Изменить стиль страницы

ГЛАВА 27

КОРБИН

Мое сердце бешено колотилось, когда я парковал машину перед домом моих родителей.

У меня было важное объявление – ну, два важных объявления – и я не был уверен, как они отреагируют. По правде говоря, мне было все равно, как они отнесутся к моим новостям, но я все равно должен был им рассказать, поэтому решил, что лучшего времени для этого, чем Пасхальное воскресенье, не найти.

– Ты уверен в этом, Корбин? – спросила Брук с пассажирского сиденья, в ее глазах плясало беспокойство, когда она изучала меня. Казалось, она чувствовала мою тревогу. – Ты же знаешь, что тебе не обязательно что-либо говорить сегодня, если ты не готов.

Я был уверен в своих новостях, даже взволнован. Но, в конце концов, я все еще был мальчиком, который надеялся получить одобрение своих родителей. Не то чтобы я изменил бы свое мнение, если бы они мне его не дали, но, тем не менее, я все равно искал его.

Я сжал ее руку и улыбнулся.

– Нет, со мной все будет в порядке. Пока ты рядом со мной, я не могу проиграть.

Всю последнюю неделю я работал над воплощением своей мечты в реальность – с помощью Брук. Если бы не она, я никогда бы не реализовал свой потенциал и не нашел свою страсть. Я стольким был обязан этой женщине, и я был счастлив, что у меня была возможность отплачивать ей каждый день до конца моей жизни.

Она быстро поцеловала меня, а затем открыла дверцу машины, не давая мне задерживаться еще дольше. Она была права; я должен был покончить с этим, зная, что как только кот вылезет из мешка, мы все сможем насладиться пасхальным обедом.

Брук еще раз сжала мою руку, когда мы входили в дом. Я не был уверен, сделала ли она это, чтобы успокоиться самой или предложить мне поддержку. В любом случае, это успокоило мои нервы, когда я шел по коридору в столовую. Я должен был признать, что вход в дом моих родителей, держа ее за руку, дал мне ощущение силы, которого я никогда раньше не испытывал. Было что-то такое в поддержке того, кого я люблю, что заставляло меня чувствовать себя неприкасаемым.

– Смотрите, кто здесь, – сказала Нелли с улыбкой, когда я завернул за угол в столовую.

Мама просияла, когда обернулась, но как только она увидела Брук позади меня, а затем перевела свое внимание на наши соединенные руки, ее радость спала. Не то чтобы она была недовольна тем, что увидела, просто застигнута врасплох.

Папа быстро стряхнул с себя замешательство и подошел, чтобы похлопать меня по спине в своем обычном приветствии.

– Счастливой Пасхи, сынок. – А потом он кивнул Брук. – Рад снова видеть вас, юная леди.

– Что ж, это, конечно, сюрприз. – Мама легонько обняла Брук, а затем подошла ко мне. – Когда ты сказал, что приведешь кого-то, я подумала, что это будет Линдси. – Конечно, она так и подумала, потому что по какой-то причине никто в этой семье не был способен забыть о ней.

Самая главная причина, по которой я не сообщил родителям о своих отношениях с Брук и хотел подождать до сих пор, заключалась в том, что я их знал. Независимо от того, насколько сильно они были с этим не согласны, они никогда бы не дали об этом знать, и я хотел, чтобы Брук увидела их согласие – даже если это было только напоказ. И я действительно хотел дать им шанс увидеть нас вместе. Типа, по-настоящему вместе. Я подумал, что если бы они увидели, как мы общаемся естественным образом – например, без необходимости притворяться, что мы всего лишь знакомые – они бы пришли в себя намного раньше.

– Мама, папа… вы уже высказали свое мнение. Ни у кого из нас нет сомнений в том, что вы оба хотите, чтобы мы с Линдси во всем разобрались. Но мне нужно, чтобы вы знали – нет, мне нужно, чтобы вы приняли то, что этого никогда не произойдет. Вдобавок к тому, что я этого не хотел, Линдси помолвлена… с другим. – Я должен был добавить эту последнюю часть, чтобы убедиться, что ни один из моих родителей по какой-либо причине не предположил, что я имел в виду себя.

Папа изобразил на лице широкую улыбку и сказал:

– Ну, как бы то ни было, мы рады, что ты здесь, Бруклин. Ты же знаешь, что тебе всегда рады в нашем доме. – А затем он протянул руку к столу, жестом приглашая нас всех присесть.

При виде дополнительного места рядом с тем, где я всегда сидел, у меня закружилась голова. Я вытерпел два ужина, вынужденный сидеть напротив Брук, и, наконец, она оказалась рядом со мной. Я не мог бы быть счастливее.

– Все уже меняется, – захныкала Нелл, плюхаясь на свое место, выпятив нижнюю губу, как ребенок. – Я даже больше не могу сидеть рядом со своей лучшей подругой. Это так несправедливо!

Заняв свое место рядом со мной, Брук хихикнула.

– Как насчет того, чтобы мы чередовались? В следующий раз я сяду рядом с тобой.

– Договорились. – Что ж, это было легко.

Может быть, остальная часть этого ужина пройдет также гладко.

Я чуть не рассмеялся над собой за эту нелепую мысль.

– Значит ли это, что вы двое встречаетесь? – спросила мама, сделав глоток своего вина.

