— Но у тебя должны быть камеры, чтобы, если кто-то все-таки вломится, ты имела видеозапись. Просто код не очень поможет полиции, если они не смогут опознать преступника.

Все эти разговоры о преступниках и взломах начинают выбивать меня из колеи. Я говорю:

— Может быть, нам стоит просто забыть обо всем этом.

Джейк смеется.

— Этого не будет.

Я теряю дар речи.

— Почему нет?

— Потому что Эйдан сказал, что ты получишь систему безопасности. А это значит, нравится тебе это или нет, но ты получишь систему безопасности.

— Ясно.

— Да, — он жует жвачку и смотрит на меня так, как будто хочет что-то сказать, но не думает, что должен.

— Что?

— Ничего. Не мое дело.

— Угу. За исключением того, что твое выражение лица выдает твои намерения. Выкладывай, Джейк.

Мгновение он будто спорит сам с собой, затем говорит:

— Ты кажешься милой девушкой.

— Ух ты. Это звучит плохо.

Он поднимает руку.

— Выслушай меня. И сделай мне одолжение, прислушайся, хорошо?

Я киваю, беспокойство расцветает в моем животе.

— Я дружу с Эйданом со средней школы...

Я вмешиваюсь:

— Если ты собираешься сказать мне, что он настоящий бабник, я действительно не хочу этого слышать.

— Нет, это не то, что я собирался сказать.

— Хорошо.

Он наклоняет голову и хмуро смотрит на меня.

— Но если бы это было так, ты бы не хотела знать?

— Как ты сказал, это не мое дело.

Он корчит другую гримасу, и теперь я начинаю раздражаться.

— Что теперь?

— Просто никогда не встречал женщину, которая не хотела бы знать, связалась ли она с охотником за юбками, вот и все.

— Отлично. Он охотник за юбками?

— Нет.

Я вскидываю руки.

— Ты убиваешь меня! Переходи уже к делу.

— Ладно, смотри. Я буду с тобой откровенен. Эйдан не сближается с людьми. Не доверяет им.

Его пауза кажется многозначительной. Я говорю:

— И?..

— У него была непростая жизнь.

Когда Джейк останавливается и хлопает пузырем из жвачки, я думаю, что знаю, к чему он клонит, и мои щеки снова становятся горячими.

— Ты намекаешь, что я использую его в своих интересах? Потому что я специально сказала ему, что заплачу за все…

— Ты ему нравишься, — прерывает он низким голосом. — А Эйдану никто не нравится, — он многозначительно смотрит на мой безымянный палец, затем снова встречается со мной взглядом. — Я не хочу видеть, как ему причиняют боль.

После паузы, когда мой мозг перезагружается, а сердце тает, я тихо говорю:

— Он мне тоже нравится. И я не собираюсь причинять ему боль, Джейк. Я обещаю.

Он несколько раз неуверенно пережевывает жвачку передними зубами.

Интересно, что Эйдан сказал ему обо мне, но я не буду спрашивать. Джейк все равно не признается. Он верный друг, и есть мужской кодекс и все такое. Мне повезло, что я так много из него вытянула.

— Послушай. Я предлагаю компромисс. Как насчет того, чтобы установить что-то, что предполагает слежку на уровне ФБР, но и не совсем отстой? Я не смогу придумать ничего слишком сложного, но и не хочу, чтобы тебе пришлось иметь дело с гневом Эйдана, если он это не одобрит. Поэтому давай сделаем что-то среднее между Джеймсом Бондом и инспектором Клюзо. Это мы можем?

Он надувает пузырь, хлопает им, затем ухмыляется мне.

— Это мы можем.

Я протягиваю руку, и он пожимает ее.

И тут я случайно бросаю взгляд через плечо Джейка в окно своего кабинета и замечаю, что кто-то стоит во дворе, у кромки воды.

Частично скрытая стволом дерева фигура кажется мужской. Хотя она слишком далеко, чтобы разглядеть черты лица, а глаза скрыты полями шляпы, но у меня отчетливое ощущение, что мужчина смотрит прямо на меня.

Я замечаю белый отблеск, когда мужчина обнажает зубы, как животное.

Порыв ветра свистит в дымоходе. Мои руки покрываются мурашками. Дрожь страха пробегает по телу, пробирая до костей.

— Я заберу свое оборудование из грузовика и приступлю к работе, — говорит Джейк.

Я наблюдаю за ним, пока он выходит из комнаты. Когда я поворачиваюсь обратно, чтобы посмотреть в окно, человек у дерева уже исчез.