведомит службу безопасности. Если не успеешь вовремя, сообщи пароль оператору, который позвонит, и они отменят тревогу.

Он печально улыбается.

— И постарайся, чтобы этого не случилось, потому что мы берем сотню баксов каждый раз, когда срабатывает сигнализация.

— Ой.

— Да, мы работаем за деньги.

— Я думала, ты - владелец компании?

— Верно.

— То есть когда ты говоришь «мы», ты на самом деле имеешь в виду себя.

Он смеется.

— Ты говоришь как моя жена.

— Держу пари, она очень умная женщина.

Ухмыляясь, он качает головой.

— Теперь ты говоришь еще больше, как она.

— Великие умы мыслят одинаково. Из любопытства, есть ли способ получить уведомление на телефон, если камеры зафиксируют движение?

— Конечно, если ты хочешь, я настрою приложение. Некоторым людям это не нравится, потому что уведомление будет приходить каждый раз, как по лужайке пробежит белка или мимо проедет машина. Может раздражать.

— Есть ли настройка размера? Например, чтобы камера не реагировала на белку, а замечала только человека?

— Нет, но я могу уменьшить радиус так, чтобы камера по-прежнему записывала все, но выдавала уведомление только в том случае, если кто-то, скажем, пройдет в пределах полутора метров от двери.

Все это звучит немного сложнее, чем я надеялась. Я представляю, как в панике хватаюсь за свой телефон каждый раз, когда он жужжит, только для того, чтобы обнаружить грызуна, бегущего по переднему крыльцу.

— Давай пока пропустим уведомления. Я всегда могу включить их позже, верно?

— Конечно, можешь. Все, что мне сейчас от тебя нужно, это чтобы ты запрограммировала свой код доступа в хабе. Затем я покажу, как использовать кодовое поле. Тогда мы закончим.

Он знакомит меня с процессом ввода кода и демонстрирует, как работает система, что не занимает много времени. Потом собирает вещи и пожимает мне руку.

Провожая его до входной двери, я говорю:

— Я знаю, что не должна произносить слово на букву «д», но ты должен позволить мне кое-что сделать для тебя, Джейк. Ты просто превзошел мои ожидания.

— Не беспокойся об этом. Если ты оставишь то, что я сказал об Эйдане, между нами, я буду считать, что мы квиты.

Я открываю дверь и отступаю, чтобы пропустить его.

— Ладно. И спасибо тебе. Правда. Это так много значит для меня.

Джейк делает паузу, чтобы улыбнуться мне.

— Надеюсь, я увижу тебя снова, Кайла. Было бы очень здорово, если бы у Эйдана появилась девушка, с которой мы с женой могли бы встречаться. Я знаю, что иногда он чувствует себя третьим лишним.

Удивленная этим, я говорю:

— Прошло много времени с тех пор, как у него с кем-то были серьезные отношения?

Он усмехается так, что я начинаю думать, что за этим стоит долгая и запутанная история.

— Можно и так сказать. Ладно, береги себя.

Он неторопливо спускается по тропинке к подъездной дорожке и забирается в свой грузовик, машет рукой, заводя двигатель.

Я машу в ответ, захожу внутрь и запираю дверь, надеясь, что новая сигнализация не понадобится мне никогда, но не совсем веря в это.

~

К тому времени, как Эйдан возвращается, уже темно.

— Извини, я опоздал, — говорит он, когда я открываю дверь на его стук. — Встреча была настоящим проебом времени. Чуть не опоздал на последний паром, — он смотрит мимо меня в прихожую. — Ничего, если я войду?

— Конечно.

Я широко распахиваю дверь и отступаю назад, чтобы пропустить его. Эйдан заходит в дом и проверяет панель с кодом безопасности на стене.

— Джейк хорошо поработал?

Улыбаясь, я закрываю дверь.

— Джейк потрясающий.

Он переводит взгляд на меня.

— Да?

— Да. Он мне нравится.

— Ты говоришь так, как будто удивлена.

Я пожимаю плечами.

— Я не фанат людей в целом. Предпочитаю делать выводы по каждому случаю отдельно. Но Джейк – хороший парень.

— Так и есть, — мягко говорит Эйдан, его глаза сияют. — То же самое можно сказать и про меня. Я не фанат людей.

— Мы должны основать клуб. «Интроверты Юнайтед», отделение в Сиэтле. Ты можешь быть президентом.

— Мы не интроверты. Мы мизантропы. Большая разница.