– Да. Мы встречаемся уже месяц. Мы никому ничего не говорили об этом, потому что хотели посмотреть, есть ли у нас что-нибудь, прежде чем… сделать это официально, я думаю, можно сказать так. Но теперь мы готовы перейти к следующему шагу.

Мама ахнула и прижала салфетку к губам.

– Вы женитесь?

Брук нервно рассмеялась рядом со мной, но я проигнорировала это, чтобы ответить маме.

– Нет, это не так. Есть и другие шаги, которые необходимо предпринять в первую очередь – например, осознать, что мы хотим быть более серьезными, чем просто смотреть, как пойдут дела. Поверь мне, вы поймете, когда я буду готов задать этот вопрос.

По правде говоря, я уже знал, что хочу провести остаток своей жизни с Брук, но торопиться было незачем. Мы оба хотели все сделать правильно, учитывая, что до этого момента мы этого не делали. Я верил, что она чувствовала то же самое, что и я, так что не было причин пропускать важные этапы. Но я не мог солгать… Я сомневался, что смогу долго ждать, прежде чем съехаться с ней. Нам просто нужно было придумать, как справиться с ситуацией с Филлис, прежде чем это произойдет.

– Продолжайте, – я жестом показал своим родителям, зная, что в их головах крутятся мысли, которыми они не делятся, – Говорите, что вы хотите. Это ваше время поделиться своими мнениями, комментариями или опасениями, потому что, как только мы уйдем отсюда, ваша возможность будет упущена.

Они посмотрели друг на друга, а затем моя мама повернулась, чтобы посмотреть на Нелли.

– Что ты чувствуешь по этому поводу, Пенелопа? Я предполагаю, что из нас троих проблема будет только у тебя. В конце концов, разве она не твоя лучшая подруга?

Настало время моей матери переложить бремя возражений на кого-нибудь другого.

К счастью для нас, на прошлой неделе мы с Брук приложили немало усилий, чтобы уладить отношения с моей сестрой. Она даже разработала свой собственный план, который гарантировал, что она по-прежнему будет видеться с Брук так же часто, если не больше, чем всегда.

Брови Нелл сошлись на переносице, когда она оглядела сидящих за столом, несколько обиженная и, возможно, немного смущенная.

– Моя лучшая подруга и мой брат? С какой стати я должна возражать против этого? Я всегда думала о ней как о сестре, и теперь она действительно становится ею! На что тут жаловаться?

– Ну, я просто имела в виду, если они расстанутся. Я уверена, что это поставило бы вас в затруднительное положение.

– Нет, этого не произойдет. Если они расстанутся – в чем я сильно сомневаюсь, что они это сделают – это никак не повлияет на мои отношения с Брук. Это просто будет означать, что Корбин для меня мертв. – Она подмигнула мне в шутку.

Когда мой папа прочистил горло, я понял, что он собирается сказать что-то, что либо расстроит Брук, либо разозлит меня.

– Я думаю, что могу говорить за нас обоих, когда говорю, что мы счастливы за вас двоих. Пока ты счастлив, счастливы и мы. Но я также хочу убедиться, что вы отдаете себе отчет в том, во что ввязываетесь.

– Папа, я ценю твою заботу, но это не первые мои отношения. Я прекрасно осознаю, во что ввязываюсь.

– Я не это имел в виду, сынок. На самом деле у тебя были только одни серьезные отношения, и это было с женщиной, о которой не нужно было заботиться. Ей не нужно было ни в чем полагаться на тебя. Эти отношения будут сильно отличаться от прежних.

– Я не хочу показаться грубой, мистер Филдс, но я уже много лет сама о себе забочусь. Мне было семнадцать, когда у моей мамы обнаружили рак. Так что мне приходилось не только полагаться на саму себя, но и заботиться о своей матери. К тому времени, когда мне исполнилось двадцать, я была совсем одна. У меня не было никого, кто мог бы прийти мне на помощь. Я сама себя содержала. Я полагалась только на себя. – Боже, я любил эту женщину – ее силу, ее решимость и то, как она могла постоять за себя, никого не обидев.

На самом деле, если уж на то пошло, ее слова, казалось, смутили моего отца.

– О, нет. Приношу свои извинения. Я совсем не это имел в виду.

Вранье. Это именно то, что он имел в виду.

– При всем моем уважении, мистер и миссис Филдс, я люблю вашего сына. Я понимаю, что вы заботитесь только о его интересах, но и я тоже. Может, у меня и не шестизначная зарплата, но это не значит, что я не живу и не дышу своей работой так же, как вы двое. Я отвечаю за восемнадцать шести и семилетних детей. Просто потому, что у меня нет углового офиса, это не значит, что то, чем я занимаюсь, не важно. На самом деле, некоторые могут даже возразить, что то, что я делаю, важнее, потому что я несу ответственность за формирование будущих поколений. – Она перевела взгляд с одного моего родителя на другого и добавила: – Поэтому, пожалуйста, поверьте мне, когда я говорю, что я так же заинтересована в наилучших интересах вашего сына, как и вы.

– Тебе не нужно беспокоиться об этом, Бруклин. – Мама улыбнулась, и ни одна частичка меня не усомнилась в том, насколько это было искренне. – Мы тебе верим.